«Интересно, на что это всё выйдет? Ведь Ира уже заранее подстраховывается», — задумчиво говорит Марина, медленно качая головой. «Мужа своего она оформила, а мне отказывает.»
Марина родила своего сына Глеба довольно молодой — в 19 лет. С отцом ребёнка у неё не сложилось, и через пять лет они развелись. С тех пор она воспитывала сына одна и не выходила замуж, хотя предложения были и отношения с мужчинами у неё имелись. «Я всегда боялась: а как сложится у Глеба с отчимом? А вдруг ему будет только хуже?» — рассуждает Марина. «У меня даже был роман с одним мужчиной, у которого не было детей. Он хотел общего ребёнка, а я против. Говорят же, что детей нужно рожать столько, сколько можешь сама содержать. Отец Глеба исчез как из воздуха, алименты я выбивала через суд, общения с ним нет вообще.»
Марина обеспечила Глебу хорошее образование, работая на двух работах. Неофициально на второй, а на первой у неё была серая схема оплаты труда. После учёбы Глеб остался в столице, нашёл работу, а затем познакомился с Ирой. После двух лет отношений они съехались и расписались. Глебу сейчас 28 лет, его избраннице — 26. По меркам маленького города, где живёт Марина, Ира считается выгодной невестой. «У неё семья хорошая, обеспеченная,» — делится Марина. «Дочери на 25 лет подарили квартиру. Младшему сыну сейчас 19, за него родители ипотеку платят. Отец на руководящей должности, у матери успехи попроще, но тоже неплохо. Машину им хорошую подарили. Они и свадьбу предлагали, но дети сами не захотели — сейчас это не в моде.»
Глеб и Ира также работают. Ира оформила мужу прописку в своей квартире. Глеб хотел взять в ипотеку своё жильё, но Ира пока против, так как готовятся к рождению первенца. Марина поддерживает их: «Зачем тянуть, если есть условия? Надо рожать, пока молодые. Сейчас многие тянут, чтобы встать на ноги, а потом не получается детей завести.»
Некоторое время назад Марина встретила на улице бывшую коллегу, которая вышла на пенсию, одета хорошо, с пакетом дорогих продуктов. «Праздник что ли у тебя?» — спросила Марина. «Нет, просто пенсия хорошая,» — засмеялась в ответ жeнщина. Оказалось, что много лет назад её дочь, вышедшая замуж в столицу, зарегистрировала мать в квартире мужа, и теперь бывшая коллега получает выгодную «московскую» пенсию. Марина задумалась: до пенсии ей ещё далеко, но из-за «серых» схем выплат зарплаты, ей светит очень скромный размер пенсии. Однако за эти годы она успеет получить необходимые 10 лет для начисления хороших выплат, если пропишется в квартире у невестки.
«Правильно,» — поддержала её коллега. «У нас все так и делают, если дети в Москве. Регистрируются у них, а потом неплохо живут, сидя в нашей деревне. У тебя сын в Москве, по возрасту ты ещё успеваешь всё обстроить.»
От дома Марины до столицы — более 500 километров. Она позвонила сыну, собралась и поехала, повод был — у Глеба день рождения, да и невестку беременную хотелось проведать. Отношения у неё с Ирой были вполне неплохие. Глеб маломолвен, по телефону не любит болтать, а Ира с Мариной разговаривала охотно: о самочувствии, о погоде и природе, о том, как развивается малыш.
«Купила сыну подарок, детские костюмчики в нейтральных тонах заказала, билет на автобус взяла и двинула в путь,» — вспоминает Марина. «Встретили отлично, за столом с родственниками посидели душевно, с Ирой даже по столице прогулялись. Не стала я с порога со своей просьбой выходить. И не ожидала таких слов от неё.»
Как только Марина заикнулась о своей просьбе, невестка сразу поняла и отрицательно покачала головой, серьёзно изменив выражение лица. «Нет, об этом не может быть и речи. Я была бы категорически против, даже если бы жильё было у нас с Глебом напополам. А квартира целиком моя. Зачем мне это нужно? Если что, проблемы наживу на ровном месте?»
«Ой, да какие проблемы!» — попыталась пошутить Марина. «Это же просто регистрация, ни к чему не обязывает. Просто пенсия у меня будет маленькая. А если стану получать доплату московскую, вам же будет легче — не надо свекрови помогать.»
«А вы считаете, что мы будем вам помогать?» — серьёзно спросила Ира. «А с чего вы так решили? Я считаю, что о старости человек должен заботиться сам, а не за счёт другого. Вот я и говорю, что хлопот не оберёшься. Вдруг инвалидность или немощь. Извините, но в своей квартире я вас не зарегистрирую. Без обид. Сегодня Глеб — мой муж, а завтра — кто знает. А тут ещё посторонняя пенсионерка будет зарегистрирована. Бегай потом по судам!»
«Во как!» — удивилась подруга Марины. «Носит под сердцем твоего внука, а тебя назвала посторонней пенсионеркой? Ну и дела. Ясно, на каком месте там Глеб и каково у него право голоса. Да, Марина… надо сыну твоему собственное жильё покупать. Юля же сама сказала, сегодня муж, а завтра кто знает. Постой, а сын в курсе этой темы вообще?»
Марина решила не говорить Глебу о словах Иры. Когда он провожал её на вокзал, они поговорили только о том, что ему нужно своё жильё. Глеб это понимает, но Ира против: она не хочет брать ипотеку, особенно с учётом предстоящего декрета.
«Так ты на улице можешь к сорока годам оказаться,» — осторожно намекнула сыну Марина. «Мало ли что, сегодня у вас семья, а завтра тебе на дверь покажут.»
«Ну что ты, мама, Ира совершенно не такая,» — отмахнулся сын. «Она хорошая, добрая. Мне она понравилась тем, что нет в ней меркантильности. Знаешь, какие щуки бывают, не успели расписаться, а уже мысли о том, как ‘обуть’ мужа при разводе.»
«Что я ему на это скажу?» — вздыхает Марина. «Они ребенка ждут. В общем, умылась я с большой пенсией. И за сына теперь прямо тревожно.»
Сумрачное прошлое не отпускает, но кто смелый ещё освободит сердце?
Неужели доверие разрушает только тишина?
Ничто не предвещало, что тридцать лет совместной жизни обрушатся, как карточный домик.
Настоящая свобода приходит лишь тогда, когда ты осознаешь: дом — это не только стены, но…
Как же долго он оставался слепым к существованию, которое его окружало.
Как могло произойти так, что доверие оборвалось в один миг?
