15 лет прошло со дня крушения АПЛ «Курск». О том, как освещалась эта катастрофа на российском телевидении, рассказывает обозреватель МИА «Россия сегодня» Анастасия Мельникова, работавшая тогда ведущей «Вестей».
Так получилось, что я первая в стране озвучила в телеэфире информацию о затонувшей подлодке. 14 августа, понедельник, 11-часовой эфир программы «Вести», срочная информация, я ее зачитываю, даже не слыша себя (в моем наушнике — громкие обсуждения в аппаратной): «ЧП на атомной российской субмарине в Баренцевом море. Подводная лодка Курск легла на дно (по причине неназванных неполадок). По данным пресс-службы ВМФ ядерного оружия на борту подлодки нет, радиационная обстановка в норме».
Других тем в последующих наших выпусках потом почти не было. Вся Россия жила новостями о «Курске».
По крайней мере, нам так казалось, потому что мы ими жили. А страна, быть может, жила и по-другому: долгожданные отпуска, отдых на море и даче, детские каникулы, минимум интернета (2000-й год все же), максимум безделья — август.
Напомню, что на самом деле атомный подводный ракетоносный крейсер К-141 «Курск» потерпел крушение двумя днями ранее — 12 августа, во время учений в Баренцевом море. Последняя запись в бортовом журнале была в 11 часов 15 минут. В 11:28 гидроакустик на крейсере «Петр Великий» зафиксировал некий хлопок. Позже «Курск» не вышел на связь в установленное время (в 17:30). Считается, что о крушении военное руководство узнало вечером 12 августа (в 23:00 командир подлодки повторно не вышел на связь). На поиски «Курска» отправилась группа кораблей во главе с командующим Северным флотом Вячеславом Поповым.
Ранним утром 13 августа «Курск» был обнаружен гидроакустической аппаратурой крейсера «Петр Великий» — подлодка легла на грунт на глубине 108 метров.
Потом 14 августа пошли ежечасные новостные выпуски, бесконечные прямые включения — из Видяево, Мурманска и, конечно, с крейсера «Петр Великий» (туда пустили специального корреспондента Аркадия Мамонтова). А Игорь Дыгало, помощник главнокомандующего ВМФ по связям с общественностью и СМИ, стал тогда, наверное, самым узнаваемым «лицом из телевизора» — его комментарии появлялись во всех новостных выпусках российских телеканалов.
В какой-то момент казалось, что специальный корреспондент «Вестей» Аркадий Мамонтов знал больше, чем даже пресс-секретарь ВМФ, он быстрее озвучивал информацию в прямом эфире и фактически сам стал ньюсмейкером. Наши выпуски «Вестей» в прямом эфире транслировали крупнейшие западные телеканалы, цитировали мировые информационные агентства.
В начале недели еще была надежда на то, что подводники «Курска» выжили: «мы слышим стуки, с подлодки слышны какие-то звуки, наверное, там остался кто-то в живых».
Я с трудом могу себе представить, что чувствовал Аркадий Мамонтов, когда вещал каждые полчаса, с утра до ночи, много дней подряд в прямом эфире.
Из-за сильного ветра и волн удержаться «в кадре» было сложно даже на большом крейсере «Петр Великий». Казалось иногда, что Мамонтов уже на грани истерики — это за кадром. А в кадре — да, эмоциональная, но профессиональная работа, как ни у кого (у других репортеров не было такого доступа к информации, как у Аркадия).
К концу недели в прямом эфире «Вестей» осталось работать две бригады — наша и Михаила Антонова, работали примерно по 10 часов подряд. В понедельник, ближе к вечеру, когда стало известно, что в живых на подлодке никого не осталось, в эфир с этим сообщением вышел как раз Михаил Антонов.
Заявление о гибели «Курска»
Только 19-20 августа (то есть спустя неделю!) к месту крушения подлодки были допущены норвежские спасательные судна с новейшим высококлассным оборудованием. В понедельник, 21 августа, норвежским спасателям-водолазам удалось проникнуть в 9-й отсек «Курска»: внутри там была вода, при этом все выгорело, людей обнаружено не было.
Так тяжело об этом вспоминать. Все сжимается от застарелой боли, от подавленных когда-то эмоций в ожидании трагедии, от бессилия и молчаливого крика — про себя или в себе.
Когда ты догадываешься, а потом знаешь, что — да, «она утонула», подлодка «Курск». 118 человек погибли. И почти никто об этом пока не знает.
А ты живешь некоторое время с этим знанием — наверное, бесценным или, скорее, бесполезным: это дело времени — ведь скоро об этом узнают все, уже не важно когда.
В эфире ожидалось заявление начальника штаба Северного флота вице-адмирала Михаила Моцака. Во время выпуска в студии и аппаратной, а также в моем телефоне и наушнике, постоянно раздавалось «Моцак!» (значит, выводим его в эфир) или «Не Моцак!» (значит, заявления пока нет). И так несколько раз. Вскоре Михаил Моцак официально подтвердил факт гибели экипажа «Курска».
А поздно вечером в прямом включении Аркадия Мамонтова с крейсера «Петр Великий» командующий Северным флотом (с 1999-го по 2001 год) Вячеслав Попов выступил со своим заявлением и покаянием: «…Растите детей, растите сыновей. А меня простите за то, что не уберег ваших мужиков».
P.S. Согласно официальной версии, причиной крушения подлодки «Курск» стал взрыв торпеды («Кит») в торпедном аппарате, что вызвало детонацию других торпед. Михаил Моцак и Вячеслав Попов выдвигали другую версию — о том, что «Курск» мог столкнуться с неким подводным объектом (иностранной субмариной). Вячеслав Попов, сам подводник, настаивал, что у него есть косвенные данные, подтверждающие именно эту версию. В интервью Аркадию Мамонтову (документальный фильм «Август») Попов говорил: «Почему на пороге нашего дома постоянно кто-то топчется? Что они здесь делают? Нас там у них нет. Мы можем туда пойти».
Позже российский адмирал в различных интервью давал понять, что знает правду о гибели подлодки, но еще не время ее озвучивать — это все еще остается за кадром.
