Когда в последний раз она выходила в парк просто так, без нужды развлекать внуков? — подумала она. — «Хочу».
Все вместе они часто гуляли в этом парке.
Владимир катался на каруселях, а Ольга кормила уток.
Алексей с Ириной следили за детьми, а Нина Петровна просто шла рядом, наслаждаясь теплом и солнечным светом.
Порой брала Ольгу за руку, иногда фотографировала внуков.
Но это не было утомительным бабушкиным долгом.
Это была обыкновенная прогулка. — «Баб, смотри, мороженое!» — потянула за руку Ольга. — «Купим?» — «Купим», — улыбнулась Нина Петровна.
Они уселись на скамейку и ели мороженое.
Ольга рассказывала о своих делах в детском саду, Владимир делился впечатлениями о новой игре.
Алексей с Ириной сидели рядом, обнявшись.
Нина Петровна смотрела на них и думала: вот оно — настоящее счастье.
Не тогда, когда изматываешься, исполняя бесконечные просьбы.
А когда просто находишься рядом.
По собственному желанию.
Вечером, провожая их, Алексей обнял мать: — «Спасибо, мам».
— «За что?»
— «За то, что остановила нас. Если бы ты молчала, мы бы продолжали в том же духе. А теперь я понял — быть родителями должны мы сами. А ты — просто бабушка. Которая приходит, когда хочет, и уходит, когда устала».
После их ухода Нина Петровна устроилась у окна с чашкой чая.
Квартира была тихой и спокойной.
Никто не кричал, не бегал, не требовал внимания.
И это было прекрасно.
Зазвонил телефон.
Лариса Ивановна. — «Ну как? Помирились?»
— «Помирились. И знаешь, Лариса, я думала, что буду чувствовать вину. Что отказала, обидела сына. Но я ощущаю облегчение».
— «Это называется границы, Нина. Ты вправе говорить „нет“. И это не делает тебя плохой матерью или бабушкой».
— «Я всю жизнь боялась кого-то огорчить, расстроить, разочаровать…»
— «А себя обидеть — не боялась. Вот где проблема».
Нина Петровна задумалась.
Наверное, это правда.
Всю жизнь она заботилась о других.
О муже — пока он был рядом.
О сыне — пока он вырос.
Теперь о внуках.
А о себе?
— «Лариса, помнишь, мы хотели съездить в Каролино-Днестровский?»
— «Помню. Уже пять лет хотим».
— «Давай поедем. В следующем месяце».
— «Серьёзно?»
— «Совершенно серьёзно. Я заслужила эту поездку».
— «Заслужила», — согласилась Лариса.
В следующем месяце они с Верой отправились в путешествие по городам Каролино-Днестровского — Херсону, Одессе, Каменцу-Подольскому.
Нина Петровна осматривала древние храмы, снимала купола и колокольни, пробовала местные блюда.
Каждый вечер Алексей звонил: — «Мам, как дела? Какая погода?»
— «Отлично, сынок. Сегодня были в Одессе, в кремле».
— «Здорово! Мам, я рад, что ты отдыхаешь».
И это было искренне.
Он действительно радовался.
Когда Нина Петровна вернулась, внуки выбежали к ней с рисунками: — «Баба, посмотри, что мы нарисовали!»
— «Какая красота!»
— «Мы скучали! Приходи к нам скорее!»
— «Приду. В субботу. Но только на пару часов».
— «Хорошо!» — закричали дети и побежали играть.
Алексей остался на пороге: — «Мам, спасибо».
— «За что теперь?»
— «За то, что научила меня главному. Что любовь — это не жертва. И что у каждого должна быть своя жизнь. Даже у бабушки».
Нина Петровна обняла сына: — «У каждого. Даже у пенсионерки, которая „дома сидит“».
Алексей рассмеялся: — «Прости за те слова. Я был идиотом».
— «Был. Но исправился».
Вечером Нина Петровна перебирала фотографии из поездки.
Одесса, белокаменные храмы, она с Верой на фоне Кремля.
Рядом лежали детские рисунки — яркие, кривоватые, очень трогательные.
Ей было шестьдесят пять.
Впереди — жизнь: с внуками, когда сама захочет.
И без них, когда пожелает побыть одна.
Или с подругами.
Или в путешествиях.
Своя жизнь.
Наконец-то своя.
