«Ты, значит, тут как сыр в масле катаешься, а я там прозябаю одна?» — с ненавистью в голосе заявила Валентина Антоновна, yrpo жая дочери 6aндитами, если та не заплатит долг.

​— Даешь мне пятьдесят тысяч в месяц и живешь спокойно, — услышала дочь от матери, — иначе я на тебя бандитов натравлю. Пожалеешь…​​

​​— Конечно, по гроб жизни ты мне обязана, — рявкнула Валентина Антоновна, — будешь платить, никуда не денешься. Дорогая, я тебя в покое не оставлю! Дочь ты мне или кто? Решай финансовый вопрос скорее. Даешь мне денежки и живешь со своим старичком спокойно. Пусть зятек раскошелится! Пусть платит за то, что доступ к телу молодому имеет!​

​***​

​Ладу разбудил звонок. Она открыла глаза и поморщилась. На экране высвечивалось: «Мать». Лада вздохнула и бросила телефон на тумбочку.

Брать трубку не хотелось совершенно — она прекрасно знала, с какой целью трезвонит ей маменька. Если не взять трубку, звонки ей будут поступать на протяжении как минимум суток — и днем, и ночью. Проще уж ответить.​​

​​— Да. Говори.​​

​​В ответ раздался грубоватый, недовольный голос Валентины Антоновны:​​

​​— Лада, ты что, спишь еще? Уже одиннадцатый час! Ты когда мне деньги пришлешь? Я долго упрашивать буду? Или людей к тебе прислать?​​

​​Лада села в кровати, подтянув одеяло к подбородку. Опять начинается.​​

​​— Мам, мы же с тобой разговаривали на эту тему, — устало ответила она, — не будет денег. Я не обязана тебя содержать.​​

​​— Ах, не обязана?! — в голосе матери засквозило возмущение, — это я тебя родила, растила, ночей не спала, а теперь я, значит, тебе никто? Ты даже родной матери помочь не хочешь?!​​

​​— Ты вымогательство помощью называешь? — Лада попыталась говорить спокойно, хотя внутри все закипало, — не получишь ничего. У тебя есть муж, пусть он тебя обеспечивает.​​

​​— Гена?! — Валентина Антоновна фыркнула, — Гена сейчас временно не работает. Сидит дома, книжки читает! Ему, видите ли, творческий отпуск нужен! А я что, траву должна есть?!​​

​​— Я же не виновата, что у Геннадия Борисовича такой подход к жизни, — съехидничала Лада,— может, ему стоит поискать работу?​​

​​— Легко тебе говорить! — Валентина Антоновна перешла на крик, — ты, наверное, купаешься в деньгах! Живешь в своем доме у моря, про мать совсем забыла! Неблагодарная ты дочь, Ладка! Совести у тебя нет!​​

​​Лада не выдержала.​​

​​— Я не собираюсь это слушать. Исчезни из моей жизни, сделай одолжение. Слышать тебя больше никогда не хочу!​​

​​— А что, правду слушать неприятно?! — заорала Валентина Антоновна, — ты даже не представляешь, как нам тяжело! Хоть бы раз поинтересовалась, как мы живем! Переводи мне пятьдесят тысяч! Сейчас же! Или я на тебя бандюков натравлю!​​

​​— Вперед и с песней. Я теперь все разговоры записываю, в следующий раз заявление забирать не буду. Отправишься в то место, где тебя кормить за казенный счет будут!​​

​​— Ах, вот как! — Валентина Антоновна задыхалась от гнева, — значит, мать тебе мешает? Хорошо, Лада! Я запомню это! Бог тебе судья!​​

​​Лада, не говоря ни слова, нажала на кнопку отбоя. В трубке повисла тишина, прерываемая лишь легким гулом. Она откинулась на подушку, закрыв глаза. Чувствовала себя опустошенной и разбитой. С одной стороны, ее мучила совесть.

Все-таки мать. А с другой… Это же чистой воды шантаж! Мать ей угрожает, она на нее давит. Она, грубо говоря, пытается ее «на счетчик поставить».​​

​​— Господи, как в девяностые попала, — подумала Лада, — когда она меня в покое оставит?​​

​​В голове крутились обрывки разговора. «Неблагодарная дочь… Совести нет… Бандитов натравлю…» Лада сжала кулаки.

