Бесплатная, многофункциональная и всегда обязанная.
Для матери и отца она была нужна лишь для этого. «Ну и пусть, – мысленно повторяла она, стирая слёзы. – После окончания школы уеду.
Подальше.
Поступлю в институт.
Тогда они поймут, как обходиться без меня».
Вечером того же дня, приведя домой младшего брата с тренировки, она за ужином, собрав всю смелость, рассказала о своих планах. – Я решила подать документы в Полтавский университет.
На филологический факультет.
Мать, не отводя взгляда от тарелки, сухо заметила: – Зачем? – Как зачем? – удивилась Наташа. – В аттестате у меня всего одна четверка.
У меня есть хорошие шансы… – Даже не думай об этом, – голос Тамары Сергеевны прозвучал с каким-то странным внутренним напряжением, словно она ждала этого момента годами. – Никуда ты не поедешь. – Почему? – в голосе Наташи прозвучала отчаянная нотка. – Сыночек, иди в свою комнату, поиграй, – неожиданно ласково обратилась мать к Денису. – Ты ведь уже поел?
Мальчик покорно кивнул и исчез за дверью.
Как только замок защёлкнулся, мать подняла взгляд на Наташу, и глаза её наполнились такой открытой, ядовитой злобой, что в сердце девушки похолодело. – А кто будет за Денисом присматривать?
Кто будет возить его на тренировки?
Ему слишком рано одному по городу ходить. – Я мог бы его возить, – тихо и неожиданно сказал отец, не поднимая глаз со стола. – Ты? – вскрикнула мать, вскочив.
Её лицо исказила гримаса ярости. – А почему не она?
Я зря что ли столько лет, сил и здоровья потратила на чужого ребёнка?
Пусть хоть за кров и хлеб отрабатывает!
Наташа вздрогнула, словно ударом электричества.
Вилка с грохотом упала из её дрожащих пальцев на тарелку.
В ушах зазвенело.
Показалось.
Должно было показаться… – Зачем ты так, Вера? – устало пробормотал отец. – Нашла время… – А я и так слишком долго молчала!
Пусть наконец узнает, кто она на самом деле!
В университет собралась!
На фабрику!
Пусть идёт на завод работать!
Мы не обязаны дальше таскать её на шее!
Воздух в комнате стал густым, тяжелым и колючим.
Наташа сидела, словно парализованная, не в силах пошевелиться.
Её хрупкий мир рухнул за один миг, рассыпаясь на миллион острых осколков. «Чужой ребёнок».
Эти слова звенели в тишине, как битое стекло. – Убирайся, – прошипела мать, указывая пальцем на дверь.
Наташа механически поднялась.
Ноги были ватными.
Она взглянула на отца, моля о поддержке, о пояснении, но он лишь опустил голову ещё ниже, сгорбившись, словно пытаясь стать невидимым. – Убирайся, я сказала!
С моей кухни! – закричала мать, уже в истерике, и в её крике звучало что-то звериное, первобытное.
Этот крик заставил Наташу сорваться с места.
Она вылетела из квартиры, потеряв самообладание, и побежала по улицам родного города, который вдруг стал чужим и враждебным.
Фонари вытягивались в длинные уродливые тени, а в висках гремело одно: «Чужая… чужая… чужая…» Остановившись, чтобы передохнуть, она вдруг поняла, куда направиться.
К единственному человеку, который всегда смотрел на неё с теплом. – Бабушка, – выдохнула она, когда дверь открыла пожилая, но всё ещё крепкая женщина с умными, добрыми глазами. – Бабуль, что она сказала… Это правда?
Людмила Петровна, бабушка, молча впустила её в дом, посадила в кресло и наливала чай.
Выслушала сбивчивый рассказ, прерывающийся рыданиями.
Её лицо стало печальным и очень усталым. – Не думала, что доживу до того дня, когда тебе придётся это узнать, девочка моя, – тихо начала она. – Но Вера, как ни ужасно это звучит, сказала правду.
Ты – родная только для моего сына, твоего отца. – Как? – прошептала Наташа, в глазах у неё потемнело. – Кто… кто моя мать? – Его студентка.
Молодая, красивая, легкомысленная.
Между ними завязался роман.
Она забеременела.
Думала, что, раз у него с Верой нет детей, он уйдёт и женится на ней.
Но Игорь… твой отец… не собирался разрушать семью.
Он предложил ей деньги, помощь, но не брак.
Тогда она в сердцах заявила, что оставит ребёнка в роддоме.
Игорь не мог этого допустить.
Он сказал: «Рожай.
Я заберу ребёнка и воспитаю как своего».
Так и поступил.
Пришёл к Вере, рассказал всё.
Она, конечно, была в шоке.
Собиралась подавать на развод.
Неделю не разговаривала.
А потом… согласилась.
Сказала, что будет воспитывать тебя как свою.
Думаю, надеялась полюбить.
Но сердце не прикажешь.
Я предлагала ей не раз: отдай ребёнка мне, я вырасту.
