С каждым прожитым днём, с каждым часом, с каждой минутой Таня раздражала Ярика всё больше и больше.
Раздражала её дурацкая утренняя привычка едва открыв глаза, тут же распахивать шторы, впуская в комнату яркий свет.
Раздражали эти ее тетради, разложенные по столу. Зачем вообще тащить эти тетради домой? Сколько раз порывался он выкинуть их в мусорку, но Таня только строго на него смотрела.
А эти ежевечерние разговоры с родителями? И ладно бы со своими! С родителями своих учеников! Пока с одним поговорит, потом с другим, а до него, Яра, ей и дела нет!
Бесила ее привычка проветривать спальню перед сном. Зачем впускать холод в квартиру? Лежи потом, кутайся в одеяло, чтобы согреться!
Раздражал этот режим. Отбой в 10 вечера, подъем в 6 утра. Да нафиг нужна такая работа? Тем более, что и платят сущие копейки.
Ведь предлагал он ей уволиться, сама отказалась. Лучше в клуб сходить, потусить, так нет же, как старая бабка ложится спать!
Раздражала ее привычка пить по утрам противный соленый чай с молоком и жмуриться от удовольствия.
Вот скажите на милость, как вообще можно пить такую гадость? Непонятная субстанция, молоко, и соль! Да тут от одного вида выворачивает, а она его пьет.
Нет, Таня свои вкусы Ярику не навязывала. Она никогда не предлагала ему свой напиток, видя, с какой брезгливой гримасой он на него смотрит. Наоборот, один раз он сам попросил, захотелось почувствовать тот вкус, от которого его молодая жена просто млеет.
Попробовал, и скривился от терпкой горечи, вкуса соли и молочного привкуса. Он даже не стал пытаться проглотить эту бурду, сразу выплюнул все в раковину, и машинально вылил туда же и чай из Таниной чашки.
Было время, что Ярик пытался отучить Таню от этой гадости. Он водил ее по кофейням, покупал ей кофе, который любил сам, и даже тот, что не нравился ему. Ну а вдруг что— то общее найдется? Хотя бы в напитках?
Нет, ни один кофе не запал Тане в душу, ни один кофе не стала она пить по утрам вместо своего вонючего чая. Все так же по утрам пила она эту бурду, и жмурилась от удовольствия.
Её манера надевать длинные юбки в пол раздражала его до зубовного скрежета. Нет, ну ведь молодая же девчонка, и ножки, и талия, все при ней.
Такую красоту не скрывать— показывать надо, чтобы завидовали ему, Яру, что такую телочку урвал. Кофты с рукавами и широким воротом в холодную погоду, или напротив, маечки с тонкими бретелями в жару. И юбки. Дурацкие юбки в пол. Как бабка, честное слово!
А как она разговаривает? Еле шепчет. Словно специально так делает. Ведь знает же, что ее не слышно, и все равно не повысит голос. Ярик кричит, ругается, а Таня стоит, смотрит на него в упор, и говорит тихо— тихо.
И Яр, сам того не ожидая, начинает сбавлять тон, голос его становится тише, а потом и вовсе затихает. И стоит он, как дурак, раскрыв рот, ловит каждое слово Тани, боясь пропустить что— то важное. Одним словом— училка.
Бесит! Бесит! Бесит! С каждым днём бесит все больше! Тургеневская девушка, блин! И ведь угораздило же ему с ней связаться!
Да если бы знал он тогда, что эта дурочка залетит, ни за что бы не подошёл к ней! Наоборот, обошёл бы её десятой дорогой. Терпи её теперь! А как терпеть, если бесит?
Ярик лукавил. Даже сам себе он не признавался, что зацепила его эта Таня с первого взгляда, с первой минуты. Зацепила тем, что лишь скользнула по нему равнодушным взглядом, и вновь уставилась в свою книгу. Нет, вы это видели?
