Максим после развода почти год не хотел ни с кем общаться, с головой ушел в работу, избегал разговоров со знакомыми.
Друзья сначала хотели его поддержать, все время предлагали куда-нибудь поехать, развеяться, познакомиться с какими-нибудь девушками. Но Макс решительно отказывался:
— Нет, мужики. Я — пас. Девушками сыт по горло.
— Ты смотри, а то так и в монастырь соберешься. А мы туда не хотим, — подшучивали друзья.
Но Максим лишь виновато улыбался или прикусывал верхнюю губу, будто пытаясь зубами причесать аккуратные усики. После развода он отпустил небольшую бородку и усики, из-за чего его печальное лицо стало выглядеть еще более угрюмым.
Он пытался улыбаться, но выходило плохо: слишком тяжелой была пустота, которая образовалась в его жизни после ухода жены. «Я домой возвращаться боюсь. Там так пусто!» — признавался он близкому другу Геннадию.
Гена был единственным, кто не пытался влезть Максиму в душу, а просто выслушивал жалобы, не давая никаких советов.
— Держись, Макс! Надо выстоять.
Они когда-то вместе служили, оба начинали работать в одной компании, оба жили много лет в бездетном браке. Жена Геннадия не могла иметь детей. Жена Максима — не хотела. Оба развелись по инициативе жен.
Гена — годом раньше. Он как никто другой понимал Максима. Друзья иногда встречались у кого-то одного в квартире, пили на кухне светлое пиво и перекидывались парой слов. Вот так они и выживали в своем общем разочаровании.
Год прошел, как долгая, темная ночь. Максим все никак не мог найти в себе силы вернуться к полноценной жизни. Его родители, которые жили далеко от сына, забеспокоились. Как-то мама позвонила (посоветовавшись с отцом Максима, но он об этом не знал):
— Сынок, папе в последнее время нездоровится. Было бы неплохо пройти обследование, но я никак не могу его уговорить. К тому же для этого придется часто посещать поликлинику: ты же знаешь, что его невозможно упросить лечь в стационар. Мне очень нужна твоя помощь.
— Я могу взять отпуск на две недели. Только закончу работу с проектом. Дня через три буду, — пообещал Макс.
Обещание сдержал. В обещанный срок приехал в родительскую квартиру. Встреча прошла радостно. Теплая семейная атмосфера немного растопила заледеневшее сердце Максима.
Он со смехом вспомнил свои детские проказы и друга Димку, жившего по соседству. Впервые за этот год Максим поинтересовался чем-то, что не касалось работы.
На следующий день он вместе с отцом поехал в поликлинику, отвел его на прием к врачу, и сам ждал у дверей, хотя это вовсе не было необходимо. Врач почему-то долго беседовал с отцом, поэтому Максим даже забеспокоился: вдруг у папы нашли серьезную болезнь?
Он бы уже начал развивать эту мысль и фантазировать о самых ужасных последствиях, но в этот момент рядом с ним присел мужчина, которого Максим сначала не узнал и обратился к нему:
— Привет.
— Привет, — ответил Максим, стараясь понять, с кем говорит.
— Не узнал, что ли, Максюха? — радостно спросил незнакомец.
Максим молча смотрел на него и никак не мог сообразить, кто же это.
— Да ты не бойся! Меня никто не узнает! Я Димка. Сосед твой бывший. Вспомнил меня?
— Димас! — воскликнул Максим, удивляясь тому, как изменился и возмужал его щупленький приятель детства.
— Я после школы спортом стал активно заниматься. Служил в ВДВ. Теперь вот тоже спорт не забрасываю.
— Молодец! — искренне обрадовался Максим, удивляясь преображению Димки.
— А ты как вообще? Почему здесь? Болеешь, что ли? — искренне встревожился Димка.
— Не я, отец что-то неважно себя чувствует. Вот специально приехал, чтобы совместными усилиями с мамой заставить его походить по врачам.
— Это правильно. Так ты пока не собираешься уезжать? Может, встретимся? Потрещим.
— Это можно, — согласился Максим. Ему очень хотелось пообщаться с другом детства и узнать, насколько тот остался — или не остался — прежним внутри.
