— А, что Марья, Анька у тебя опять тяжёлая?
А вам то, что, за своими смотрите, а за моей есть кому приглядеть.
Марья Антоновна набирает в магазине продукты, трогает материал, что лежит на прилавке большими скатками.
-Люда, почём фланелька?
Продавец называет цену. Пожевав губами, Марья Антоновна берёт несколько метров.
-Мягонька какая, а ты, что Марьюшка никак на халат берёшь? — спрашивает одна женщина, с хитрыми острыми глазками которые так и бегают, так и бегают, — расцветка така, весёленька…будто детская, не?
-Отчего же на халат, на портянки, мяконьки будут…портянки -то, как раз мужику и Люда ситчика ещё вот этого с игрушками, ага давай метров двадцать…Вроде хороший, так..марли нет у тебя, ну ладно, в аптеке у Светы закажу.
Чего выпучилась? — спрашивает она женщину задавшую вопрос.
-Так, какому мужику— то, Марья, у вас же нет…мужиков -то…
-Ну, зато у тебя есть, да поговаривают, целых два, — говорит Марья Антоновна намекая на то, что идёт слух по деревне, будто крутит женщина эта, роман кое с кем.
Та краснеет, стоит открывает закрывает рот и не знает, что сказать. -Вот и поделишься одним…
-Кккаааким одним?
-Да которого не жалко, оба мужики -то хорошие.
И пошла, посмеиваясь.
-Ох и язык у Марьи, что бритва, — качают женщины головами.
-А вы не лезьте к ней…Ну чего привязались? Пить— есть к вам не ходит…
-Так, говорят, опять Анька -то…беременна, опять без мужика.
-Нууу, без мужика, мужик -то всё равно есть, не ветром же надуло, — говорит одна старая бабушка, — вот и смотрите, думайте…чей бычок -то прыгал…хе-хе.
-Ты, о чём это, старая?— бабы всполошились.
-Так знамо о чём, ходите и бойтесь, чтобы не от вашего мужа понесла -то Аннушка, али от сыночка…ха-ха-ха.
-А ты не боишься, старая?
-А мене -то чего бояться, а ежели бы унучонка али унучку ба мне Аннушка родила, я бы радая была. Дюже крепкие, да ладные ребятишки у неё получаются.
Да у меня девки, живут далеко…А у их тожеть девки, старика нет давно…так, что неоткуда ждать счастья, а вы вот задумайтесь, хе-хе.
Идёт домой Марья, ругается, что за люди всё им знать надо…
Первые-то разы, здорово Марья, Аннушку свою ругала и стыдила, а потом подумала…сама прожила всю жизнь одна, ну вот так вышло.
Жениха своего, Григория Максимовича, в сорок третьем ещё, девятнадцатилетняя Марья, проводила на фронт.
В сорок пятом пришла повестка, что пропал без вести.
Бегала к его матери, помогала, а как брат женился, да привёл молодку в дом, так вовсе к несостоявшейся свекрови переселилась.
Люди всегда любили поболтать, в тот раз так же посудачили, головами покачали, да успокоились.
Мать, правда высказывала Марье, что ты, мол в услужанки к тётке чужой наладилась, из своего дома.
Марья резко ответила, что для них служанкой точно не будет. Там, как раз жена братова, начала рожать одного за другим детей.
Понятно, матери обидно, ей помощница нужна, да быть в своей семье на побегушках, Марья не хотела.
Она помнила тётку отца — Аннушку, на той тоже ездили все кто мог, всем помогала.
Бездетная была, вот и жила — то у одного брата, то у другого, то у сестры.
Ну уж нет, такой судьбы себе Марья не желала, как-то отделилась от родственников или они от неё…
Так и жили с тёткой Груней, в ожидании Гриши.
Она, Марья такая была, строгая, её воспитала тётка Анна, по ней и плакала Марья, когда не стало, оттого и ушла из дома спокойно.
Так и жили, хозяйство небольшое было коровёшка да гуси, с поросёнком, домишко весь подлатала, живут…Всё Гришу ждала.