Девушка с книгой, ха-ха-ха! Да сейчас все от мала до велика ходят, уткнувшись в телефоны, а эта фифочка с книгой! Сидит, помешивает чай ложечкой, и читает!
В этой кофейне Таня выглядела так же нелепо, как…Да фиг его знает, как кто. Как стрип…..ша в библиотеке, наверное.
Те уловки, приемчики, на которые клевали другие девушки, на Таню не действовали. Ярик перед ей и так, и этак, и все мимо. Он уже было хотел плюнуть на эту недотрогу, но уязвленное самолюбие не позволило молодому человеку так просто сдаться.
Встав перед девушкой, молодой человек театрально раскинул руки в стороны, и громко, с выражением процитировал:
-О, женщина, дитя, привыкшее играть
И взором нежных глаз, и лаской поцелуя,
Я должен бы тебя всем сердцем презирать,
А я тебя люблю, волнуясь и тоскуя!
Люблю и рвусь к тебе, прощаю и люблю,
Живу одной тобой в моих терзаньях страстных,
Для прихоти твоей я душу погублю,
Всё, всё возьми себе — за взгляд очей прекрасных,
За слово лживое, что истины нежней,
За сладкую тоску восторженных мучений!
Ты, море странных снов, и звуков, и огней!
Ты, друг и вечный враг! Злой дух и добрый гений!
(Константин Бальмонт О, женщина, дитя, привыкшее играть…)
Удивительно, но Таня, оторвавшись, от своей книги с интересом , словно оценивая, посмотрела на Яра.
-Очень красиво звучит, молодой человек. Сами придумали?
И Яр, смущаясь, как мальчишка, отвел взгляд от Тани, и сказал:
-Нет, что вы! Это кто— то из классиков написал. Если бы помнил автора, непременно бы вам сказал, а так— увы, и ах. Просто в память врезалось, а сейчас, увидев вас, захотелось вам прочесть эти строки.
-Это Константин Бальмонт. Что ж, очень неожиданный и творческий подход к знакомству. Я Таня.
События тогда развивались стремительно. Прогулки по вечернему городу, жаркие объятия и поцелуи под луной, Ярик, который чувствовал себя ответственным за эту хрупкую девушку. И Таня, такая трогательная, нежная, влюблённая.
Даже когда Таня, потерянная, сломленная, сообщила ему о своей беременности, Яр не испугался, не пошёл на попятную, не поступил как трус и подлец. Он просто прижал её к себе, и сказал:
— Значит женимся, Таня! Я так тебя люблю!
Мать Ярика театрально заламывала руки, прочитала, и отговаривала сына от этого опрометчивого шага. Ну и что, что девушка беременна? Разве это проблема?
Надо просто записаться на приём к доктору, и всё, была проблема, и нет её. Зачем портить свою жизнь из-за того, что девушка оказалась настолько глупа, что не позаботилась о собственной безопасности? Да и вообще, мало ли, чей этот ребёнок?
Ярик с матерью спорил, утверждал, что Таню он любит, что она необыкновенная, и ребёнок этот его, он в этом уверен точно. С пеной у рта он доказывал, что она именно та, кто ему нужен.
Отец, ухмыльнувшись, похлопал сына по плечу, и с усмешкой сказал:
— Ну, может это и к лучшему. Может эта девочка сделает из нашего сына настоящего мужчину.
Знакомство прошло скомкано. Родители Тани чувствовали себя не в своей тарелке рядом с родителями Ярика. Его мама, красивая, ухоженная женщина, вся в золоте, с идеальным макияжем и прической, над которой явно трудился профессионал, с длинными ногтями, больше похожими на когти хищного животного, брезгливо разглядывала маму Тани.
Да там и смотреть не на что. Как там Яр сказал? Училка? Обычная тетка, с накрашенными наскоро глазами, с короткой стрижкой, в строгом, далеко не новом костюме. Ничего выдающегося.
Отец Ярика, серьезный мужчина, солидный, уверенный в себе, он, в отличие от своей жены вел себя прилично, общался с родителями Тани вежливо, сдержанно, ничем не показывая собственного превосходства.
