Рекламу можно отключить с подпиской Дзен Про — тогда она исчезнет из статей, видео и новостей.
— Сколько вы зарабатываете, Тамара? — спросила Нина Васильевна.
Её улыбка была такой, словно она уже знала ответ и лишь ждала, когда я сама признаюсь.
Пальцы с идеальным маникюром легко бегали по ножке бокала, а взгляд неотрывно следил за мной.
Я медленно отрезала кусок говядины, не спеша.
Ресторан был элитным — высокие потолки, официанты в жилетах, приглушённое освещение.
Игорь пригласил меня сюда, чтобы познакомить с родителями перед свадьбой.
«Торжественный ужин», — объяснил он.
Я выбрала простое чёрное платье, дополнила образ недорогими серьгами и обычной сумочкой из кожзама.
Ничего, что могло бы раскрыть правду. — «Сорок пять тысяч, примерно», — вытерла губы салфеткой. — «Бухгалтерия — не самый прибыльный бизнес».
Она кивнула, словно сделала отметку в невидимом списке.
Губы сжались в тонкую линию. — «Понятно, понятно», — наклонилась ко мне Нина Васильевна, словно доверяя секрет. — «А Игорь привык к другому уровню жизни. Вы же понимаете, о чём я?»
Игорь дернул плечом, уткнулся взглядом в тарелку.
Вилка в его руке застыла на полпути ко рту. — «Мам, ну хватит уже», — прозвучало с извинением, словно он извинялся не за неё, а за меня.
— «Что „хватит“?» — она выпрямилась, расправив плечи. — «Я хочу понять, как вы собираетесь обеспечивать семью».
«Мой сын — финансовый консультант, его клиенты — люди с капиталом. Ему нужна женщина с перспективой, а не бедняжка, едва сводящая концы с концами. Вы не обидитесь на честность?»
Я положила вилку и посмотрела на Игоря.
Он не встречался со мной взглядом — теребил край скатерти, словно искал там ответ.
Его отец, Виктор Иванович, молча ковырял салат, делая вид, что его здесь нет. — «Игорь», — тихо позвала я. — «Скажи маме, что всё нормально».
Он быстро кивнул, как ученик, которого вызвали к доске. — «Да, всё в порядке, мам».
«Тамара хорошая». «Хорошая».
Не «моя невеста».
Не «женщина, которую я люблю».
Просто «хорошая».
Нина Васильевна провела ладонью по скатерти, смахивая воображаемые крошки, и взглянула на меня с жалостью. — «Хорошая — это мало, дорогая. Вы понимаете, что претендуете на чужое богатство? И даже не пытаетесь это скрыть».
Воцарилась тишина.
За соседним столиком кто-то чокнулся бокалами и рассмеялся.
В ушах звенело.
Игорь молчал.
Уставился в тарелку, будто там была записана речь, которую он забыл произнести.
Я открыла сумку, достала салфетку и вытерла пальцы.
Сняла с руки кольцо — то самое, с которым он становился на колено в парке месяц назад.
Аккуратно положила его на стол рядом с недоеденным десертом.
Тихо и осторожно. — «Виктор Иванович», — встала я, взяла сумку, — «спасибо за ужин. Всего доброго».
Отец Игоря моргнул, посмотрел на меня с удивлением и кивнул.
Его губы шевельнулись, но звука не прозвучало.
Я направилась к выходу, не оглядываясь.
Шаги были уверенными, хотя внутри всё дрожало.
Игорь догнал меня на улице.
Схватил за руку, повернул к себе. — «Тамара, стой!»
— Она не это имела в виду!
Я вырвала руку.
Взглянула на него так, будто вижу впервые. — «Что именно она имела в виду, Игорь?»
— «Ну… она переживает за меня. Она мать. Мы можем обсудить это!» — «Ты молчал», — отступила я на шаг назад. — «Когда она при всех назвала меня нищенкой, ты молчал». — «Я не молчал! Я сказал, что ты хорошая!» — «Да. Хорошая».
Он потянулся ко мне, попытался обнять.
Я отступила ещё дальше. — «Тамара, пожалуйста. Давай вернёмся, обсудим всё. Мама извинится, я уверен!»
— «Нет, Игорь. Не извинится. И не нужно».
— «Но мы же…»
— «Завтра поговорим».
Я подняла руку, останавливая такси.
Машина подъехала быстро.
Я села и захлопнула дверь.
Игорь остался стоять на тротуаре, растерянный, глядя мне вслед.