Сватались к Марье конечно парни — то, и из других деревень сватались, да никуда не ушла от мамушки, так она Гришину маму звала — мамушка.
Вот стала твердить ей мамушка, что бросала бы её, да судьбу устраивала…А Марья отмахивается мол, Гришу жду.
— Марьюшка, десять годочков уже как минуло, не придёт Гриша…-
Единственный из семерых детушек, выживший был и того забрала в о й н а проклятущая. — Марьюшка…ну не хочешь взамуж итить, можа хучь, внучонка мне родишь, а? А я пока в силе сама, так спомогла бы тебе? А, что люди скажуть, так ты не боись, не боись…
Вон, как посматриват на тебя, энтот…крышу -то делат, который.
-У него, мамушка, семья на родине.
-И что…Почто семью-то бросил? Да и сама без мужицкой ласки-то…молодая девка…
Сразу, честно сказал тот делатель крыши, что семью не бросит, а вот её Марью, полюбил тоже…
Вот так Аннушка на свет и народилась. Отец-то сразу признал её, подарками задаривал.
Много лет ездил к Марье с дочерью, они туда ездили, приветили хорошо, просили остаться…Жена первая не против была, звала к себе жить, всем Марья по нраву пришла, а уж Аннушку затискали.
Отказалась Марья, сказала, что не может, приложением к мужчине быть, не сможет с кем -то делить…
Так и жили, Анютка любовью родительской не была обделена, Герман на лето приезжал, даже с сыном как-то был, деревенские сначала шептались, а потом и заглохли, привыкли.
К Герману привыкли, своим считали, семь лет, как его не стало, инфаркт, будь он не ладен, но с его семьёй держит Мария связь.
Анютка красоткой уродилась, глаза чёрные, белки у глаз до того чистые, прозрачные, оттого глаза какие -то неземные кажутся. Ресницы — до бровей достают, губы пухлые, яркие, коса пониже пояса, вся гибкая словно лоза, а какая певунья как запоёт, так с ума любого сведёт.
Парни, что трава, у ног стелились, а она нет, она знай своё…не люб никто.
Бабы заговорили по селу, начали Анютку в гордыне обвинять, стали Марье выговаривать, мол, пусть уже, девка твоя выберет себе парня, а то за сыновей страшно, сколько раз драки вспыхивали.
Марья только похохатывает, что же я, мол, девку неволить буду? Раз ей никто не люб…
Нашла всё — таки Анютка, судьбу свою, на уборочную приезжали солдатики, вот на танцах, с одним и познакомилась, Василий, красивый такой, статный, поёт, что соловей.
Вдвоём с Анюткой, на два голоса, как затянут…Вот и затянул в свой омут, девчонку.
К весне приехал и забрал её.
Погоревала Марья, а что делать? Не век у юбки держать.
А она через полгода вернулась.
Сначала думали на побывку к матери, ан нет…Вернулась не одна, можно сказать, дитё ждала от мужа законного.
Родился Сенечка, Семён, глазки как смородинки.
Анютка в селе живёт, домой вроде, как и не собирается, бабы от любопытства сохнут, а эти ходят, улыбаются.
Приехал Василий, пожил недельку и укатил, один.
Что такое?
Неужели дочь судьбу матери повторит?— так шептались бабы…
Всем было интересно, никто не знал причины, отчего Василий один уехал и ведь не разводятся, что за чудеса.
А Аннушка живёт себе, мальчонку ростит.
Василий к ним приезжает, когда — никогда, они к нему ездят с Сенечкой, тут бах…слух по деревне, Аннушка беременная навроде…
А как? А с кем? Никто не скажет на Анну, что за…Нечто романы тайные ведёт девка, слушок пополз по селу.
А она, Анна — то, живот свой носит гордо, выпятив.
Марья только посмеивается.
Мальчик родился, Юрочка.
Следующий так же, пару лет Юрочке было, года четыре Сенечке, ещё одного родила мальчишечку — Витюшку, потом четвёртого — Ванюшку и опять…
Парнишки все, как один, крепкие.
