В субботний вечер Лена возилась с ужином, когда раздался звонок домофона. За порогом стояла свекровь, Галина Семёновна — женщина властного характера и вечным желанием всех поучать.
Она протиснулась в квартиру, оставив на вешалке норковую шубу.
— Привет, доченька, — протянула она елейным голосом. — Чем угощать будешь?
Лена, сжав зубы, разлила чай по чашкам. Муж задержался на работе, и она понимала: сейчас будет очередной допрос.
— Леночка, а мы вот решили дочке на 18 лет подарить квартиру, — похвасталась свекровь, устраиваясь в кресле.
— Это очень хороший подарок, Галина Семёновна, — натянуто улыбнулась Лена. — Мы тоже с мужем копим сыну на квартиру.
— Похвально, конечно, — прищурилась свекровь, — только вашему сыну всего пять, а моей дочери — восемнадцать через месяц!
Каждый визит свекрови Лена воспринимала как негласную войну. Галина Семёновна никогда не приходила просто так — за каждым её появлением стояли какие-то тщательно продуманные планы и скрытые манипуляции.
Сегодняшний вечер не обещал быть исключением. Свекровь расположилась в кресле с таким видом, словно была хозяйкой в этой квартире, а не гостьей. Она окинула помещение цепким взглядом, останавливаясь на каждой детали.
— Знаешь, Леночка, — начала она вкрадчивым голосом, — мы тут в семье кое-что обсудили.
Лена насторожилась. Это «мы» всегда предвещало что-то неприятное. За годы замужества она уже научилась читать между строк семейных посланий свекрови.
— Слушаю внимательно, — процедила она, стараясь сохранить нейтральное выражение лица.
— Сынок мне рассказал, что вы неплохо так накопили, — многозначительно протянула Галина Семёновна. — У нас к тебе деловое предложение.
Лена похолодела. Было в интонации свекрови что-то такое, от чего желудок скручивался тугим узлом.
— Мы решили, что ваши сбережения пойдут на квартиру для Светочки, — выпалила свекровь без малейшего намёка на извинения.
Повисла тяжёлая, звенящая тишина. Лена буквально физически ощущала, как в висках нарастает пульс.
— Вы что, серьёзно? — тихо переспросила она, сжимая пальцы в кулаки.
— Абсолютно, — отрезала свекровь. — Светочке квартира нужнее. А вы ещё успеете накопить.
Предательство кольнуло острее ножа. Значит, муж уже знает и молчит? Значит, против неё ополчилась вся семья?
— Это наши с мужем деньги на будущее нашего сына, — голос Лены стал опасно низким.
— Ну что ты, — свекровь примирительно подняла руку, — мы же семья. Разве можно так считаться?
Лена чувствовала, как внутри нарастает гремучая смесь из гнева, обиды и абсолютного непонимания происходящего. Семейная война, которую она столько лет тихо и методично пыталась сдерживать, вот-вот должна была взорваться.
— Подождите, — она медленно положила чайную ложечку, — вы серьёзно думаете, что я просто возьму и отдам наши с мужем накопления?
Галина Семёновна откинулась в кресле, демонстрируя полное спокойствие и уверенность в собственной правоте.
— А что тут думать? — пожала она плечами. — Светочке квартира нужнее. Ей через месяц восемнадцать.
— Моему сыну только пять, — процедила Лена, — и именно ему эти деньги критически важны.
Свекровь издала короткий смешок — резкий, режущий, насмешливый.
— Ты что, жадничаешь? — прищурилась она. — Родственники всё-таки.
Это было последней каплей. Годами копившееся унижение, мелкие уколы, постоянное ощущение, что её место где-то на обочине семейных решений, — всё это разом вылилось наружу.
— Родственники? — Лена медленно встала. — Интересно, кто определяет эту солидарность? Вы?
Галина Семёновна впервые за весь разговор растерялась. Она привыкла, что сын молчит, со всем соглашается, а она сама обычно опускает глаза.
— Твой муж уже всё знает и согласен, — попыталась надавить свекровь.
— Сергей ещё не знает, — холодно, отрезала Лена. — И, смею вас заверить, он не даст согласия на такое.
Противостояние превратилось в настоящую битву. Две женщины смотрели друг на друга — одна с холодной яростью, другая с растерянностью человека, которого впервые начали открыто оспаривать.
— Ты портишь семейные отношения, — прошипела свекровь.
— Нет, — Лена медленно качнула головой, — это делаете вы, пытаясь манипулировать и шантажировать.
Сергей появился дома около десяти вечера. Лена сидела на кухне — застывшая, словно статуя, с остывшим чаем перед собой. Муж сразу почувствовал напряжение, повисшее в воздухе.
— Что случилось? — нахмурился он, бросая куртку на стул.
— Была твоя мама, — тихо, почти шёпотом проговорила Лена. — Они с твоей сестрой придумали очередную гениальную идею.
Сергей помедлил, словно взвешивая все возможные варианты развития событий. Лена знала этот его взгляд — когда муж пытается выбрать наименее конфликтную стратегию.
— Мама опять что-то предлагала? — осторожно спросил он.
— Предлагала? — Лена горько усмехнулась. — Она потребовала наши накопления на квартиру для Светочки.
