«Я переезжаю к вам навсегда» — свекровь Наталья Ивановна объявила о неожиданном решении, изменившем жизнь семьи навсегда

В половине седьмого утра раздался звонок в дверь. Я пребывала в состоянии полусна, прислушиваясь к пробуждающемуся Житомиру — гудели машины, хлопали двери подъездов, лаяли собаки. Суббота, можно было позволить себе поспать подольше.

— Ольга, открывай! — громкий голос прорезал сон, словно сирена.

Я сразу же узнала этот голос. Свекровь Наталья Ивановна. Сердце сжалось — она никогда не появлялась так рано, да и всегда предупреждала о своих посещениях.

Рядом зашевелился Игорь, пробормотал что-то невнятное и укрылся под подушкой.

— Ольга! Я знаю, что вы дома! — голос стал настойчивее.

Я накинула халат и медленно подошла к двери, пытаясь догадаться, что могло произойти. Может, что-то со здоровьем? Или возникли проблемы с соседями в её доме?

За дверью стояла свекровь с большим чемоданом на колёсиках и каким-то металлическим устройством в руках. Она выглядела удивительно бодрой для такого раннего часа — губы были подкрашены, причёска аккуратна.

— Наталья Ивановна, что произошло? — отступила я, впуская её в прихожую.

— Ничего особенного, — сказала она, занося чемодан и разворачивая металлическую конструкцию. — Я переезжаю к вам. Квартиру продала.

Я моргнула несколько раз, стараясь осмыслить услышанное.

— Как это продали?

— Всё как обычно. Покупателя нашли, оформили документы, деньги получила. Вчера ключи передала.

В её руках оказалась раскладная кровать — старая, советского образца, с провисшей сеткой и облупившейся краской.

— Но, Наталья Ивановна, вы же не предупредили.

— А зачем? — удивлённо подняла брови свекровь. — Мы же семья. Игорь не откажет матери.

Семья. Это слово в последнее время почему-то звучало для меня как приговор.

— А где вы собираетесь жить? — голос дрожал.

— Здесь, конечно, — она осмотрела нашу маленькую однокомнатную квартиру. — Места достаточно. Раскладушку поставлю — и всё будет в порядке.

Места достаточно? В тридцати двух квадратных метрах, где с трудом помещаемся мы вдвоём.

— Наталья Ивановна, давайте всё-таки обсудим.

— Что обсуждать? — она уже тянула раскладушку в комнату. — Игорь! Сынок! Помоги маме кровать расстелить!

Игорь появился в спальне — растрёпанный, с заспанным лицом.

— Мам? — протёр глаза он. — Почему так рано?

— Переезжаю к вам навсегда, сынок.

Игорь посмотрел на меня, затем на раскладушку и снова на мать. В его глазах начало появляться понимание.

— Что значит навсегда?

— Ну вот так. Квартиру продала, деньги в банк положила. Буду жить с вами. Семье положено быть вместе.

Она разложила кровать посреди комнаты — между нашей кроватью и единственным креслом. Металл скрипнул, матрас упал с глухим звуком.

— Мам, но ты же не сказала, — Игорь чесал затылок, растерявшись.

— А зачем? Решение принято — и всё. В моём возрасте не стоит долго думать.

Я стояла и смотрела на нашу комнату, которая внезапно казалась крошечной кладовкой. Раскладная кровать заняла всё свободное пространство. К окну теперь можно было пройти только боком, втягивая живот.

— Наталья Ивановна, может, сначала поговорим? — я попыталась взять себя в руки. — Обсудим, как лучше всё устроить.

— Что обсуждать? — она уже доставала из чемодана постельное бельё. — Жить будем — и всё. Игорь, помоги маме постель застелить.

Муж покорно взялся за край простыни. Я смотрела на них и чувствовала, как внутри всё сжимается. Наша спальня, единственное личное пространство, превратилось в коммунальную комнату.

— Вот и отлично! — с удовлетворением осмотрела свекровь постель. — Затишье получилось. А теперь чай — с дороги устала.

Она направилась на кухню, и я услышала, как открываются шкафчики, изучается холодильник, цокают языком.

— Ольга, где у тебя настоящий чай? Эти пакетики — совсем не чай.

— В верхнем шкафу, — отвечала я, едва осознавая.