Она работала как проклятая, чтобы обеспечить себе достойную жизнь, раньше помогала матери, когда была возможность. Но этого всегда было мало. Валентина Антоновна всегда находила повод для недовольства, для упреков, для вытягивания денег.​​

​​В дверь постучали. Лада вздрогнула.​​

​​— Да? — спросила она.​​

​​— Лада, это я, — послышался приглушенный голос мужа, Андрея, — все в порядке? Я слышал, ты кричала…​​

​​Лада выдохнула.​​

​​— Да, все нормально, — ответила она, — просто мать звонила.​​

​​Андрей приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Он увидел заплаканное лицо Лады и обеспокоенно нахмурился.​​

​​— Что случилось?​​

​​Лада махнула рукой.​​

​​— Да ничего особенного. Опять деньги просила. Вернее, требовала.​​

​​Андрей вошел в комнату и сел на край кровати.​​

​​— Лада, ты же знаешь, что я думаю по этому поводу, — мягко сказал он, — ты не обязана ее содержать. Тем более, когда она ведет себя так по-хамски.​​

​​Лада посмотрела на мужа благодарным взглядом.​​

​​— Я знаю, — прошептала она, — но мне все равно не по себе. Чувствую себя виноватой.​​

​​— Не чувствуй, — Андрей обнял ее за плечи, — ты хорошая дочь. Ты делаешь все, что в твоих силах. Пусть спасибо скажет, что не посадили. Она и так дров наломала.​​

​​Лада прижалась к мужу — его поддержка была ей сейчас необходима.​​

​​— Спасибо, — прошептала она, — я люблю тебя.​​

​​— И я тебя, — ответил Андрей, — а теперь давай вставай. Пойдем позавтракаем. И забудь обо всем этом.​​

​​Лада кивнула. Она знала, что разговор с матерью еще не закончен — родительница так просто не сдастся. Но сейчас, благодаря поддержке мужа, она чувствовала себя немного сильнее и увереннее.​

​***​

​С самого раннего детства Лада ощущала странный холодок, исходящий от матери. Валентина Антоновна относилась к ней как к какой-то повинности — она не считала, что дочь нужно любить.

Ни нежных объятий, ни ласковых слов, ни заинтересованного взгляда в ее детские глаза — ничего этого не было. Если бы не папа, то Лада бы росла, как сорняк.

Только отец всегда находил время выслушать ее детские тревоги, похвалить за успехи в школе и просто посидеть рядом, читая сказки на ночь.​​

​​Самым большим разочарованием, застрявшим колючкой в детском сердце Лады, стало открытие, связанное с ее бабушкой.

Бабушка Маша, как ее звала Лада, жила в соседнем городе и приезжала редко, но каждый ее визит был праздником. Она привозила ароматные пироги, вязаные носочки и, самое главное, — деньги. Бабушка всегда незаметно совала Ладе в ладошку смятую купюру и шептала:​​

​​— Это тебе, внученька, на сладости. Не говори маме, спрячь хорошенько.​​

​​Лада, трепеща от счастья, прятала деньги под матрас, предвкушая, как потратит их на мороженое или красивую заколку.

Через какое-то время купюра пропадала. Лада, конечно, расстраивалась и бежала к маме. Валентина Антоновна недовольно морщилась.​​

​​— Какие бабушкины деньги? О чем ты говоришь?​​

​​— Ну, бабушка мне дала, когда приезжала… Сказала, на сладости…​​

​​Валентина Антоновна резко ее обрывала:​​

​​— Придумала тоже! Бабушка твоя старенькая, у нее самой денег нет. Ты, наверное, с кем-то перепутала. И вообще, не болтай ерунду. Не было никаких денег!​​

​​Лада, конечно, рыдала. Она точно помнила, как бабушка совала ей в руку купюру, чувствовала тепло ее морщинистой ладони. Но мать смотрела на нее так строго и уверенно, что Лада начинала сомневаться в собственной памяти. А вдруг ей приснилось?​​

​​Спустя год история повторилась. И через два, и через пять. На шестнадцатый день рождения Лады бабушка Маша приехала, чтобы поздравить внучку, снова незаметно передала ей деньги.

Лада, наученная горьким опытом, молча спрятала несколько купюр опять под матрас — ей хотелось поймать за руку. Когда пять тысяч пропали, девушка опять отправилась к родительнице. Валентина Антоновна притворно удивилась:​​

​​— А тебе что, деньги подарили? Ничего о них не знаю.​​

​​В этот момент мир Лады рухнул. Она поняла, что мать врет. Брешет ей в глаза, спокойно и уверенно уже много лет обворовывает. Огромным усилием воли девушка сдержалась.​​

​​Через пару дней, когда Валентина Антоновна ушла на работу, Лада решилась на отчаянный шаг. Она перерыла всю мамину тумбочку, каждую полочку в шкафу, пока не нашла спрятанную коробку.

