Сфераюта — Мы по уши в долгах, коллекторы уже стучатся в дверь, а вы решили на море поехать? — кричала свекровь, схватившись за левую сторону груди. — Совести у тебя, Ирина, нет!
Отпускные отдавай, раз такая богатая!
Тамара Сергеевна драматично опустилась на поношенный кухонный табурет, всем видом показывая приближение сердечного приступа.
Рядом, сложив руки на груди, стояла Анастасия.
В свои тридцать пять она выглядела ухоженной, даже слишком: свежий маникюр, нарощенные ресницы, золотая цепочка толщиной с мизинцем.
Но глаза её метались, полные злобы и страха. — Мама права, — выдавила Анастасия, не глядя на невестку. — У меня кредит просрочен уже три месяца.
Если я сейчас не внесу шестьдесят тысяч, банк подаст в суд.
А вы… решили отдыхать?
Ирина стояла у окна, спиной к родственникам, и смотрела на серый, пыльный двор пятиэтажки.
Внутри всё напрягалось, словно натянутая струна, но лицо оставалось спокойным и непроницаемым.
Девятнадцать лет брака с Виктором научили её главному: кто первый сорвался — тот проиграл. — Деньги на море — это целевые накопления, — спокойно, словно на совещании в транспортной компании, произнесла она. — Я копила их два года.
По пять тысяч с зарплаты.
Анастасия же за эти два года сменила три телефона и съездила в Турцию.
Я тогда промолчала. — Да это же Турция! — вскрикнула золовка. — Там «всё включено», горящая путёвка!
А сейчас у меня кризис!
Витя, ну скажи хоть что-нибудь!
Объясни ей!
Это же твоя сестра пропадает!
Виктор, сидевший за столом и покатывавший хлебный мякиш, втянул голову в плечи.
Ему было сорок один, но сейчас, под перекрестным огнём матери и сестры, он выглядел как виноватый подросток.
Его крупные руки водителя маршрутки слегка дрожали. — Ир, может… правда? — пробормотал он, не поднимая взгляда. — В следующем году съездим?
Мать же нервничает… Анастасию жалко.
Ирина медленно повернулась.
Глядя своими холодными серыми глазами, она пронзила мужа насквозь. — Жалко? — тихо переспросила. — А меня тебе не жалко, Витя?
Я три года ношу старый пуховик.
На обедах экономила, суп из банки ела, пока Анастасия роллы заказывала.
У меня, между прочим, на нервной почве астма началась, врач сказал — морской воздух жизненно необходим.
Или мы едем, или я подаю на развод.
Выбирай.
В кухне воцарилась необычная тишина.
Слышно было только, как капает вода из старого крана.
Тамара Сергеевна, забыв про «сердечный приступ», выпрямилась и сузила глаза. — Шантажируешь? — прошипела она. — Сына хочешь увести?
Он без нас пропадёт!
Ты, Ирина, всегда была куркулей.