— А почему сахар в банке? Неудобно. Лучше сахарницу использовать.

— Нам так удобнее.

— Ну никакого удобства! — голос свекрови стал наставническим. — Я вам покажу, как правильно хозяйство вести.

Игорь подошёл ко мне и тихо сказал:

— Ольга, что делать? Она же мать. Не выбросить же её на улицу.

— А меня спросили? — прошептала я. — Это и мой дом тоже.

— Ну потерпим немного. Может, передумает и захочет обратно квартиру выкупить.

Потерпим. Немного. Я взглянула на раскладушку в спальне и поняла — это надолго.

Первый день прошёл под странным напряжением. Наталья Ивановна осматривала каждый уголок квартиры, давала советы по уборке, роптала на расстановку мебели. К вечеру мне казалось, что я стала гостем в собственном доме.

— Ольга, зачем телевизор в спальне? — спросила она, устраиваясь на раскладушке. — Перед сном вредно смотреть.,— Мы привыкли к этому.

— И зря вы привыкли. Я буду вас от этого отучать.

Ночь выдалась тяжелой. Раскладушка скрипела при каждом движении. Свекровь не могла уснуть, ворочалась, вздыхала и что-то бормотала во сне. А ровно в половине шестого она поднялась и стала собираться в магазин.

— Тише! — строго прошипела она на дверцу шкафа, которая издала скрип. — Не будите людей!

Мы с Игорем лежали безмолвно с широко раскрытыми глазами.

На следующий день произошло нечто необычное.

— Андрей, почему у тебя полотенца в ванной на виду висят? — спросила свекровь за завтраком. — Там же места мало. Лучше положи их в шкаф.

— Нам так удобно.

— А мне неудобно. Я же повесила свою вешалку для халата и полотенец.

Я заглянула в ванную и заметила, что моя вешалка исчезла, а на её месте появилась огромная деревянная конструкция, занимавшая почти всю стену.

— Наталья Ивановна, а куда делась моя вешалка?

— Спрятала в кладовку. Зачем тебе две одинаковые?

— Но они же разные…

— Какая разница! Главное, чтобы было удобно.

К обеду она переставила мебель на кухне: стол приближен к окну, стулья расставлены по-другому, а полки в холодильнике перестроены.

— Вот так гораздо удобнее, — объяснила она. — Света сильнее и пространства больше.

Я смотрела на свою кухню и не узнавала её. Всё было аккуратно и функционально, но совершенно чуждо.

— А вечером поставим кровать по-другому, — сказала свекровь. — Сейчас она стоит неправильно.

Вечером она настояла, чтобы Игорь передвинул кровать. Теперь она стояла по диагонали, преграждая путь к балкону.

— Вот так гораздо лучше! — с удовлетворением произнесла Наталья Ивановна.

На третий день ситуация накалилась.

— Ольга, зачем тебе такой дорогой стиральный порошок? — свекровь изучала содержимое ванной тумбочки. — Есть же гораздо дешевле, а качество ни чуть не хуже.

— Мне нравится этот, у меня аллергия на другие.

— Какая аллергия! Это всё психология. Попробуй мой, увидишь разницу.

Мой порошок исчез. Вместо него появился огромный пакет с надписью «Экономичный».

— Наталья Ивановна, верните, пожалуйста, мой порошок.

— Зачем? Этот лучше и дешевле.

— Но у меня действительно аллергия.

— Ерунда всё это. Ты сама себя накручиваешь.

К вечеру у меня покраснели руки и стал появляться зуд, но свекровь лишь покачала головой.

— Это всё самовнушение. Прими таблетку — пройдёт.

На четвёртый день она взялась за наши вещи.

— Ольга, у тебя в шкафу бардак! — заявила она, вывалив на кровать всё содержимое шкафа. — Сейчас всё рассортируем по цветам.

— Мне так удобно.

— Удобно? Смотри: светлое отдельно, тёмное отдельно. А это что? — подняла она моё любимое ярко-красное платье с цветочным узором. — Безвкусица какая. В твоём возрасте надо скромнее одеваться.

— Это моё любимое платье.

— Зря ты так думаешь. Лучше выбрось или перевесь его на дачу.

Платье пропало. На мои вопросы свекровь отвечала:

— Я убрала его подальше. Не стоит носить всякую ерунду.