Собственно, родители Ярика все решили сами. Где будет проходить свадьба, кого стоит туда позвать, что дарить. Меню, напитки, свадебные наряды— родителей Тани никто не спрашивал. Просто поставили перед фактом.
Танины родители, учителя в коррекционной школе от озвученных сумм схватились за голову. Это же целое состояние! Разве можно столько тратить на свадьбу?
Мама Тани дома плакала, потому как не хотела этой свадьбы. Как— то всё слишком быстро, скомканно. Да ещё и в мае замуж выходить вроде как плохая примета.
Отец девушки тоже был не в восторге от всей этой затеи. Не пара они. Что может дать этот мальчишка, избалованный, капризный мажор, привыкший всё в этой жизни получать по щелчку пальцев, его дочери? Золотую клетку?
Да ведь она для него очередная игрушка, красивая кукла, не больше. Ну поженятся они, а дальше что? Как быстро надоест Таня этому мальчишке? Наиграется, и выбросит её, вычеркнет из своей жизни.
Таня родителей не слушала, и только счастливо улыбалась. Ну и что, что в мае! Все эти приметы это бред, абсурд, пережитки прошлого. Она счастлива, и это главное.
Даже в самых смелых своих мечтах не могла она подумать, что такой парень, как Ярик обратит на нее, серую мышь, свое внимание. Он, молодой, красивый, уверенный в себе, сын богатых родителей, и она, простая девчонка, выросшая в семье учителей, и сама ставшая учителем.
Свадьба была шикарной. Престижный ресторан, изысканные блюда. Только нужные и важные люди, состоятельные, солидные. Нет, в родственников Тани никто не тыкал пальцем, но чувствовали они себя не в своей тарелке. Такая роскошь вокруг— ну не привыкли они к такому.
Родители Ярика подарили молодоженам квартиру, а присутствующие гости по договоренности дарили пухлые конверты с наличкой. Мама Ярика сразу обозначила свою позицию, мол, подарки только деньгами. Кому в наше время нужны эти дурацкие сервизы и чайники? Да и техника вся в квартире уже есть, так что только деньги.
Беременность у Тани протекала легко, и никто даже подумать не мог, что случится непоправимое. Просто в один момент ей стало плохо, и все. Может быть, если бы Ярик был дома, то вовремя отвез бы ее в больницу, но увы, дома его не было. Отдыхал с друзьями.
После случившегося Ярик винил во всем и себя, и Таню. Ну почему, почему он не остался в тот вечер дома? Ведь просила его Таня, чтобы не уезжал. Не послушал, и вот итог. И звонок Танин не услышал, потому что поставил телефон на беззвучный режим. А вообще, если разобраться, то и сама Таня хороша. Чего ждала? Чего тянула? Ну стало тебе плохо, так вызывай скорую!
От кислой Таниной физиономии Ярик приходил в бешенство. Ну сколько можно лить слезы? Надо жить, радоваться жизни, а не грустить. Может оно и к лучшему, что всё случилось именно так. Ну какой из него отец? Никакой. И муж никакой. Он ещё и не нагулялся. Поспешил, поторопился.
Куда— то подевалась та любовь, о которой так говорил Ярик. Вроде вот она, Таня, та же, что была раньше. Ну разве что чуточку другая она стала. Более взрослая наверное, более серьезная, и более печальная и задумчивая.
И то, что раньше Ярика в Тане умиляло, стало его раздражать. Ее привычки, манера разговора, стиль в одежде и вкусы в еде и напитках. Все чаще и чаще пропадал он с друзьями, не приходил ночевать домой, а потом, в ответ на упреки и претензии Тани просто срывался на неё, кричал, и обвинял в том, что это она не смогла выносить ребенка, это она виновата.
