Та же больница скорой помощи, приемный покой, я — временная санитарка с высшим техническим образованием.
Первый день дежурства.
Боюсь, я не обладала природной хитростью, позволяющей «шланговать», а может сама нарывалась, суя свой нос куда попало, в то время как другие санитарки сидели по норкам. А я, видать, вообразила себя кем-то вроде ресепшена-менеджера, фиг знает кого…
Женщина лет 60-ти, явно в домашнем платье, с какой-то небрежной гулей-кукулей на несвежих волосах. Ну чего я придираюсь…. Лицо только какое-то странное, отекшее — ну, думаю, почки не в порядке (диагност из меня еще тот, как оказалось!)
Сидит на банкетке и ловит всех мимо проходящих. Ну вот же она я!
«Девушка, я ослепла!» — говорит она мне, поймав за край халата. Я, обалдев: «Когда?» Отвечает: «Только что».
Фигассе! Пришла и ослепла или как это случилось?!
«Вы из поликлиники?» — спрашиваю. «Нет, я на такси приехала».
«Вы к офтальмологу что ли?» — спрашиваю. Женщина соглашается.
Пришел офтальмолог в смотровую. Приподнял ей опухшее веко — её радостный крик: «Ой, я свет вижу!». Он нахмурился. Давай прикладывать к этому глазу набор линз поочередно, конечно. Типа как монокль вставлял. Ничего, кроме света не видит.
Тут, как раз, заглянул еще какой-то врач. Офтальмолог ему рассказывает о пациентке. Вдвоем ее напряженно разглядывают.
Никто не удивляется, кстати, что лицо у нее опухшее. Может думали, что она из определенного контингента.
Вдруг второй врач (сдается мне, что опять приснопамятный нейрохирург), стал пристально вглядываться в эту гулю-кукулю на волосах.
— А что это у Вас такое тут на голове? — спрашивает.
— Ой, да ничего такого, убиралась дома, так волосы скрутила, чтобы не мешались — отвечает
женщина.
— Да нет, под волосами что? Разматывайте свою прическу.
Я тоже таращусь, ничего особенного не вижу.
Размотала, а там! Рассеченная кожа длиной сантиметров на семь, все спеклось в колтун с волосами.
— Это у Вас откуда и как давно? — спрашивает врач. Офтальмолог подвинулся и тоже стал кое-что подозревать…
-Та это я неделю назад антресоли мыла и упала, да об столик кухонный ударилась.
— Ясно, мой ей эту штуку (это мне).
Ёпрст….Ну ничего страшного, успокаивала я себя, ибо рассказывали , что до меня пришлось народу у бомжа пинцетами опарышей из ног вытаскивать, а тут вполне даже приличная голова. Хотя, с моей точки зрения, там только кипятком отквасить можно было бы.
Стали мыть, потом пациентка сказала, что я ей только мешаю и она сама домоет, и вообще, что за порядки, тут человек ничего не видит, а её заставляют голову мыть. Она, дескать, не к парикмахеру шла. Свиньи и гады, изверги и мучители.
Пришел врач, поглядел-поглядел, говорит: «Хватит, не отмоете. Пойдем оформляться». И увел ее в регистратуру.
Долго я размышляла над странным поведением врачей. Пока не увидела эту женщину на выписке. Узнала ее только по платью. Вполне европеоидный разрез глаз, лицо приятное, зрение в норме. Как так!?
Да так: ударилась она об злополучный столик головой, рассекла голову, попритыкала ранку бинтиком, завязала гулю-кукулю. Рана в теплом потном месте воспалилась, воспаление пошло под кожу головы и, не останавливаясь (а с какой стати), перешло на лицо.
Лицо отекло, веки набрякли до такой степени, что она «ослепла». Поэтому она и увидела свет, когда офтальмолог ей веки раздвинул, ну а когда у тебя зрение какое-нибудь возрастное, а тебе тычут в глаз неподходящие линзы, то понятно, что ты через них тоже ничего не увидишь.
После адекватной терапии отек сошел, зрение к ней вернулось. И узнать ее теперь в лицо было никак невозможно…
….А когда стемнело, мне поручили отвезти каталку с трупом в морг.
Ну я чего-то растерялась: не то меня пугало, что труп, а то, что местонахождение морга я знала приблизительно.
Миндальничать со мной не стали, выперли без лишних разговоров, аргументируя, что надо было раньше знать куда идти учиться, что бы потом медик не боялся ничего (о_О).
(Зато вы все боитесь техники! наверно потому, что не умеете ее лечить! — злорадно подумала я).
Площадь больницы огромна, куча дорожек и тупиков. Редкие фонари. Почти никого.
И нате вам картина: громыхающая каталка с развевающейся на ветру белой простыней, из под которой торчат пятки с биркой, раз за разом прокатывается причудливым маршрутом.
Я шла в неизвестное и фантазия живо рисовала мне испуганные лица больных в окнах, наблюдающих, как подозрительное само по себе средство передвижения огибает здание по периметру, возвращается назад, выруливает в тупик, срезает путь по газону, едет на прогулочную дорожку, скрываясь в тумане. Я заблудилась.
Мне было совсем не страшно с моим грузом в больничном парке, потому что, осознавала я, тем кого я встречу, будет гораздо страшнее.
Наконец доехала, но с тылов. Высокий бордюр. Объезд с другой стороны по проделанному мной уже не раз маршруту.
Терпение мое закончилось. Дыщ-дыщ в закрытые двери ногой. Забирайте, говорю. Помогай — говорят. Да идите вы все! Ну они сами и справились, тем более, что с бордюра удобнее было.
И теперь уже пустая каталка, заунывно скрипя колесами, скрылась в ночи…