На пятый день ей вздумалось устраивать порядок в книгах.

— Ольга, зачем тебе столько книг? — она стояла у книжного шкафа, держа в руках коробку. — Прочитаешь — и достаточно. Места они занимают много.

— Я люблю перечитывать их.

— Глупости. Купишь новые, если захочешь. Эти выкину или отнесу в библиотеку.

— Не трогайте мои книги!

— Да что ты кричишь! Я наводлю порядок. Это тебе же на пользу.

Половина моих книг оказалась в коробке для выноса. Среди них — подарки от Игоря, книги с моими заметками на полях, старые издания, которые я собирала годами.

— Наталья Ивановна, это мои книги!

— Ну и что? Я же не выбрасываю, а отдам людям — пригодятся.,В тот вечер я находилась на кухне вместе с Игорем, стараясь говорить негромко.

— Игорь, я не справляюсь. Она полностью перестраивает наш дом.

— Ну, мама у нас такая, любит порядок…

— Это не порядок! Это захват моей территории!

— Ольга, она же пожилая, ей трудно освоиться на новом месте.

— А мне легко смириться с тем, что в моём собственном доме главная какая-то чужая женщина?

— Какая чужая? Она мама моя.

— Для меня она не мама.

Игорь взглянул на меня с упрёком.

— Ольга, так нельзя. Семья — это святое.

Святое. А моё право на личную жизнь — это что?

На шестой день Наталья Ивановна заявила, что теперь будет сама готовить.

— Ольга, у тебя ничего не выходит, я расскажу, как правильно борщ варить.

Я сидела на диване — точнее, с трудом устроилась между диваном и раскладушкой — и слушала, как свекровь громко стучит кастрюлями, критикует мои продукты, переставляет всё по-своему.

— Ты мало соли добавляешь, лаврового листа нет, морковь неправильная… — доносилось с кухни. — Как вообще до меня умудрялась готовить?

Вечером передо мной поставили тарелку борща.

— Ешь и учись, — сказала она с гордостью.

Борщ оказался пересоленным, переваренным, с комками муки. Но я не возразила.

— Ну как? — спросила свекровь.

— Вкусный, — соврала я.

— Видишь! А говорила, что умеешь готовить.

На седьмой день я поняла, что дальше так продолжаться не может.

Утром меня разбудили звуки вытирания пыли прямо у моего лица, сопровождаемые напевами под нос. Раскладушка скрипела вслед за её движениями.

— Доброе утро! — бодро поздоровалась она. — Пора вставать, соня! Будем убирать.

— Наталья Ивановна, сегодня воскресенье.

— И что? Грязь по выходным не отдыхает.

К полудню она перемыла всю квартиру, ещё раз переставила мебель в комнате — чтобы «лучше проветривалось» — и заявила, что вечером займётся моим гардеробом.

— Переберём всё заново. Научу правильно одеваться.

Я провела время на балконе — единственном уголке, где можно было побыть одной, — и наблюдала за Житомиром за окном. Люди шли по своим делам, жили своей жизнью, распоряжались своим временем и пространством. А я стала пленницей в собственном доме.

Вечером, когда свекровь легла на раскладушку и начала давать советы, как правильно спать — «голова на север, ноги на юг» — я тихо встала и направилась к компьютеру.

Был час ночи. Наталья Ивановна храпела, Игорь тоже спал. Я включила ноутбук и приступила к поиску.

«Дом престарелых», «пансионат для пожилых», «частный дом с уходом»…

Нет, это слишком. Как бы ни была сложная ситуация, отправлять пожилого человека в дом престарелых…

«Аренда квартиры для пожилых», «социальное жильё»…

Тоже не подходило. У неё есть деньги от продажи квартиры, она может позволить себе комфортное место.

И тут меня осенило.

«Центр здорового образа жизни», «санаторий», «оздоровительный комплекс»…

Я обнаружила то, что искала. Санаторий «Славутич» — в пятидесяти километрах от Житомира. Программы оздоровления, правильное питание, режим дня, лечебная физкультура. Курсы рассчитаны на месяц, с возможностью продления.

Стоимость — приемлемая.

Утром я заговорила с ней об этом.

— Наталья Ивановна, вы когда-нибудь отдыхали в санатории?

