– Мама, побежали, а то опоздаем на линейку, – просила прихрамывающая девочка с огромным белым бантом на голове.
– Не волнуйся, моё солнышко. Мы вышли заранее и всё успеем. Смотри, сколько вместе с нами людей идёт. Правда, как на параде? – Постаралась переключить внимание дочери стройная женщина, которая больше была похожа на старшеклассницу. – Помнишь, Надюша, мы с тобой весной ездили в столицу? Там, кажется, даже меньше народу было.
За рассуждениями об отличиях весеннего и осеннего праздников мама с дочкой добрались до площадки перед крыльцом школы. Оглядев волнующееся море мам, пап, бабушек, дедушек и других родственников, отправляющих своих малышей в долгое путешествие по дорожкам знаний, Людмила нашла взглядом табличку с надписью 1 «Б» и подвела Надю к нарядным одноклассникам.
Девочка поцеловала маму и заняла место рядом с мальчиком, который стоял один. Нарядный одноклассник держал наперевес, как приготовленный для битвы меч, горделивые гладиолусы необычной сиреневой расцветки и с презрением посмотрел на аккуратную композицию своей соседки. Взгляд мальчика явно демонстрировал его мысли: «Ну, ничего эти девчонки не понимают в красоте – никакого размаха, то ли дело мой букет»!
Людмила послала дочке воздушный поцелуй и отступила на несколько шагов от растерянно-торжественных детей в суетливую толпу взрослых.
Всё, они успели. Даже пришли не среди последних! Теперь можно выдохнуть и постараться успокоиться. Людмила радовалась так сильно, что ей хотелось петь от счастья.
Они сумели! То, что её дочь наравне со всеми другими детьми сейчас стоит в ожидании начала торжественной линейки, по праву можно назвать её совместным подвигом с врачами. Её бедная мужественная дочь сквозь боль терпела всё, что ей было назначено, и результат, по неформальным словам специалистов, был «обыкновенным чудом».
Если для кого-то это было просто 1 сентября, то для Люды и дочери это был день триумфа. Женщина смотрела на Надю, невероятно гордилась ею, но тревога никак не покидала сердце. Как её примут одноклассники? Сумеет ли дочка стать своей в коллективе? Не будут ли смеяться над тем, что она немного прихрамывает?
***
После слезовыжимающих речей и стихов под бодрую песню детей увели в школу, а многие родственники первоклассников остались дожидаться возвращения своих «кровиночек». Людмила устроилась в тенёчке, но чувствовала себя как-то некомфортно. Было ощущение, что кто-то за ней наблюдает. Женщина оглянулась по сторонам и заметила направляющуюся к ней блондинку
– Как я понимаю, вы – мама кого-то из деток 1 «Б»?
– Да. Всё верно. Я – мама Нади Наумовой?
В ответ незнакомка улыбнулась и пояснила:
– Меня зовут Марина, и я – мама Павлика Белянского. Я вхожу в состав родительского комитета и мне поручено создать чат класса. Поскольку на собрании вас не было, давайте, я сейчас ваш номер запишу и включу вас в группу.
Марина задержалась рядом с Людмилой, обсуждая школьные вопросы и прошедшее торжество. Постепенно к двум женщинам присоединились родственники одноклассников Паши и Нади, образовав небольшой кружок. Спонтанное собрание и разговоры на самые разные темы помогли скоротать время до встречи первоклассников, а опытные мамы, у которых были старшие дети, дали «новичкам» много полезных советов.
***
По дороге домой Люда внимательно слушала, как дочка рассказывает про свой первый школьный день, а потом вдруг вздрогнула, поняв, почему лицо одной из родительниц ей показалось знакомым. Это же – Елена, с которой связаны тяжёлые воспоминания!
Несколько лет назад, но, по ощущениям – в прошлой жизни, именно с этой женщиной она «застукала» в кафе торгового центра своего совсем не благоверного.
Розовые очки, как им и положено, разбились, и рухнула надежда на простое семейное счастье. Она-то, Люда, считала мужа опорой семьи, а он продолжал думать, что является вольным соколом. Валентин даже оправдываться тогда не стал, и в ответ на претензии жены грубо ответил:
– Хватит вопить. Это неприлично. На нас уже оглядываться начинают, так что заканчивай истерику. Очень хорошо, что ты всё узнала. Я тебя разлюбил и между нами всё кончено. Мы с Леной ждём ребёнка, и документы на развод я подам сам. Теперь, быстро развернулась и топай собирать вещички. Даю тебе 2 часа, чтобы ты полностью освободила мою квартиру и убралась в свой добрачный клоповник. Свой комплект ключей бросишь в почтовый ящик. Даже видеть тебя больше не хочу! Да, и имей в виду, что если ты что-нибудь прихватишь из того, что тебе не принадлежит, то я не постесняюсь подать заявление в полицию. Надеюсь, ты понимаешь, что со мной лучше не связываться. Всё поняла?
