Во дворе было немало ребят. Но особой дружбой выделялись эти двое: малыш Владик четырёх лет и девочка Валя, второклассница. Разница в возрасте у них была четыре года, и Валя словно играла в дочки-матери с мальчиком. Только и слышалось:
— Владя! Иди обедать! Я суп сварила!
На звонкий голосок соседки Владик ехал на трёхколёсном велосипеде на «обед», где в старой консервной баночке была налита вода из лужицы и Валя аккуратно помешивала в ней щепкой рваный лопушок.
Владик послушно садился на пенёк у сарая, и хозяюшка потчевала его такими щами.
— Вот бы дома он у меня так в кухню бежал, а то ведь ничего не ест, тощий как скелет, — улыбалась бабушка Владика, — эх, сиротиночка ты моя…
Бабушка растила мальчика с раннего детства. Дочь её, родившая рано, и так и не вышедшая замуж, уехала на заработки на Север.
— Вон им Валюшка как командует, а он и рад, — смеялись соседки, наблюдая за игрой детей, — вот вырастут и приручит она к себе паренька. С детства привязанность самая сильная.
— И хорошо бы… — говорила бабушка, — я ж не вечная, а моя дочь-скиталица когда ещё одумается…
Время шло, Валя закончила школу, разница в возрасте стала сказываться на дружбе ребят. Они уже давно не играли вместе, Владик, выходя во двор с грустью смотрел на Валины окна и ждал, когда она выйдет во двор. Но девушка уже имела поклонников из старших классов – рослых и спортивных парней. А Владик, по-прежнему худенький, бледный, по-привычке спрашивал проходящую мимо Валю:
— Гулять выйдешь?
Бабушка пыталась подружить внука с другими детьми. Владик общался с одноклассниками, ходил с ними в кино и даже записался в секцию баскетбола, чтобы подрасти поскорее от прыжков и физической нагрузки.
Но настоящей и такой тёплой дружбы как с Валей у него ни с кем так и не было.
А Валя поступила в институт и впорхнула в самостоятельную жизнь, как свободная птичка. Она была заводилой в их студенческой группе на курсе, хорошо училась и подрабатывала вечерами в кафе, чтобы не сидеть на шее у родителей.
Девушка похорошела. Белокурые вьющиеся локоны и большие серые глаза привлекали внимание юношей. Они наперебой пытались назначить Вале свидания, но горделивая и успешная студентка не спешила с выбором. Ей нравилось быть в центре внимания, она была душой коллектива, и не хотела пока уделять своё личное время кому-то одному.
Однако, на третьем курсе Валя влюбилась в пришедшего к ним на курс Сергея. Он перевёлся в их институт из другого города и сразу стал всеобщим любимцем. Брюнет, бард и спортсмен стал завидным женихом для всех девчонок.
Многие студентки хотели бы с ним дружить, но он обратил внимание на активную Валентину, их роман закрутился так бурно, что через пару месяцев они уже снимали вместе маленькую квартиру недалеко от института.
Родителям Валя не говорила о своём своевольном решении несколько месяцев. Представляла она, как мама расстроится, узнав о том, что дочь живёт гражданским браком с сокурсником. Но молва долетела и до дома.
— Да, мама, — потупила взгляд Валя, — мы так решили, потому что любим друг друга и не хотим потерять…
— Ох, торопишься ты… — ответила мама, — когда боятся потерять, тогда в ЗАГС идут. И живут законным браком. Вы уже совершеннолетние.
— Вот именно, совершеннолетние, — подтвердила Валя и покраснела от досады. Сергей никогда не заговаривал о женитьбе, и девушка переживала на этот счёт.
Прошёл год, и личная жизнь Вали пошла вразнос. Сергей, по-прежнему окружённый вниманием женского пола, начал засматриваться на других девчат. Валя ревновала, мучалась, прощала ему флирт с сокурсницами и плакала украдкой.
Но когда Сергей влюбился в Жанну, молодую преподавательницу их института, Валя поняла, что их с Сергеем совместной жизни пришёл конец.
— Прости меня, Валенька, ты хорошая, милая, умница, но… — Сергей, не закончив фразу, вышел с чемоданом из их квартиры.
Валя медленно сползла по стенке в прихожей и заревела от обиды. В ту же неделю она подала заявление о переводе на заочное отделение и уехала к себе домой.
— Ну, вот, и закончилось моё счастье, мамочка… — плакала она на плече матери.
— Ничего, ты только доучись. Профессию надо получить, а там и жизнь наладится, — мама гладила Валю по плечам и сдерживала слёзы, — первый блин комом…
Валя начала работать в библиотеке, по выходным она выходила во двор с книгой и читала, греясь на весеннем солнышке. Рядом неизменно сидел Владик. Он вытянулся, поэтому стал казаться ещё более худощавым.
— Владька, в чём душа? – по-матерински ругала его Валя, — тебе в армию идти, а ты настоящий скелет…
— Вот и бабушка так же говорит, — щурился от солнца Владик. Он был счастлив, что Валя вернулась. Его школьные товарищи уже поступили в ВУЗы, техникумы, а он, закончив курсы вождения, работал на хлебокомбинате в бригаде хлебопёков.
— И что это тебя на свежие булки потянуло? – смеялась Валя, — не иначе поправиться решил таким образом?
— Ага, — поддакивал Владик, — там у бабушки знакомые, меня сразу и взяли. Да мне осталось всего-то полгодика поработать и в армию.