— Несколько раз, а что?

— Просто подумала — после переезда вам бы не помешало восстановить силы. Есть отличный санаторий…

— Зачем он мне? Я же здорова.

— Конечно, вы здорова. Но для профилактики. Там проводят такие программы! Очищение организма, омоложение, правильный режим питания…

Её глаза загорелись.

— Омоложение?

— Представьте — специальные процедуры, диетическую пищу, массажи… И главное — полное обследование организма. Вы точно узнаете, как у вас сердце, сосуды.,— Сколько это стоит?

— Недорого.

— Зачем же тратить деньги? Места у вас хватает.

Места хватает. Тридцать два квадратных метра на троих взрослых.

— Знаете что, — сказала я, — давайте так. Съездите в санаторий — поправите здоровье, отдохнёте. А мы пока подумаем, как лучше наладить нашу совместную жизнь. Может, найдём квартиру побольше…

— А ты будешь оплачивать? — прищурилась свекровь.

— Конечно, нет. У вас же есть средства от продажи квартиры.

— Это мои пенсионные накопления!

— Тогда используйте их на здоровье. Что может быть важнее?

Она задумалась. Я заметила, как в её глазах боролись жадность и тщеславие. Санаторий звучал престижно — там наверняка есть пожилые дамы, с кем можно пообщаться о достижениях в здоровом образе жизни.

— Там уж точно есть омолаживающие процедуры?

— Безусловно! Самые современные. И самое главное — медицинское сопровождение. В вашем возрасте это очень важно.

К вечеру она уже изучала сайт санатория, звонила, уточняла подробности программ.

— Ты говоришь, курс длится месяц?

— Можно и дольше. Если понравится результат.

— И вправду, идея хорошая, — листала буклет. — Здоровье ведь важнее всего.

Через два дня Наталья Ивановна собрала вещи.

— Ладно, попробую этот ваш санаторий, — сказала она, укладывая раскладушку. — Если понравится, возможно, продлю курс.

— Конечно, — кивнула я. — Главное — ваше здоровье.

— А вы тут пока подумайте насчёт квартиры побольше. Может, стоит что-то поискать.

Когда дверь закрылась за ней, я опустилась на пол в прихожей и заплакала — от облегчения, усталости и от того, что наконец-то могу спокойно дышать в доме, который наш.

Игорь обнял меня.

— Ольг, не волнуйся. Она вернётся через месяц.

— Не вернётся, — ответила я, вытирая слёзы. — Ей там понравится — режим, медицинский контроль, общение с ровесниками. Это именно то, что ей сейчас необходимо.

— А если всё же вернётся?

— Тогда мы сами съедем. Снимем квартиру побольше или купим в ипотеку.

— Но зачем? Можно ведь жить втроём.

Я посмотрела на мужа — на доброго, наивного человека, который ещё не осознавал, что произошло.

— Игорь, ты хочешь жить с мамой?

— В принципе, можно. Она же одна.

— А со мной?

— Конечно, с тобой! Ты же жена.

— Тогда делай выбор: либо с мамой в этой квартире, либо со мной в новой.

Он молчал, потом тихо сказал:

— С тобой.

Вечером мы переставили мебель, как было раньше. Вернули мои книги на полки, полотенца — в ванную. Я достала из дальнего угла шкафа красное платье и повесила на самое заметное место.

Наш дом снова стал нашим.

Через неделю Наталья Ивановна позвонила. Голос у неё был бодрый и довольный.

— Ольга, здесь неплохо! Процедуры хорошие, люди интересные. Думаю продлить курс.

— Отлично, — искренне обрадовалась я. — Главное — ваше здоровье.

— А вы насчёт квартиры что решили?

— Решили. Будем жить отдельно.

— Это правильно, — неожиданно поддержала свекровь. — Молодым нужна самостоятельность. А мне здесь хорошо — режим и медицинский контроль.

После разговора я долго сидела с телефоном в руках. Получается, всем нам лучше по отдельности. Наталья Ивановна получила уход и заботу, которых ей не хватало, а мы с Игорем — свободу и покой.

Иногда любовь — это не постоянное присутствие рядом, а умение предоставить друг другу пространство для счастья.

А раскладушка остаётся в кладовке. На всякий случай.