С Таней ему было скучно. Ни тебе веселья, ни развлечений. Ни в клуб не сходить, ни потусить как следует. Даже если и идёт она с ним на вечеринку, то только всё портит своим кислым лицом. Наверное права была мать, когда отговаривала его от этой свадьбы.
Сколько они там прожили? Ещё и года нет.
Мысли о разводе плотно засели в голову Ярику. Да какая нафиг Таня? Скучная, нудная. Длинные юбки, кофты, солёный чай и эти дурацкие тетради. Зачем она ему, когда вокруг столько девочек? Молодых, красивых, весёлых, и готовых на всё ради него, Яра.
Мама Тани, которая видела потухший взгляд дочки поначалу списывала все на неудачную беременность, а потом поняла, что дочь в этом браке совсем не счастлива. И хоть Таня не жаловалась на мужа и утверждала, что все у них хорошо, мама видела, что это совсем не так.
Таня, которая всю жизнь видела перед собой другую модель семьи, другие отношения, настоящую, трогательную любовь и заботу, понимала, что этот брак— ошибка. Ошибка её и Яра.
Влюблённость, эмоции, беременность. Не было в их союзе той любви, которая была у Таниных родителей. По ошибке приняли они влюбленность за любовь, поспешили, поторопились. И, если бы не эта беременность, никакой свадьбы и не было бы.
Решение пришло как— то само собой, когда накануне 8 марта Ярик улетел на Мальдивы. Один. Без Тани.
Нет, он взял путевки на двоих, мол, это тебе подарок на 8 марта. Смотаемся на море, отдохнем, встряхнемся, потусим. Море, солнце, Таня, и мы с тобой вдвоем. Будешь потом перед коллегами сидеть отдохнувшая и загоревшая. Вот лопнут они от зависти! Не каждой училке такие подарки делают, правда же, Танюха?
Таня, в упор глядя на мужа удивлялась. Как у него все легко и просто! Отдохнем, потусим. Море, солнце, коллеги от зависти лопнут!
Когда Ярик услышал возражения Тани , мол, школа, работа, дети, никто меня не отпустит, он, как обычно, пришел в бешенство. Кричал, топал ногами и замахивался на Таню. А потом сказал: либо мы летим вместе, либо я лечу один. Из-за тебя и твоей дурацкой работы свои планы я менять не собираюсь.
Ну конечно, он— то не знает, что такое ежедневная работа. За него работают другие, а он только выручку считает. Магазин автозапчастей, который подарил Ярику папа приносит ему неплохой доход. Ну и освобождает от необходимости сидеть на работе с утра до вечера. Наёмные сотрудники для этого и нанимаются.
Когда 7 марта Ярик улетел, Таня поняла.
Так больше продолжаться не может. Зачем себя мучить, зачем так жить? Зачем тратить свою жизнь на вот это все, если счастья нет ни у нее, ни у него? У каждого своя жизнь. У него друзья, подруги, тусовки, бары. У нее школа, ученики, тетрадки.
На удивление, вещей у Тани оказалось не много. В нескольких сумках уместилась вся её замужняя жизнь.
Оставив ключи на тумбочке Таня захлопнула дверь. Хватит, нажилась.
Дома Таню встретили так, словно ничего не случилось. Словно не было этих месяцев замужества, и Таня просто вернулась домой с работы.
Первые дни она еще просматривала новые фото Ярика в соцсетях, а потом просто заблокировала его.
Ярик, вернувшись из отпуска сразу понял, что Таня ушла. Ну и фиг с ней, с этой Таней. Тоже мне, обиженка! Её звали в отпуск, чего уперлась? Школа, работа, дети! Училка блин! Пусть катится со своими тетрадками куда подальше! Ему и без нее будет хорошо!
Только отчего— то так пусто было и в душе, и в квартире без Тани. Задернутые по утрам шторы, пустой стол, душная комната по вечерам. Никаких тетрадок, никакого шелеста бумажных листов. Кажется, даже запах в квартире стал другой. Чужой, незнакомый.