— Тогда пиши телефон. Мне пора уже убегать, я буквально за одной подписью в тот дальний кабинет.
Обменявшись контактами, распрощались. В тот же день Дмитрий позвонил:
— Давай сходим вместе в бар на Набережной. Помнишь, мечтали в детстве: вырастем, будем там встречаться, как старшие ребята из нашей школы. Пора мечтам сбываться.
— Давай, — коротко согласился Максим, не напоминая приятелю, что в их детских мечтах дома их должны были ждать жены и сыновья.
Он заметил, что теперь думать о разбитой семье стало легче. «Дома стены лечат», — подумал Максим.
Вечером он шел на встречу с воодушевлением. Приятели сели за столиком у окна, которое выходило как раз на реку, и стали болтать. Беседа шла так непринужденно, что обоим казалось, будто двадцати лет разлуки не было. Осмелев, Максим спросил:
— А ты вообще как — женился, или не сложилось?
Дмитрий с некоторой грустью вздохнул и произнес:
— Да не сложилось еще пока…
— Пока? Да ты оптимист! — засмеялся Максим. Дмитрий тоже захохотал.
— А чего мне грустить? У меня все хорошо. Я еще не такой старый.
— Но почему же ты не женился до сих пор?
— Понимаешь, я помогал сестре. Помнишь Ленку мою?
Еще бы Максиму не помнить Ленку! Эта несносная девчонка всегда совала нос в их с Дмитрием дела, а, когда ей было пятнадцать лет, вообще призналась Максиму в любви.
Два года он отмахивался от нее, как от назойливой мухи. Но она не сдавалась. Лишь один раз Максим не устоял перед Ленкиным напором, пошел на поводу. Но потом сразу же сказал, что это была ошибка, и что они никогда не будут вместе.
Этот их разговор про ошибку состоялся примерно через неделю после совместной ночи. Девушка посмотрела на Максима без улыбки, очень серьезно.
Покачала головой, а потом ответила: «А мне от тебя больше ничего и не надо!» С этими словами девушка ушла, а Максим был рад, что все закончилось.
— А что с твоей Ленкой? — осторожно спросил он у Дмитрия.
— Да эта дуреха забеременела сразу после школы. И даже не сказала нам, от кого. Уперлась только: «Буду рожать!» Мать тогда чуть было на аркане не собралась ее в больницу вести. Она в слезы. Я не выдержал. Говорю: «Не пойду на очное, буду учиться заочно, помогу племянника вырастить».
— Так у тебя племянник?
— Двое, Макс! Ленка близнецов родила! Славные мальчишки. Мы все вместе их растили. А потом мама умерла… Пришлось мне все силы приложить, чтобы племянников поднять. Моим девушкам это всегда не нравилось. Вот и не сложилось у меня. А сейчас мальчишки взрослые. Сами подрабатывают, учатся. Ленка тоже работает и справляется со своей жизнью. Можно и мне личную жизнь начинать строить. А что — у меня знаешь, какой опыт? Да любая за меня пойдет. Мне еще сестра рекомендательное письмо напишет!
— Хорошо тебе, — с ноткой зависти в голосе проговорил Максим.
— А тебе? Ты какой-то печальный. Я бы не хотел лезть с вилкой в душу. Но, может, расскажешь?
— Да я женился по большой любви на первой красавице города. Обожал ее. Пылинки сдувал. Она не хотела ребенка — я не настаивал. А два года назад она объявила, что беременна. От любовника. И ушла.
Максим с горечью махнул рукой, а Димка сочувственно улыбнулся:
— Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло.
— Это да… Только вот любил же я ее. Баловал. Как теперь с ними быть? С женщинами?
— Женщины, Максим, разные все. Как и мы. Может, это все-таки был не твой человек? Детей от тебя не хотела, а другому готова родить. Отпусти.
— Знаешь, а уже почти отпустил, — улыбнулся Максим, будто заразившись оптимизмом собеседника.
Тут у Димы зазвонил телефон. Он взял.
