Апогеем стал звонок от Тамары Сергеевны. – Ирина, что же ты натворила?!
Мне только что Лёша звонил!
Ты отправила сына мотаться по каким-то складам!
Ребёнок устал! – Тамара Сергеевна, да что вы!
Это ведь его собственная инициатива!
Он сказал: «Хочу маму порадовать, сам всё выберу, самое лучшее!».
Настоящий сын, ваша гордость!
В такие моменты я им искренне восхищаюсь!
Не мешайте ему делать вам приятное.
На том конце провода повисла тишина.
Свекровь смутилась, заметив пустые кастрюли, а я ответила: Лёша сам накрывал на стол.
Давайте поблагодарим его!
В этот момент он впервые осознал, что я сделала. К вечеру Алексей вернулся, буквально ввалился в квартиру, толкнув дверь плечом.
Три огромных, тяжёлых пакета с глухим стуком упали на пол в коридоре.
Он весь был красный, волосы мокрые от пота.
Сел на пуфик, глубоко вздыхая, молча развязывал ботинки.
Голову не поднял, сгорбившись, уставился в одну точку.
Вскоре раздался звонок в дверь — пришли родственники.
Они вошли шумно, весело, предвкушая сытный ужин. – Ирина, привет!
А что у нас тут так вкусно пахнет? – начала Тамара Сергеевна, хотя в квартире чувствовалась лишь усталость мужа. – Здравствуйте, а вы у Алексея спросите, он сегодня у нас за главного.
Они прошли на кухню, взгляды скользнули по пустому столу, затем остановились на мне.
Наталья заглянула в пустые кастрюли на плите. – А что… у нас на ужин?
Я кивнула в сторону пакетов в коридоре. – Вот, Лёша принёс.
Всё самое свежее, деликатесное.
Я боюсь к таким продуктам даже прикасаться, чтобы не испортить.
Наверное, просто нарежем всё: сыр, вырезку… Наступила неловкая тишина, Тамара Сергеевна и Наталья переглянулись.
Им пришлось самим распаковывать сумки, доставать дары сына и брата, искать тарелки.
Я же просто сидела, сложив руки на коленях, наблюдая.
За столом царило напряжение, они ели дорогую вырезку и швейцарский сыр, но без прежнего наслаждения.
Потому что теперь эта еда имела вкус Лёшиных трудов на рынке, его раздражения по телефону.
Он сидел рядом, плечи опущены, ковырял вилкой в тарелке, почти не поднимая глаз.
Когда пауза стала невыносимой, я мягко улыбнулась: – Мама, не сердитесь на меня, если что-то не так.
Это всё Лёша — сам выбирал, сам покупал, сам привёз.
