Но я решила списать всё на свои нервы, которые были сильно расшатаны.
Спустя два дня Игорь должен был уехать.
Я провожала его в аэропорту, сдерживая слёзы. — Главное, не волнуйся, — говорил он, обнимая меня. — Вторую часть денег переведёшь на ту же карту, как только я позвоню из клиники.
— Я люблю тебя. — И я тебя люблю.
— Возвращайся скорее.
— Здоровым.
Он направился в зону досмотра, помахав мне на прощание.
Я следила за ним, пока его силуэт не растворился в толпе.
В этот момент меня охватило ледяное чувство одиночества и тревоги, отчего я едва удержалась на ногах.
Прошла неделя.
Игорь позвонил всего один раз, сообщил, что долетел благополучно и устраивается.
Голос звучал каким-то чужим.
На мои вопросы о состоянии и врачах он отвечал кратко, ссылаясь на плохой приём связи.
Я сидела в нашей ипотечной «однушке», которая теперь казалась пустой и гулкой.
Внукиной квартиры уже занимали новые жильцы.
Я ощущала, будто потеряла всё: и прошлое, и будущее.
Чтобы хоть как-то отвлечься, решила прогуляться.
Бесцельно шагала по улицам, пока ноги не привели меня в район, где мы встречались с «профессором».
Я зашла в первый попавшийся кафе, но там было шумно, и я вышла.
Поблизости была дверь с незаметной вывеской «Бар „Якорь“».
Днём там почти никого не было.
Я села за столик у окна и заказала кофе.
За соседним столом сидел неопрятно выглядящий мужчина, громко, с пьяной самодовольной улыбкой, рассказывал что-то своему собутыльнику. — …и я ему такой, с важным видом: «Сложный случай, говорю, но мы справимся!» Ха!
А эта его курица, жена, смотрит на меня глазами хлопает, верит всему! — он громко рассмеялся.
У меня сердце ёкнуло.
Голос показался знакомым.
Я осторожно повернула голову.
И замерла.
Это был он.
Профессор Кравченко.
Только теперь он был без костюма, в грязной футболке, с опухшим и покрасневшим лицом. — Представляешь, Павел, они мне полтора миллиона заплатили! — продолжал хвастаться «профессор». — Игорька, конечно, жмот, обещал двести тысяч, а дал только сотню.
Но всё равно неплохо за пару часов «работы» поднял!
Он достал телефон и показал что-то своему приятелю. — Вот, смотри, это мы с ним уже в Одессе!
Отдыхает, гад, с любовницей своей, а мне сотку зажал!
Говорит, остальные потом.
Знаю я эти «потом»!
Я увидела экран его телефона.
На фотографии улыбчивый, абсолютно здоровый Игорь обнимал на пляже какую-то блондинку.
А на заднем плане виднелся отель.
У меня под ногами как будто земля провалилась.
Воздуха не хватало.
Кофе, бар, пьяные голоса — всё смешалось в один гудящий шум.
В ушах звенело.
Обман.
Всё оказалось ложью.
Болезнь, операция, профессор… И Игорь.
Я не помню, как выбежала на улицу.
Руки так дрожали, что едва смогла достать телефон.
В списке контактов был только один номер.
Владимир. — Владимир… — прохрипела я в трубку, сдавленно от слёз. — Владимир, приезжай… Пожалуйста…
Владимир прибыл через пятнадцать минут.
Я сидела на скамейке у бара, меня трясло крупной дрожью.
Он выскочил из машины, подбежал ко мне и накинул на плечи свой пиджак. — Ольга, что случилось?
На твоём лице нет живого выражения!
Сквозь рыдания я рассказала всё.
Про пьяного «профессора» в баре, про фотографию, про Игоря с любовницей в Одессе.
Владимир слушал молча, его лицо становилось всё суровее, а в глазах вспыхивал ледяной блеск. — Так.
Спокойно, — он взял моё лицо в ладони и заставил посмотреть на себя. — Слышишь меня?
Сейчас главное — успокоиться и действовать.
Ты готова?
Я кивнула, вытирая слёзы.
Его уверенность передалась мне. — Этот человек всё ещё в баре? — Да, думаю, что да… — Отлично.
Сиди здесь.
Никуда не уходи.
Он развернулся и твёрдо зашёл внутрь.
Я видела через стекло, как он подошёл к тому столу, коротко и властно что-то сказал «профессору».
Сначала тот попытался возразить, но Владимир показал что-то на своём телефоне, и актёр сразу смирился, кивнул и покорно последовал за ним.
Они вышли на улицу. «Профессор», заметив меня, съёжился. — Я тут ни при чём… Он всё придумал… Он заставил… — пробормотал он. — Молчи, — отрезал Владимир. — Поедешь с нами.
