В один из таких дней я ясно расслышала повторяющийся почти вслух отчетливый вопрос к моему сознанию — «А если бы ты жила вечно, как бы проходило сейчас это мгновение? А? Как бы ты жила? Что бы делала каждый день?»
Поздний вечер. В лесу уже тихо. Я почти не слышно иду по мягкой тропинке. Стрекочут ночные насекомые, еще перебрасываются голосами птицы. Иду и наблюдаю, как отходят в сторону пустые мысли, а я все больше соединяюсь с собой.
Тишина леса быстро врывается с сознание и заполняет его.
Потом будет маленький костерок и час, полтора замедляющегося сердцебиения, неспешного улавливания своих самых неслышных чувств и размышлений. Потом с сыном и собакой мы будем возвращаться по темноте, а звуки ночи и отсутствия людей перешептываться ярким многоголосьем. Пятилетний сын — впереди, с фонариком от телефона, изображая поезд, я метрах в пяти-семи от него, наслаждаясь темнотой. Наш пес — посредине, чутко удерживая во внимании нас обоих.
Чистыми и мягкими вернемся домой, радуясь случившемуся вечеру.
Внимание — это такая штука, которую приходится постоянно очищать от лишнего. Оно очень быстро обрастает мусором — сомнениями, размышлениями, собственными слабостями и защитами сознания. Перестает быть чистым потоком, указывающим на живую пульсацию жизни.
Когда это удается — можно свободно слышать бег шагов своего духа, всегда рвущегося вперед и в новое. С неутолимым интересом и любопытством он несется вперед, отстукивая босыми ногами, оставляя следы. Оборачивается, вопрошающе смотрит на тебя и машет рукой, привлекая и удерживая внимание.
В один из таких дней я ясно расслышала повторяющийся почти вслух отчетливый вопрос к моему сознанию — «А если бы ты жила вечно, как бы проходило сейчас это мгновение? А? Как бы ты жила? Что бы делала каждый день?»
Этот вопрос он задавал мне несколько раз на дню, подбрасывая все больше уточняющих формулировок.
— Как бы ты провела сегодняшний день, как тебе кажется? А эту минуту? А если прислушаться?
— А где хотела бы жить?
— А сегодня поехала бы на озеро? Сколько бы там пробыла, а? Как чувствуешь?
«Как чувствуешь» и «прислушайся» — ключевое.
Ответы стали приходить сразу же. Но вопросы, продолжая звучать каждый день сквозь всё остальное, явно указывали мне на что-то очень важное.
Рассказать?
— Я бы никуда не спешила, — ответила я ему, своему духу. И волна тепла растеклась по всему телу. Тепло согласия с собой. Такое тепло расслабляет и успокаивает.
— Что это значит? — не унимался он, делая вид, что не понимает, — О чем это ты? Раскрой детали!
— Многие вещи, которые бы я делала и создавала, делала бы гораздо дольше. Пока внутри не почувствую согласие отпустить их в мир. Например, неторопливо вслушивалась в каждое слово своей книги, чтобы чувства и слова пронзительно точно ложились друг на друга.
Я поняла одну важную вещь, — говорила я ему, — у нас не так много времени, чтобы рисковать случайными попаданиями в действие. Вероятность не попасть в поток жизни, когда ты спешишь, очень высока. Спешка мешает доназвать и доощутить.
Иначе все повторится. Ведь так? Все повторится, как не выученный урок. Так какой смысл торопиться, если потеряешь еще больше? Не лучше ли замедлиться до предела, забыть про бегущее вперед время, массу других дел, но всмотреться в узор шестеренки, очень внимательно поставить ее в нужное место? Ведь наверняка, ты никуда не опоздаешь, а возможно еще и перегонишь «упущенное».
Я чувствовала, как мой дух улыбается, склонив голову и внимательно наблюдает за моими размышлениями.
— Что еще бы происходило, если бы ты знала, что никогда не умрешь? — после долгой паузы спросил он вновь.
— Я бы не спешила задавать вопросы лучшей подруге, или другим людям, ловя каждое чувство о них внутри себя, нежно очищая от своих проекций, стремясь различать их реальность. Я бы вообще намного больше просто вглядывалась в нее, не давая ничему оценок и интерпретаций. И выводы отбрасывала к черту гораздо чаще.
Я бы не спешила помогать сыну, но оставалась бы рядом, как ты, тихонько присутствуя и предоставляя больше места на эксперименты. Ведь и у него впереди вечность.
Я бы доводила все начатые дела до конца. Мы постоянно обновляемся и всякое завершенное дело — это отпускание уже пройденного, прощание с собой прежним. Ведь жизнь нуждается в постоянном обновлении!
Я бы больше не думала о сроках, создавая что-то — не опасалась бы, что затяну и потеряю на деталях и мелочах много сил. Очень многие вещи нуждаются быть внимательно продолженными, даже если твоей физической жизни не хватит.
Я бы научилась начинать, не боясь состариться раньше их завершения. И продолжала бы не думая, что у меня не хватит времени и сил все закончить. Все это не повод не начинать совсем или не продолжать начатое. Я бы больше не отступала.
Я бы не опасалась приступить к спонтанно позвавшему меня делу, оставляя какое-то из настоящих. Ведь уже знаю — что завершу его в нужный момент. За сорок лет пришло умение горячо ценить не результат, а естественный и очень-очень согласованный с потоком жизни процесс создания и развития. Ценна каждая секунда доверия спонтанному живому моменту отклика. В этом смысле, жизнь вообще не нуждается быть завершенной.
Я бы не торопилась принимать решения, опасаясь, что не получу какого-то полезного опыта — внимательно прислушивалась к ответу — готова ли я сейчас к нему? И не была бы такой жадной до впечатлений — не все они нужны именно сейчас.
Я бы никогда не откладывала возможность быть в предельной, пиковой соединенности с жизнью, так, как будто в последний раз. Преодолевая страх и заблуждения, отдавалась влечению чувствовать границу контакта. Стремилась вновь очутиться в центре реки и опять и опять училась пропускать через себя ее разные течения. Особенно, если слышу, что какая-то история жизни сейчас обо мне. И не задумывалась о цене и вложенных силах.
Я никогда бы больше ничего себе не присваивала. Стремясь лишь к одному — быть в полной воде. Ведь только там ты бесконечно можешь зачерпывать кружкой воду, пить до сыта и поить других. Не думать о количестве и восполнении вложенных сил. Здесь легко помнить — тебе не принадлежит ни эта река, ни твоя энергия, ни твоя жизнь.
А еще я много раз пережила бы саму себя, наблюдая как опять и опять преобразуюсь в себя новую. Не думала бы о себе и своей жизни всерьез, но относилась серьезно к каждой секунде.
— Но ты когда-нибудь захотела бы умереть?
— А разве в этом случае в этом была бы необходимость?