Она ездит с ними куда -то…Василий тот, приезжает, так он к сыну же приезжает, всем это ведомо, тем более прознали— семья там у Василия другая есть.
Зинка прознала, ой, та всё узнает про всех, у чёрта рога выпросит. Вот и сказала, что семейный Василий.
И опять Марья материал закупает…
-Кто там, кто там? — Шепчутся бабы, — какая ленточка? Можа на этот раз розовая? А? Можа девку хоть рОдит.
-Неет бабы, синяя, опять парнишка…
-Это что же? Пятый уже?
-Ага.
А тут, как -то смотрят, а у Марьи с Аннушкой, мужик по двору ходит. По хозяйски так ходит…Парнишки с ним, он их будто обучает чему…Что за оказия?
Пригляделись— Василий, повзрослел возмужал…
-Бабоньки, — говорит Зинка — ой, не могу, я, как его увидала…Бабы…парнишки у Аньки все на одно лицо…на Василия, один в один…
А вскоре, вот ещё чудо, приехал парень высокий, красивый, вот точно Василий, когда он Аннушку к себе увозил.
Не вытерпели бабы, самая смелая спросила у Марьи, да кто же это к ним приехал.
-Да ну вас…Ладно, мокрохвостые, столько лет изнемогали вы…
Сын это Васин, старший.
С девушкой он встречался, Василий, ну любовь там не любовь, не знаю, а сына она ему родила.
Он в армию ушёл, Анютку мою встретил, ну и полюбил…Она его тоже…Сами знаете, всё на ваших глазах.
Туда приехали, а там свекровь поедом ест, жизни не даёт…Анютка моя возьми и спроси что же, мол, я вам сделала такого?
Вы же меня не знаете совсем.
Ну та ей и выдала, мол есть у Василия давно уже жена хоть и не законная, вот она к душе, а ты нет…уходи чужачка. Там сын есть внук родной…а ты себе другого найдёшь, уходи.
Анютка моя гордая, пока на работе Василий был, та и уехала.
А сама-то…Сенечку носила.
Что уж там мать Василию сказала, тот письмо Аннушке плохое написал, она разозлилась и выкинула, порвала, я подняла…прочитала, да и ответила ему…от всей души.
Примчался, прощения просил, на коленях стоял.
Да Анна моя, упёрлась…
Потом, вроде бы, как отошла, даже поехала внука показать, а свекровь ни в какую, не наша, мол, порода, уезжай…
В общем, вот так и мотались…
Ой, дурни…Василий там не жил, с той и с этой жизни не было, мать захворала, он один у неё, сама тянула, воспитывала одна, разве бросишь?
Пацану тому помогал, вымотали друг другу все нервы.
Мальчонке теперь восемнадцать, мать схоронил, вот и приехал.
А теперь вот и Миша к папке с тёть Аней приехал.
Хороший мальчишечка, стеснительный, спрашивает, мол, не выгоните ли?
Да, что же такое, да нечто откажем…
Я, бабы, когда она Юрочкой -то понесла, поругала немного, думала, мало ли, с одним -то дитём может и найдёт кого, а она мне, мол не нужен никто, мама…я Васю люблю…а жить вместе не можем, обстоятельства у нас…
Ну, а когда уже третьим понесла…я просто смеялась уже, да всё внучечку ждала, ан нет, пять мальчишек, да ещё и шестой теперь объявился…
Всю жизнь потом прожили Аннушка с Васей, а дочку родили, да, уж порадовали Марью. С младшим Колюшкой, пять лет разницы у Машеньки.
Машенькой назвали, да,такая красавица.
Шесть братьев у Машеньки, она —принцесса.
В любви да согласии до самой сатрости дожили Анна с Васей-то, дети такие выросли, что любо — дорого посмотреть.
На семейных встречах, всё историю бабушки Маши, да родителей рассказывают, уже внукам своим передают.
Вот такая она, любовь, разная бывает.
Мавридика д.