В голосе жены звенела сталь. Сергей попытался было что-то возразить, но Лена опередила:
— И не думай, что я буду слушать твои оправдания. Мы годами откладывали каждую копейку для нашего сына.
Муж виновато опустил глаза. Он прекрасно понимал, сколько сил и нервов стоили эти накопления. Каждый отложенный рубль давался непросто.
— Мама считает, что Светочке квартира нужнее, — начал было Сергей.
— Нашему сыну тоже когда-то будет нужна квартира! — перебила Лена. — Или для твоей сестры важнее, чем для собственного ребёнка?
Сергей замолчал. Он всегда был слабым звеном в противостоянии с матерью. Годами она манипулировала им, используя чувство вины и долга.
— Я не отдам наши деньги, — твёрдо произнесла Лена. — Ни копейки.
В её голосе было столько решимости, что Сергей впервые за долгие годы почувствовал: жена готова биться до конца.
История семьи Репиных была соткана из мелких обид и молчаливых договорённостей. Лена давно поняла: за показной любезностью свекрови скрывается целый клубок амбиций и скрытых желаний.
Галина Семёновна всегда была женщиной практичной. Жизнь научила её одному простому правилу: деньги решают всё. Она выросла в простой рабочей семье, где каждая копейка была на счету. И пробилась наверх только благодаря собственному упорству и расчётливости.
Её дочь Светочка была совсем другой — мягкой, немного инфантильной. «Не та, не в меня», — часто думала про неё Галина Семёновна. И потому считала своим долгом максимально обеспечить дочери стартовые условия. Квартира в Москве — это же не просто жильё, это билет в совсем другую жизнь.
А Лена с Сергеем? Ну что ж, у них ещё всё впереди. Сын маленький, успеют накопить. А Светочке — восемнадцать. Сейчас или никогда. Галина Семёновна прекрасно помнила, как тяжело было ей когда-то начинать с нуля.
»Моя Светочка не будет мучиться, как я когда-то», — думала Галина Семёновна.
И если для этого придётся надавить на сына, на невестку, если придётся использовать весь свой природный дипломатический талант манипулятора — она это сделает. Ради дочери — любой ценой.
Ночью Лена не спала. Сергей, привычно уткнувшись в телефон, делал вид, что ничего не происходит. Но напряжение было почти осязаемым — как перед грозой, когда воздух становится густым и электризованным.
— Ты понимаешь, что мама опять устраивает семейный спектакль? — тихо спросила Лена.
Муж промолчал. Его молчание было красноречивее любых слов. Лена прекрасно знала эту его манеру — уходить от конфликта, растворяться, становиться невидимкой.
— Нет, — она резко включила ночник, — мы сейчас всё обсудим.
Сергей поморщился, словно от головной боли.
— Мам говорит, что Светочке квартира нужнее, — начал он казённым голосом.
— А нашему сыну что, квартира не нужна? — Лена говорила тихо, но в её голосе звенела сталь. — Мы копили каждую копейку. Каждый рубль доставался невероятным трудом.
Она вспомнила, как они с мужем откладывали деньги. Как она бралась за дополнительные проекты, как Сергей подрабатывал сверхурочными.
Как они урезали расходы, отказывались от отпусков, от новой мебели, от всего.
— Мы не можем просто взять и отдать наши деньги, — продолжала Лена. — Это наше будущее. Будущее нашего сына.
Сергей впервые посмотрел ей в глаза. Не отводя взгляда, не прячась за телефоном или очередной отговоркой.
— Что ты предлагаешь? — спросил он.
— Полный разрыв, — жёстко ответила Лена. — Никаких контактов. Никаких денег. Никаких уступок.
В её голосе была такая решимость, что Сергей впервые за долгие годы почувствовал: его жена готова на всё ради их семьи. Готова биться до последнего.
— Я с тобой, — тихо сказал он.
Два месяца спустя.
Эти два месяца Лена жила, как на иголках. Свекровь приходила каждый день и требовала деньги. Галина Семёновна преследовала Лену с Сергеем. Номер её они давно заблокировали, поэтому свекровь ловила Лену на улице, поджидала у подъезда, а к Серёже ездила на работу. Было принято решение купить квартиру сыну сейчас. Накоплений хватило на первый взнос по ипотеке. Взяли ещё кредит, сделали небольшой ремонт, купили мебель. Квартиру сдали молодой семье, которая заплатила на полгода вперёд. Свекровь, когда узнала, что денег больше нет, проколола колёса на машине сына, кричала что отказывается от него.
Сергей написал на маму заявление, видеорегистратор всё заснял. Галину Семёновну закрыли на пятнадцать суток. В СИЗО она вела себя очень буйно. Поссорившись с соседкой по камере, воткнула ей вилку в глаз за обедом. Теперь ей грозит реальный срок.
Тоска о несбывшейся любви оживает в каждом взгляде.
Перемены могут обернуться неожиданными последствиями.
Отпустив груз вины, она вновь обрела надежду.
Как можно доверять семье, если её тайны разрушают всё?
Когда всё рушится, появляются неожиданные ангелы.
Как же легко обмануть саму себя, когда прошлое начинает стучать в дверь.