Внутри коробки лежали разные мелочи: старые фотографии, выцветшие письма, сломанные бусы… И деньги. Много денег. Там были и те самые купюры, которые дарила бабушка. Лада узнала их по смятым уголкам, мелким надрывам и букве «Л» — последний подарок Лада пометила сама, карандашом.​​

​​Вечером, когда Валентина Антоновна вернулась с работы, Лада протянула ей найденную коробку.​​

​​— Это что такое? — настороженно спросила Валентина Антоновна.​​

​​— А ты не знаешь? — разозлилась Лада.​​

​​Валентина Антоновна открыла коробку, увидела деньги и побледнела.​​

​​— Ты что, рылась в моих вещах?! — прошипела она, — тебе кто разрешал?​​

​​— А ты врала мне! — крикнула Лада, — врала, что бабушка ничего не дарила! Забирала мои деньги! Ты у меня воровала!​​

​​Валентина Антоновна молча вынула из коробки деньги и швырнула ее на пол.​​

​​— Почему? — продолжала Лада, захлебываясь слезами, — почему ты так со мной? Почему ты меня не любишь?​​

​​Валентина Антоновна подняла голову и посмотрела на дочь равнодушным взглядом.​​

​​— А почему я должна тебя любить? — холодно спросила она, — ты мне жизнь сломала. Я из-за тебя молодость потеряла.​​

​​От неожиданности Лада даже рыдать перестала.​​

​​— Я… я не просила меня рожать. Мама, ты…​​

​​Валентина Антоновна фыркнула.​​

​​— Вот именно. Никто тебя не спрашивал. И меня не спрашивали! А теперь замолкни и уйди с моих глаз!​​

​​После этого разговора Лада окончательно поняла, что материнской любви ей ждать не стоит. Она перестала надеяться и искать ее одобрения. Она сосредоточилась на учебе, на друзьях, на всем, что могло хоть немного скрасить ее одиночество. Она знала, что ей придется самой строить свою жизнь, самой искать счастье и самой себя любить.​

​***​

​Повзрослела Лада рано. В девятнадцать лет, полная юношеского максимализма и веры в сказку, она встретила Андрея.

Он был для нее опорой, защитой, человеком, который видел в ней не «сломанную» дочь, а прекрасную и талантливую девушку. Предложение руки и сердца прозвучало почти сразу после знакомства. Лада, не раздумывая, ответила согласием.​​

​​Лада мечтала сбежать из родного дома. На момент знакомства с Андреем ее отец уже ушел из семьи — не выдержал регулярных скандалов. Валентина Антоновна быстро охмурила одинокого соседа, «художника» и выскочила за него замуж.

Мать невзлюбила Андрея с первого взгляда. Шестнадцать лет разницы в возрасте между дочерью и зятем были для нее как красная тряпка для быка. Валентина Антоновна не упускала ни одной возможности высмеять Андрея, подколоть Ладу и отравить атмосферу в доме.​​

​​— Ну и старика ты себе нашла, Ладка! — ядовито шипела Валентина Антоновна, — тебе с ним скоро сиделку придется нанимать, а не мужем называть!​​

​​— Что он в тебе нашел? Ты же соплячка! Ни приготовить нормально, ни прибраться не можешь. Психический небось, раз на малолеток тянет!​​

​​Лада плакала, огрызалась, пыталась защитить Андрея, но все было бестолку. Андрей, видя страдания Лады, принял непростое решение.​​

​​— Лада, я продам все, что у меня есть, — сказал он однажды вечером, обнимая ее, — Купим дом где-нибудь на юге. Подальше от этой… от твоей матери. Начнем жизнь с чистого листа. Поедем?​​

​​Лада согласилась. Андрей продал квартиру, гараж, дачу — все, что нажил за долгие годы. Они собрали вещи и уехали. Южный городок встретил их теплым солнцем и ласковым морем. Андрей купил небольшой, но уютный домик с фруктовым садом. Лада была счастлива. Ей казалось, что все плохое осталось позади.​​

​​— Ну вот, теперь у нас все будет хорошо, — говорила она Андрею, любуясь закатом на море, — мы наконец-то будем счастливы.​​

​​Но покой они так и не обрели. Через пару месяцев после переезда начались странные вещи. То ночью окна закидают камнями, то почтовый ящик измажут краской.

