С раннего детства я помню жила в селе ветхая бабка – Марья, ну в самом деле была очень старой, но ходила сама и до самой смерти сохраняла трезвый рассудок. Более того бабка эта была необычайно доброй к окружающим и особенно к нам детям. В деревне дети играют прямо на улице и баба Марья могла часами наблюдать за нами, как мы возимся с мячиком или другими игрушками. А еще мы точно знали, что у бабушки Марьи всегда для нас припасены конфеты, которыми она угощала всю улицу.
Родственников у ней вроде как не было, всю жизнь одна. И поэтому помогать ей по хозяйству вроде как было некому, ну разве только мы и все соседи считали своим долгом подсобить старушке – где картошку посадить, где забор поправить. Иногда мама отправляла меня отнести сметану старушке и я часто бывал в её доме. Дом был старый, с резными наличниками, створками, крышу украшал вычурный конек. В самом доме на скрипящих половицах лежали самотканые ковры и паласы. Можно было подумать что дом это специально построен для какой то сказки. Как и во всех старых домах, в том доме хранилось множество черно-белых фотографий, которые висели прямо тут на стеночке. С монохромных портретов на меня глядели дальние родственники этой бабушки а я даже представить не мог насколько старые эти снимки.
Когда мне было лет 12 бабка умерла, хоронили её мы соседи, потому как родственников у неё вроде как и не было. Однажды я спросил у своей бабушки, мол почему у бабы Марьи нет никого и тогда она рассказала о нелегкой судьбе этой женщины.
Бабка Марья родилась еще до революции в семье обычных крестьян, да только не было ей и трех лет как умер её отец и Марья с матерью стали жить в доме другого мужчины. Многое пришлось пережить в ту пору простым людям – война, революция, гражданская война, голод. Братья и сестры Марьи в ту пору и сгинули от болезней, да и мать слегла. Повзрослев Марья вышла замуж за односельчанина, парень тот был очень искусным мастером он то и построил тот дом который был словно из сказки. Родились детки – два сына и две дочки, жить бы да жить в ту пору счастливую.
Но Марья запомнила один случай. Как-то возвращаясь с погоста осенью на мерзлую глинистую дорогу уселся огромный черный ворон. Он внимательно вглядывался своим блестящим глазом на Марью, та лишь отпугнула его рукой. Ворон отлетел на пару шагов но стал сопровождать женщину до самого села. Неуютно себя она чувствовала, но ворон никак не хотел отставать от Марьи. Хоть Марья девушка и не из пугливых, но этот ворон вселял в неё какой-то мистический страх.
Вот уже село показалось, а посреди села стоит странный черный столб, откуда он там взялся, ведь еще с утра там его не было? И тут ворон взлетел на этот столб и смотря черными как смоль глазами совершенно по-человечески прокаркал:
— Все уйдут, никто не придет! Все уйдут! Не придет никто! Никто! Все уйдут! Все уйдут!
Голова Марьи закружилась и она совершенно без чувств рухнула на землю. В себя пришла она только дома, долго её отпаивали чаем, а она рассказывала о странной птице и столбе. Хотя никакого столба так и не было.
А через год Марья поняла, что это было – началась война, на том самом месте поставили столб, а на него повесили репродуктор, который подобно черному злому ворону сообщал о страшных вестях с фронта. Два сына и муж Марьи ушли добровольцами, старая дочь ушла санитаркой, младшенькая умерла в 1944. Все ушли и никто не пришел. Все было так как и виделось ей…
