Тамара Сергеевна молча смотрела на облупившийся край стола. — Давай поговорим спокойно? — предложил Иван Михайлович.
Она пожала плечами: — А о чём тут говорить?
Сын зовёт.
Это же счастье… Наверное… — А ты сама хочешь? — тихо спросил он, подливая чай.
В ответ она долго разглядывала свою ладонь: морщинистую, покрытую солнечными пятнами.
Хочется ли?
Даже себе боялась признаться — страшно было менять привычное на неизвестное.
В этих стенах они прожили почти сорок лет: вместе растили сына, делили радости и горести.
Здесь всё знакомо до мельчайших деталей — даже скрип ступеней в подъезде.
День тянулся с тревогой.
Соседка Нина Алексеевна принесла пирог: — Ну что, собрали вещи в Одессу?
Давно пора!
Я вот жалела, что к дочери не поехала; теперь вот одна скучаю… Не бойтесь перемен!
За разговором Тамара Сергеевна вспомнила, как когда-то любила собирать чемодан перед отпуском.
Тогда казалось — за дверью начинается новая жизнь.
