Мне 56 лет, и всю свою жизнь я посвятила тому, чтобы быть хорошей матерью и женой.
Горькая правда — это слова, которые прозвучали от самых близких: «Тебя об этом никто и не просил».
И действительно — никто и не просил.
Никогда.
Просто считалось само собой разумеющимся, что так должно быть. «Если жена не заботится о Александре и Олеге, то зачем она вообще нужна?» — это не просто чьи-то слова, а общепринятое мнение, атмосфера, в которой мы существовали.
И я, конечно же, соглашалась.
Возможно ли было поступить иначе?
Выйдя замуж, надо было быть хорошей женой.
Работать или нет — не так важно, главное, чтобы дома царил порядок. «Рубашка Александра — это лицо жены» — эту фразу я слышала так часто, что она отпечаталась в памяти навсегда.
Можно трудиться на двух работах, но если ужин не приготовлен или в доме беспорядок — это твои проблемы.
Я мечтала работать по своей профессии, но у Александра было второе высшее образование, и значит, его карьера была приоритетом. «Тебе нужна работа попроще, — говорили, — чтобы и деньги приносить и времени семье хватало».
В итоге — бесконечные подработки без перспектив и развития. «Зачем тебе карьера? У нас одна карьера на двоих — моя!» После декрета я хотела пойти учиться, получить наконец высшее образование.
В ответ раздавался смех. «Ты что, думаешь, я должен вместо тебя Владимира из сада забирать и ужины готовить?» И правда, какая это была глупость.
Зачем учиться, если можно просто быть хорошей женой?
Так и прожила.
Все были сыты, одеты, дом выглядел безупречно.
А потом Олег вырос, Александр нашел себе кого-то помоложе, и оказалось, что вся моя «роль» больше никому не нужна.
И да — меня действительно никто не просил.
Я сама вошла в эти рамки, сама поверила, что это и есть счастье.
Вроде бы всё было хорошо.
Александр двигался по карьерной лестнице, Олег учился, готовился к поступлению в вузы.
Скоро, возможно, появятся внуки — жизнь шла своим чередом.
И тут — БАЦ!
Обычный вечер, ужин, и вдруг Александр, отодвинув тарелку, произносит: «Я устал. Я мухожук».
Дальше последовали ссоры, упрёки, а самое обидное — слова вроде: «Ты же бабка. Глупая. С тобой даже поговорить не о чем».
И самое неприятное, словно пощёчина: намёки на то, что есть кто-то моложе, умнее, интереснее…
Даже мыслью возвращаться к этому не хочется — настолько это неприятно.
И моя глупая, наивная попытка оправдаться: «Я же всю жизнь для тебя, для вас!» А в ответ — холодное: «А тебя кто-то просил?» И вот она — бесконечная обида.