— Да. Не очень занят. А что? Понятно. Ладно, сейчас, — положил трубку, поднял глаза: — Слушай, племяш звонил. Говорит, Ленка не отвечает на телефон. А она так никогда не делает. Что-то он забеспокоился. Просит к ней зайти, узнать, не случилось ли чего. Она тут рядышком живет.
— Давай я с тобой. У меня вечер свободен.
Вышли из бара и отправились к ближнему дому. Дима отпер дверь своим ключом. В квартире — тихо и темно. Когда вошли в спальню, то увидели, что хозяйка мирно спала. Рядом с ней лежал телефон и все время вибрировал.
— Ленок! Ты в порядке? — громко спросил Дмитрий.
От неожиданности та вскочила с постели.
— Димка! Что такое? Стас или Глеб?
— Да все с ними в порядке! Глеб тебе дозвониться не может. Меня послал к тебе. Смотри, кто в город приехал.
По выражению лица Лены было понятно, что она сразу узнала Максима:
— Ты о детях узнал? — спросила она.
Не совсем понимая, что она имеет в виду, Максим решил, что речь идет о его знакомстве с ее историей.
— Да, узнал.
— Поздно ты спохватился.
— Почему? — снова не понял Максим. Дима тоже заинтересованно слушал странную беседу.
— А ты что узнал? — наконец, стала соображать Ленка.
— Что у тебя близнецы…
Тут в разговор вмешался Димка, который тоже дураком не был:
— А теперь, Елена, колитесь: все-таки мне знаком отец племянников? Это Макс?
Тут и до Максима стало доходить, чье имя от брата скрывала Ленка столько лет. И он, с трудом хватая воздух, тоже спросил:
— Ты тогда была беременна?..
Ленка окончательно проснулась. Встала с кровати. Поправила растрепавшиеся кудри. Прямо посмотрела на брата, кивнула. Потом перевела взгляд на Максима:
— Я тогда еще не знала… Только через месяц поняла. Ты уже уехал. Куда — было неизвестно. Как тебе сказать — тоже непонятно. Я хотела ребенка от тебя. И судьба подарила мне исполнение этого желания в двойном размере.
Дмитрий, стараясь сохранить спокойствие, предложил:
— Давайте для начала позвоним Глебу, а то он уже весь извелся. А потом сядем и обсудим ситуацию.
Они просидели у Ленки на кухне несколько часов. В процессе разговора Максим узнал, что его взрослые сыновья на него внешне совсем не похожи: пошли в мать. Это и помогло ей скрывать истинного отца от окружающих. Сама Ленка, далеко уже не девочка, рассказывала, как жила все эти годы, со смехом и самоиронией. Максим любовался ей и не мог понять: как он в юности не замечал ее красоты. Неброской, обычной, но такой притягательной.
Эти несколько часов перевернули в его душе все вверх ногами. Дима, устав от новостей, отправился домой. А Максим остался с Леной наедине.
— Лена, я так перед тобой виноват… Это мне за тебя бумеранг прилетел. С бывшей женой, я имею в виду.
— Да я тоже хороша. Сама себе придумала, что ты про детей знать не хочешь. Никому из взрослых не рассказала. Мелкая была. Глупая.
— А сейчас подросла?
— Да уж, как видишь! — засмеялась, намекая на свои пышные формы.
— Тебе идет, — улыбнулся он. — А замуж почему не вышла?
— Тебя любила, Макс. Всегда.
— Разве так бывает?
— Ну вот, бывает…
— Любила? Тогда? А сейчас?
— И сейчас люблю, — просто и прямо ответила Лена.
Максим взял ее за руку.
— Станешь моей женой?
— Стану.
На ночь он остался у нее. На следующий день Лена объявила брату, что выходит замуж и уезжает. Дима даже не удивился. Только опять обиделся:
— Ну вот, теперь и у Макса личная жизнь наладилась, а я снова в отстающих.
Потом Максима и Лену ждало несколько хлопотных и непростых месяцев. Сыновья не сразу обрадовались объявившемуся отцу. Лену не сразу согласились уволить. Пришлось работать еще месяц, пока не нашли человека на ее место.
Еще через месяц Максим и Лена узнали, что у них будет ребенок. Будущего отца новость ошарашила.
