Я так вымоталась. «Знаешь, мама, — Ирина схватила детей за руки, — давай уйдём. Похоже, бабушка сегодня не в духе».
Они ушли.
Владимир и Ольга смотрели на них с непониманием.
Нина Петровна закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
Руки у неё дрожали.
Сердце билось в груди.
Она впервые в жизни отказала сыну.
Через полчаса зазвонил телефон.
Это был Алексей. «Мам, ты совсем? Мы в магазине, дети капризничают, Ирина на меня серчает! Всё из-за тебя!» — «Лёша, дело не во мне. А в том, что вы не умеете быть родителями без моей помощи». — «Что ты говоришь?» — «Я о том, что каждую субботу и воскресенье вы сваливаете на меня детей, а сами отдыхаете». — «Мы не отдыхаем! Мы по делам ездим!» — «В кино — это дела? По магазинам — это дела?» — «А разве нельзя? Мы целую неделю работаем!» — «Я тоже работала тридцать семь лет на заводе, но ребёнка воспитывала одна, без посторонней помощи». — «Ну да, и теперь ты должна помогать мне? Типа, я мучился в детстве, пусть теперь страдают мои дети?» — «Лёша, никто не должен страдать. Я просто хочу, чтобы вы понимали — я не обязана сидеть с внуками каждую неделю». — «То есть ты отказываешь?» — «Я не отказываюсь. Просто хочу, чтобы вы спрашивали и спокойно принимали мой отказ». — «Знаешь что, мама, — голос Алексея стал холодным, — делай, что хочешь. Нам не нужна такая бабушка».
Он повесил трубку.
Нина Петровна сидела с телефоном в руках и ощущала, как накатывает паника.
Что же она натворила?
Поссорилась с сыном из-за каких-то выходных?
Но потом вспомнила слова Ларисы Ивановны: «Пожить для себя».
И поняла — дело не в выходных.
Речь шла о праве жить своей жизнью.
Она оделась и отправилась к Ларисе Ивановне.
Подруга открыла дверь, и одним взглядом поняла — что-то произошло. «Рассказывай».
Нина Петровна поведала всё.
Про отказ, разговор с Алексеем, про страх. «Нина, ты молодец», — неожиданно сказала Лариса. — «Какая молодец? Я поссорилась с сыном!» — «Ты установила границы. Это разные вещи». — «А если теперь он перестанет приезжать? Внуков не привезёт?» — «Нина, слушай меня внимательно, — Лариса взяла подругу за руки. — Если сын общается с тобой лишь потому, что ты ему нужна как бесплатная няня, то это не отношения. Это использование». — «Но он же не намеренно…» — «Конечно, нет. Он просто привык. Ты сама его этому приучила. Всегда говорила «да». Постоянно была доступна. И он решил, что так должно быть». — «И что теперь делать?» — «Теперь придётся ждать. Пусть привыкает к новым правилам».
В течение следующих двух недель Алексей не звонил.
Каждый день Нина Петровна брала в руки телефон — хотела набрать сама, извиниться, сказать, что готова присматривать за внуками.
Но каждый раз останавливалась.
За это время она сходила в театр с Ларисой Ивановной, записалась в бассейн, начала читать книгу, которую откладывала полгода.
И вдруг осознала — ей хорошо.
Спокойно.
Она высыпается.
Не нервничает.
Не чувствует вины за свою усталость.
На третьей неделе ей позвонила Ирина. «Нина Петровна, можно к вам зайти?» — «Конечно».
Ирина пришла одна, без детей.
Села на кухне за чашкой чая. «Нина Петровна, я хотела поговорить. Без Лёши». — «Говорите». — «Вы были правы».
Нина Петровна удивлённо посмотрела на невестку. — «О чём?» — «О том, что мы злоупотребляли. Я… не понимала этого. Мне казалось, что нормально оставлять детей у бабушки. Все так делают». — «Ирина…» — «Пожалуйста, дайте договорить. Эти две недели были трудными. Алексей злился, дети капризничали, я не знала, как всё совмещать. И я поняла, как вам было тяжело. Каждую субботу, каждое воскресенье. А мы даже толком не благодарили». — «Вы благодарили». — «Говорили, но не искренне. Для нас это казалось само собой разумеющимся. Вы — бабушка, вы должны». — «А теперь?» — «Теперь я понимаю — вы не обязаны. У вас есть право на свою жизнь. И мы были эгоистами».
В груди у Нины Петровны стало тепло. — «А как Лёша?» — «Лёша… ему сложнее. Он обиделся. Считает, что вы его предали».