Людмила позже со стыдом вспоминала, как в тот момент с неё будто слетел весь налёт цивилизации. С невероятной злобой, накопленной за бесконечно долгие горькие годы в детдоме, она набросилась на Валентина. Колотила мужа, не разбирая, куда бьёт. Пыталась одновременно зацепить и сидящую рядом разлучницу.
Последствия этой вспышки оказались печальными. Её, Людмилу, скрутил охранник торгового центра, и, заломив ей руку за спину, как преступницу отвёл в подсобное помещение.
Приехавший наряд полиции забрал её в отделение. Ни от кого женщина, очередной раз столкнувшаяся с подлостью, не заметила ни грамма человеческого сочувствия. Понятно, что представителям органов охраны правопорядка эти сантименты по должности не положены, но и муж-предатель не проявил снисходительности.
Поехал, да и зафиксировал побои в травмпункте. В результате Люде предъявили обвинение за драку в общественном месте. Статья, конечно, не самая тяжёлая, но, похоже, Валентин или его мама, которой невестка-детдомовка была поперёк горла, постарались.
Пришлось отсидеть 10 суток, а когда Люда пришла за вещами, консьержка не пустила её дальше своей «конуры».
– Прости, милая, но тебе велено передать сумки и строгое предупреждение, чтобы ты больше здесь никогда не появлялась. Пойми, я тебя в квартиру пустить не могу. Мне эта работа как воздух нужна.
– Понятно. Скажите, а Валентин дома?
Консьержка будто бы естественным движением отвернула лицо от камеры и прошептала:
– Да. И он, и его фифа, и Анна Евгеньевна с ними.
– Ладно. Прощайте.
Люда забрала сумки и пешком пошла в сторону спального района, где у неё была комната, выделенная после выпуска из детского дома. Конечно, в чём-то Валентин был прав.
Там водились и клопы, и тараканы, и среди жильцов попадались те ещё кровопийцы. Однако именно «маргиналы», как называла подобных людей свекровь, неожиданно поддержали в то время, когда мир Людмилы катился в пропасть.
Отсутствие в положенный срок «женского недомогания» и страшную слабость брошенная молодая женщина поначалу приняла за последствия стресса. Наверное, она бы ещё долго не догадывалась, что с ней происходит, но встреченная в подъезде соседка, бесцеремонная многодетная мать-одиночка Катя, едва взглянув на неё, моментально «поставила диагноз»:
– О, да ты залетела! Так, сейчас я кого-нибудь из своей оравы пришлю, чтобы тебе яблочек кислых притаранили. Даже если не хочется, ты себя заставь – погрызи. Махом легче станет.
Именно Катя посоветовала, к какому врачу пойти, а потом снабжала вещами и даже продуктами, а на попытки как-то отблагодарить могла и матом послать:
– Ой, да чего ты мне деньги суёшь, дурная баба? Разве я ж не понимаю, твою через коромысло, как с малышом непросто выкарабкиваться?
Одна из соседок советовала, чтобы Люда подала на алименты, но молодой маме не хотелось иметь с предавшим её Валентином ничего общего. Ничего, справилась, спасибо неравнодушным людям, которые были рядом. Та же опытная Катя подсказала, что выгоднее быть матерью-одиночкой, чем получать «3 копейки» алиментов, а в перспективе – ещё и навесить на дочку обязанности по содержанию отца-подлеца. Так что и мысли не возникло, что надо сообщить бывшему мужу о рождении дочки. Даже когда было сложно, женщина не изменила своё решение.
Вспомнив события прошлого, Людмила разволновалась и невпопад отвечала дочери. Вскоре Надя обиженно спросила:
– Мама, почему ты меня не слушаешь? Я тебе сказала, что девочка, с которой я за партой сидела, назвала меня хромоножкой, а ты ответила: «Хорошо».
– Ой, прости, солнышко! – Заволновалась женщина, знавшая, что Надя непросто переживает свою непохожесть на других детей. – Я просто задумалась. Но, думаю, эта девочка вряд ли хотела тебя обидеть. Просто показала свою невоспитанность и бестактность. Такие люди бывают. Ты у меня – самая хорошая и сильная, и, когда эта одноклассница узнает тебя лучше, вы наверняка подружитесь.
Ещё произнося эту успокаивающую речь, Люда вдруг интуитивно поняла, что за девочка по иронии судьбы оказалась соседкой по парте её дочки и уточнила:
– Надюша, а как эту девочку зовут?
– Вероника Шур. Она учительнице и всем нам сказала, что её можно только полным именем называть.
Да, так и есть. Не слишком распространённая фамилия бывшего мужа подтвердила догадку Людмилы: в одном классе с Надюшкой будет учиться ребёнок Валентина. Не очень важно, дочкой она ему приходится или падчерицей. В любом случае, теперь рано или поздно Валентин узнает правду.
Похоже, что разлучница Елена даже не поняла, что мило общалась в компании, где была и она, Людмила. Однако раскрытие тайны было лишь делом времени, и необходимо подготовиться к этому.