— Почему ты удивляешься? — спросила Лена.
— Да как-то очень много счастья сразу на меня свалилось, — ответил он.
— Ты прав, Максим. Много счастья. У нас снова будет двойня…
Автор: Елена Бур
Оля вьёт гнездо
Оля боялась маму. Ей казалось, что родители больше любят старшую сестренку Настю, фото которой стояло на телевизоре. С карточки смотрела черноглазая девочка в платье с кружевным воротничком.
Около портрета лежали дефицитные шоколадные конфеты, пупсики, и еще куча самых лучших на свете мелочей. Брать их строго воспрещалось. Однажды Оля свистнула пару конфет и поиграла с удивительными, мягкими пупсиками.
Она никогда не ела таких замечательных конфет и никогда не играла с такими пупсами. Для Оли тоже покупали конфеты, но те были с белой начинкой, хоть и шоколадные сверху, а Олины пупсы – пластмассовые и некрасивые.
Если бы Оля спрятала фантики куда подальше – ничего бы не случилось. Настя, девочка с фотографии, не наябедничала. Но фантики мама сразу заметила.
— Ты воруешь у Насти конфеты? Как тебе не стыдно, гадина ты такая! – кричала и кричала мама.
Она хлестала Олю по щекам, лупила ремнем, и глаза ее под линзами очков казались ужасно большими. В этих глазах не было ни злости, ни ярости, однако руки мамы и слова ее были злыми, каменными, тяжелыми.
Потом Олю не выпускали из комнату неделю. Пожаловаться некому – ни бабушки, ни дедушки у Оли не было. Даже папа не хотел ее защитить. Папа вел себя так, будто Оля стеклянная – просто не замечал.
За всю жизнь он с ней перебросился, наверное, только парой фраз. Оля искренне считала, что это нормально: все папы заняты важными делами. Детей воспитывают мамы. И не обижалась.
Пока не пошла в первый класс, где увидела, как много девочек из ее класса пришли на день знаний не только с мамами и бабушками, но и с папами.
Папы держали девочек и мальчиков за руку, и нежно с ними беседовали. Оле это показалось странным и даже ненормальным – разве так бывает?
Может быть, Олю просто не любят? Ведь Олин папа не был глухонемым – он нежно разговаривал с черноглазой Настей с портрета, дарил ей сладости и фрукты, и не позволял приближаться к телевизору даже на метр.
Девочка Настя не сразу стала жить в портрете, три года назад она была вполне живой девочкой, и тоже пошла в первый класс.
Однажды, по дороге из школы, она переходила дорогу, не посмотрела по сторонам и была сбита грузовиком. Потому и переселилась в этот проклятый портрет. Оля ее не помнит. Наверное, маленькая была.
Она вообще плохо помнила то время. Иногда ей снились странные, пугающие сны. Будто Олю обнимает и целует мама, но НЕ ЭТА. Другая. Но почему-то Оля была уверена, что ЭТА – ее настоящая мама. С ней спокойно. Хотя Оля не видела лица настоящей матери, но знала – она красивая, красивее всех.
Снилось, как они стояли на крыше. Небо возвышалось над ними фиолетовым куполом с багровыми ободками вечерней зари. Мамины волосы развевал легкий ветер. Она ничего не говорила, крепко сжимая Олину ладошку в своей руке.
Мир вокруг был сказочно прекрасен, и видно было, как где-то вдалеке, за городом, зеркальной ленточкой поблескивала река, а солнце, красное и раскаленное, как спиральки домашнего электрического обогревателя, погружалось за край огромной земли…
Странные сны, странные. После них Оля горько плакала. Но спросить у мамы, что это такое, Оля не могла решиться.
То, что она – чужая девочка, Оля узнала совершенно случайно. . .
Ушёл в расцвете сил, но не один.
Судьба механика висела на волоске среди китайских технологий.
Как далеко можно зайти в поисках идеального отпуска?
Всё гораздо страшнее, чем он мог себе представить.
Только в битве за кухню может родиться истинное искусство.
Астролог Анжела Перл обещает, что май будет насыщенным и полным возможностей для одного знака зодиака,…