«Зачем ты выставил меня какой-то… занудой?» — спросила Татьяна с обидой, переполненная эмоциями после вечера с друзьями

Часы уже пробили полночь, а смех в комнате всё не утихал.

Я не знала, как аккуратно дать понять, что пора расходиться.

Вдруг муж произнёс: «Жена уже сердится, пора домой».

Все разразились смехом, а мне стало неловко, словно я испортила веселье.

Сентябрьский ветер подул и бросил на окно мелкую россыпь капель.

Татьяна вздрогнула и аккуратно поставила чашку на столик.

Гости — четыре пары соседей — оживлённо обсуждали новости Звенигородки, и, казалось, никто не заметил её движения.

Только муж.

Игорь бросил ей быстрый взгляд и прервал рассказ Алексея о капризах Звенигородской администрации. — Так, друзья мои, — демонстративно взглянув на часы, сказал Игорь, — уже полночь.

Жена уже сердится, пора домой.

Марина, супруга Алексея, с пониманием улыбнулась: — Ой, да мы и впрямь засиживаемся!

Татьяночка, прости нас.

Татьяна заметила, что улыбается слишком широко — настолько, что скулы начали ныть. — Да что вы, никаких извинений.

Мне очень приятно, — бросила она короткий взгляд на мужа. — Я вовсе не злюсь. — Да брось, — обнял её за плечи Игорь. — Я вижу, ты вся на взводе.

Признайся, что тебе уже надоело.

Его рука на плече казалась тяжёлой, словно каменная плита прижала к дивану.

Татьяна попыталась ещё шире улыбнуться. — На самом деле, могу посидеть ещё, — проговорила она, чувствуя, как скулы начинают неметь от неестественной улыбки. — Нет-нет, мы уже уходим, — встала Марина и потянула за собой мужа. — Уже поздно, а завтра рабочий день.

Другие гости тоже начали собираться.

В тесной прихожей трёхкомнатной квартиры стало душно и тесно.

Татьяна механически произносила необходимые слова, обещая скоро вновь встретиться.

А в душе нарастало раздражение — острое, едкое, направленное на Игоря.

Когда за последними гостями захлопнулась дверь, она молча направилась на кухню.

Открыла шкафчик, достала стакан и наполнила его водой из фильтра.

Руки слегка дрожали. — Что с тобой? — вошёл Игорь и прислонился к дверному косяку.

Татьяна сделала глоток воды.

Второй.

Третий.

Поставила пустой стакан на столешницу. — Зачем ты так поступил? — её голос получился тише, чем она ожидала. — Что именно? — Зачем ты выставил меня какой-то… занудой?

Будто я не могу потерпеть гостей ещё час.

Игорь нахмурился: — Я выставил тебя занудой?

Татьян, ты что?

Я просто помог закончить вечер, который затянулся. — Я бы справилась, — отвернулась она и начала складывать грязные тарелки в раковину. — Не стоило выставлять меня виноватой. — Виноватой? — покачал головой Игорь. — Ты выдумываешь.

Я лишь сказал, что ты устала. — Ты сказал, что я злюсь! — резко ответила Татьяна, поворачиваясь с кухонным полотенцем в руке. — При всех!

Как будто я какая-то сварливая женщина, которая не может потерпеть друзей в доме. — Татьян, ты преувеличиваешь, — подошёл Игорь и попытался взять её за руку, но она отстранилась. — Никто так не подумал. — Откуда ты знаешь? — отвернулась к окну Татьяна.

За стеклом была густая сентябрьская темнота, разбавленная редкими огнями соседних домов. — Ты не видел, как Марина на меня смотрела?

С таким… осуждением.

Будто я злюка, которая не умеет нормально принять гостей и всем портит настроение.

Игорь резко выдохнул. — Перестань.

Ты накручиваешь себя на пустом месте. — Это не пустое место! — повысила голос Татьяна. — Это моё место в этом доме.

И мои отношения с друзьями.

Ты не имеешь права решать за меня! — Я не решал за тебя! — раздражённо ответил Игорь. — Я просто помог всем разойтись, потому что уже было поздно.

И да, я видел, как ты третий глаз и зеваешь весь вечер. — Я не зевала! — Зевала.

Пять раз за последний час, — устало потер лоб Игорь. — Слушай, я не хочу ссориться из-за такой ерунды.

Завтра у нас обоих тяжёлый день.

Татьяна глубоко вздохнула: — Это не ерунда для меня, Игорь.