Владик вздыхал и ёрзал на скамейке.
— Валь, ты замуж-то не спеши выходить… — начал было он, — я вот вернусь из армии, совсем другим стану. Вот увидишь…
— Что? – захохотала Валя, — и ты туда же! Ухажёр мне тоже нашёлся… Владька, да ты мне как брат родной. К тому же я уже обожглась. Теперь не знаю, когда оттаю… Ох уж эти мне красавчики. Да я и сама дура…
— Не говори так, — серьёзно сказал Владик, — ты сама не знаешь какая ты…
Он покраснел, низко наклонил голову и прошептал:
— Самая лучшая на свете… Вот так.
Он встал и пошёл к подъезду, не в силах справиться со стеснением и охватившим его волнением. Первое признание ему казалось нелепым, недостаточно убедительным и словно бы между прочим сказанным. А для Вали он готов был сказать многое и самыми лучшими поэтическими строчками великих поэтов, которыми она так зачитывалась…
Валя, прежде еле сдерживая смех, вдруг стала грустной. В глазах блеснули слёзы. Она смотрела вслед уходящему Владьке и жалость вперемежку с нежностью охватила её сердце. Она знала доброту этого мальчика, его отношение к себе. И теперь понимала его чувства и всё-таки была поражена его многолетней к ней верностью и постоянством. Не взирая на её промахи, отчуждённость и насмешки.
Осенью Влада забрали в армию. Валя провожала его вместе со всеми соседями. Они последние месяцы всё так же сидели вместе на скамейке, иногда гуляли в парке с Валиной собакой Тимошкой. Владик больше ничего не говорил, но выразительные и молящие его взгляды были красноречивее любых слов.
Валя всё так же не думала о нём серьёзно. Разница в возрасте казалась ей огромной. Тем более с учётом её личного любовного опыта. Но Владик стал писать ей письма. Сначала робкие, как и его признание, а потом почти ежедневные, подробные, с четверостишиями о любви в конце каждого письма.
— Ну что наш боец пишет? – улыбалась мама Вали.
— Всё то ж… И на что он рассчитывает, глупый? – поражалась девушка, — зачем я ему сдалась? Вот упёртый. И нет ревности даже к моему прошлому…
— Глупая у нас это ты… — отвечала ей мать, — такой парень любит. Столько лет. А ты нос воротишь. Счастья своего не видишь.
— Мама! Он слишком молодой для меня!
— Это проходит, доченька, и очень быстро. Разница сейчас только видна, и то не очень. А с возрастом эти цифры не так значимы. Главное – любовь и верность.
После слов матери Валя задумалась. Она не хотела обижать Влада, и поэтому начала отвечать на его письма. В переписке Валя открыла для себя многое. Влад был начитан. Он хорошо отзывался о товарищах и порой даже весело, с юмором описывал свой армейский быт в стихах, чем поразил Валю, любительницу поэзии.
Многие письма были полностью стихотворными. Валя только могла удивляться таланту Влада и его вдохновению.
«Откуда у тебя столько времени, чтобы писать стихи при такой загруженности?»– спрашивала его Валя, а он отвечал: «Сплю и вижу нашу встречу. А силы берутся от ТЕБЯ».
Влад вернулся из армии мужественным, окрепшим и загорелым. Валя видела его преображение на фото, но при встрече удивилась ещё больше. Она подала Владу обе ладони:
— Ну, здравствуй, солдат… Слава Богу, что дома.
Глаза Влада искрились. Не в силах скрывать радости, он подхватил Валю на руки и прижал к себе.
От неожиданности Валя охнула. Но Влад уже кружил её по комнате и целовал в лицо, макушку, шею.
— Что ты, что ты, сумасшедший…Ну, разве так можно? – успокаивала его Валя, смущённая таким натиском. Она выпроваживала его за дверь:
— Иди, иди, к бабушке, а то она обидится. А после придёшь ко мне. Что ты сразу-то сюда…Так не делается. Она ведь ждёт тебя.
— А ты ждала? – не успокаивался Влад, подбирая с пола сумку.
— Ждала, конечно, как не ждать… — смущённо сказала Валя, — давай, сначала с бабулей посиди, а потом и мы наговоримся…
Но Влад снова прилип поцелуем к Вале, крепко удерживая её в своих объятиях. Затем он вышел в коридор, и Валя прикрыла дверь. Она стояла в прихожей и успокаивала сердцебиение. Жар и сладкое головокружение сделали её вмиг слабой. Она шагнула в комнату и села в кресло.
«Что это было? Как же так? Как же хорошо…» — мысли короткими телеграммами пикировали сознание. Валя прикрыла глаза и вздохнула. «Неужели я влюблена? Снова влюблена! И это – Влад! Тот самый. Свой, родной, всегдашний. Который хочет быть рядом…Который любит…»
Свадьбу играли уже через полтора месяца. Влад настаивал и совершенно не хотел ждать. Бабушка его была счастлива не меньше.
— Верно, внучек. Своя, она и есть своя. Мы её с детства знаем. Хорошая девка. Счастья вам, милые. Господи, неужели я до правнуков доживу?
Через год бабушка возила по двору коляску с правнучкой. А молодая пара совершенно не отличалась возрастом. Невысокая Валя, и мужественный рослый Влад ходили всюду, держась за руку. И многие годы производили впечатление молодожёнов…