***
После насыщенного эмоциями первого учебного Надя почти до полуночи не могла уснуть, а Людмила и вовсе ворочалась почти до утра. Переводить дочку в другую школу – не выход. Эта и находится близко, и учительница, по отзывам, замечательная. Самой выйти на бывшего мужа и попросить приструнить невоспитанную Веронику? Так вообще непонятно, как он отреагирует.
Каждый раз, отправляя дочку, Людмила просила Надю «быть умничкой», но на душе стая кошек скребла, и, к сожалению, не напрасно. Через несколько месяцев разразилась гроза. Людмиле позвонили, и женщина, представившись учительницей Нади, попросила:
– Людмила Витальевна, по возможности, после окончания 5 урока придите в школу. Вы не волнуйтесь, с вашей девочкой всё в порядке, но надо срочно поговорить о её поведении.
Конечно, встревоженная Люда поспешно отпросилась у начальника и помчалась в школу.
***
Оказалось, что Вероника исподтишка продолжила дразнить и обзывать Надю, а потом, то ли уверившись в своей безнаказанности, то ли из-за желания всё-таки вывести из равновесия соседку по парте, сказала:
– Ты такая неправильная, потому что у тебя, скорее всего, родители – отбросы общества.
Этого Надя стерпеть не могла. Только что закончился урок рисования, под руками был стаканчик с мутной водой, и девочка, сорвавшись, вылила жидкость на обидчицу. Вероника ответила тем же и завязалась потасовка.
Когда Люда вошла в кабинет, там кроме учительницы и двух маленьких скандалисток была мама Вероники, которая сразу перешла в наступление:
– Ненормальным детям нет места среди нормальных. Я до министерства образования дойду, чтобы разобрались, на каком основании эту дикарку в школу взяли!
Учительница пыталась утихомирить бушующую Елену, а Люда, потихоньку узнав у дочки, в чём дело, громко спросила, чтобы было слышно всем:
– Надюша, почему ты не говорила ни мне, ни учителю, что Вероника продолжает тебя обзывать?
Девочка пожала плечами:
– Не хотела, чтобы ты и Дарья Алексеевна волновались, а ещё Вероника сказала, что ябедой быть даже хуже чем хромоножкой.
Учительница не успела ничего сказать, как дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Валентин. Он осмотрел Веронику, на щеке которой красовались две царапины, слушая причитания жены, а потом повернулся, чтобы отчитать маму обидчицы и осёкся.
– Людка, ты, что ли?
Отпираться было глупо, и женщина спокойно ответила:
– Я. И мне сейчас понятно, почему Вероника ведёт себя так, словно у неё льдинка вместо сердца: Не уверена, что правильно скажу умное слово, которое сейчас принято говорить, но, по-простому, то, чем она занимается, раньше называлось травлей. Мне очень стыдно, что я не проявила к своей дочери столько внимания, сколько было правильно, и не вникла в то, что её изводит Вероника. Если вы хотите извинений за потасовку, то их не будет.
До мамы Вероники, наконец, дошло, что мама Нади – бывшая жена Валентина, и она совсем перестала стесняться в выражениях:
– Ой, мне тоже всё понятно. От осинки глупо ждать апельсинки. Насколько помню, за избиение Вали тебя даже привлекли? Вот и твою дочь ожидает такое же будущее!
Учительница пыталась призвать взрослых к порядку, но мать Вероники закипела не на шутку. В итоге, девочек отправили в коридор, а в кабинете, что-то обдумав, заговорил Валентин:
– Людка, получается, что эта Надя – моя дочь, и ты решила до поры до времени молчать, а потом – хлоп, устроить её в класс с Вероникой, предъявить мне правду, потребовать алименты и испортить мою семейную жизнь?
– Валентин! Опомнись! Да я тебя даже в свидетельство о рождении не вписала, чтобы ты потом с дочери алименты не тянул. Всё, что мне важно – спокойствие Нади. Так что, будь добр, проведи с Вероникой серьёзную беседу, да так, чтобы она запомнила: нельзя гнобить людей за физические недостатки.
Учительница, стараясь держать нейтралитет, при прощании попросила родителей:
– У вас сложная ситуация, и, на мой взгляд, будет намного лучше, если в классе останется только одна девочка. Решайте сами, кто уйдёт.
***
Людмила выдержала и истерики Елены по телефону и в сообщениях, и неприятные разговоры с бывшим мужем, и стояла на своём:
– Никуда из этого района я переезжать не собираюсь, и Надю в другую школу переводить не стану. Много чести. Кстати, имейте в виду, что если ваша Вероника продолжит обзывать мою дочь, я не постесняюсь обратиться в ПДН.
В итоге, Елена решила отступить. После зимних каникул единокровную сестру Нади перевели в другую школу, и Люда надеялась, что судьба больше никогда не столкнёт дочку ни с биоотцом, ни Вероникой. Нечего эти людям делать в её жизни!