И девочки, те, что в обтягивающих джинсах, в коротких юбках, с глупыми улыбками на лицах и громким, вульгарным смехом, те, что готовы и согласны на все, не радовали, а наоборот, раздражали. И бары, друзья, алкоголь, все это казалось пустым, ненужным. Оказывается, без Тани в квартире так пусто! Словно что-то важное ушло из его никчёмной жизни.
Листал Ярик телефон, разглядывая совместные фото с Таней. Какая она все— таки…Живая, настоящая. Такая, каких еще поискать.
Сам не зная зачем, поддавшись какому— то секундному порыву, Ярик накинул куртку и вышел из квартиры. До школы идти минут 10. По пути есть цветочный магазин. Купить букет. Самый красивый, самый шикарный. И подарить его самой лучшей жене. Пока еще жене.
Таня вышла из школы, кутаясь в длинное пальто. Весеннее солнышко пригревало, но ветер, чуть прохладный, настырный, пронизывал до самых костей. Она не сразу увидела Яра, который стоял за воротами школы. А когда увидела, то сердце ее встрепенулось, забилось чуть быстрее, и она, опустив голову, пошла вперед.
Ярик, преградив Тане дорогу, сунул ей в руки букет цветов, и глядя в глаза начал тихо говорить:
-О, женщина, дитя, привыкшее играть
И взором нежных глаз, и лаской поцелуя,
Я должен бы тебя всем сердцем презирать,
А я тебя люблю, волнуясь и тоскуя!
Люблю и рвусь к тебе, прощаю и люблю,
Живу одной тобой в моих терзаньях страстных,
Для прихоти твоей я душу погублю,
Всё, всё возьми себе — за взгляд очей прекрасных,
За слово лживое, что истины нежней,
За сладкую тоску восторженных мучений!
Ты, море странных снов, и звуков, и огней!
Ты, друг и вечный враг! Злой дух и добрый гений!
Не решаясь обнять ее, Ярик просто взял Таню за руку, и так же тихо сказал:
-Прости меня, Таня! Я такой дурак! Я так тебя люблю! Ты даже не представляешь, как мне без тебя плохо! Давай попробуем начать все сначала, Таня!
И Таня улыбнувшись, сказала:
-Очень неожиданный и творческий подход к примирению, Яр! Только надо ли? Зачем? Мы разные. Ничего у нас не получилось, Ярик. И не получится.
Сунув букет Ярику в руки, Таня пошла на остановку, кутаясь в пальто. Кто знает, правильно ли она поступила? А вдруг у них бы получилось? Даже преступникам дают шанс…
Ярик, сплюнув сквозь зубы раздражённо вздохнул, оглянулся в поисках мусорки, и, выкинув букет пошёл в противоположном от Тани направлении. Да пошла она! Бесит! Пусть катится ко всем чертям! Пусть до пенсии сидит в своей школе с тетрадками в обнимку! И он тоже хорош! Дурак! Букет принёс, мириться пришёл! Ну, он хотя бы попытался. На нет и суда нет.
Таня, оглянувшись, вздохнет, глядя на букет в мусорке, и поспешит к остановке. Автобус подъезжает, надо успеть, а то совсем замёрзнет она, пока ждёт следующий. Всё она сделала правильно. Зачем возвращаться туда, где тебе было плохо? Ничего не получится, это точно. Разные они, совсем разные.
И пусть противоположности притягиваются, но вот удержаться рядом на всю жизнь не каждой противоположности удаётся. Да и не всегда это нужно.
Язва Алтайская.
— Левко — единственный в классе, кто ни разу не был на море, — Наталья…
— Перестань чавкать! — раздражённо бросил Олег, посмотрев на шестилетнюю Дашу. Девочка мгновенно замерла, её…
Как можно было унизить в день свадьбы?
Развод — это не просто конец, а перезагрузка жизни.
Правило любви — отобрать, чтобы спасти.
Как трудно прощаться с детством, когда жизнь бросает такие вызовы.