Андрей пытался не обращать внимания, списывал все на хулиганство. А как-то утром они обнаружили у калитки какой-то сверток. Внутри лежали перья, земля и какие-то нитки. Лада, когда муж развернул тряпицу, в ужасе закричала. А Андрей схватился за телефон​​

​​— Это уже не шутки, — сказал он, — нужно выяснить, кто это делает.​​

​​Полиция возбудила дело, но никаких следов найти не удалось. Лада боялась выходить из дома, ей казалось, что за ней постоянно кто-то следит. Она начала подозревать всех: соседей, продавцов в магазине, случайных прохожих.​​

​​Через неделю после обнаружения «подклада» Лада узнала, кто ей пакостит. Андрей ближе к вечеру ушел на рыбалку, Лада прилегла. В калитку затарабанили, женщина вышла во двор, открыла ее и обомлела — перед ней стояла мать.​​

​​— Ну что, дочка? — холодно спросила она, — долго ты еще будешь бегать от меня? Тебя, я смотрю, ничего не берет? Даже земля с кладбища не испугала?​​

​​Лада опешила.​​

​​— Так это ты все делаешь? Ты пугаешь нас? Зачем?​​

​​Валентина Антоновна усмехнулась.​​

​​— А зачем ты уехала? Думала, я тебя так просто отпущу? Думала, я позволю тебе жить с этим стариком и быть счастливой? Нет, Ладка! Я тебе жизнь испорчу! Я тебе покоя не дам! Ты, значит, тут как сыр в масле катаешься, а я там прозябаю одна? У вас денег куры не клюют, а ты матери копеечкой помочь не хочешь?​​

​​— Мам, какие деньги? Андрей один работает, я дома сижу. Я не пойму, зачем ты это делаешь? Ты как меня вообще нашла?​​

​​Лада смотрела на мать с ужасом и отвращением. Она не могла поверить, что родной человек способен на такую жестокость.​​

​​— А это не твоего ума дела. Нашла — и слава богу. Ну что, договариваться будем?​​

​​— О чем? — осторожно спросила Лада.​​

​​— О содержании, деточка. Я тебе выходить замуж не разрешала, уезжать не позволяла. ? Компенсируй мне мои страдания. Ты своим упрямством мне жизнь сломала! Я тебя ненавижу!​​

​​Начался дождь. Лада и ее мать стояли на улице и громко переругивались. Скандал предотвратил Андрей — он вовремя вернулся домой.​​

​​— Ааа, так вот в чем дело, — усмехнулся мужчина, подходя к дому, —​​

​​а я голос ваш, дорогая теща, услышал и удивился. Думал, почудилось. Чего явились? Опять Ладку изводить вздумали? Убирайтесь-ка отсюда! И больше никогда не появляйтесь в нашем доме! Иначе я полицию вызову, вас под белы рученьки уведут.​​

​​Валентина Антоновна злобно посмотрела на Андрея.​​

​​— Я вам еще покажу! — прошипела она, —​​

​​вас обоих в могилу загоню! Не хотите по-хорошему? Будет по-плохому.​​

​​Андрей захлопнул калитку перед носом тещи и повел продрогшую Ладу в дом.​​

​​— Не переживай, все будет хорошо, — говорил он, — я ее больше не пущу к нам. Завтра же систему видеонаблюдения куплю. И собаку. Покрупнее.​​

​​Лада знала, что это только начало. Она чувствовала, что мамаша не оставит их в покое. И она была права.

Дальнейшая жизнь превратилась в кошмар: угрозы, клевета, ложные доносы, сплетни — Валентина Антоновна использовала все средства, чтобы отравить их жизнь. Стихло все так же неожиданно, как и началось — Валентина Антоновна внезапно пропала с радаров.​

​***​

​Лада четыре года ничего не слышала о матери. Жили они с Андреем счастливо, потихоньку развивали крошечный бизнес. Все было хорошо до весны прошлого года. Андрей уехал по делам, Лада опять осталась одна.

Кто-то постучал, Лада глянула на экран монитора и обмерла — за калиткой стояла ее мать. Сначала Лада испугалась, а потом разозлилась: опять начинается? Зачем она явилась снова?​​

​​Стук повторился, Валентина Антоновна задрала голову и таращилась в камеру. Лада поначалу открывать не хотела, но потом все же вышла — не хотелось позориться перед соседями. Она планировала мать завести в дом и там спокойно с ней поговорить. Андрей вот-вот должен был вернуться — за несколько минут с ней точно ничего не случится.​

​— Ладочка, доченька, прости меня, старую дуру! — тут же плюхнулась на колени перед дочерью Валентина Антоновна, — я осознала, какую глупость творила! Прости за все, что я натворила! Особенно… ну, ты помнишь, за тот случай…​​

​​Лада замерла. «Тот случай» — это когда маменька землицы ей с кладбища принесла Лада пустила ее в дом, усадила ее на диван и обратилась в слух.

Валентина Антоновна плакала, клялась, что осознала свои ошибки, что любит Ладу и Андрея, что просто не понимала, как сильно заблуждалась. Лада, конечно, растаяла.​​

​​— Ну, ладно, мама, — сказала Лада, обнимая Валентину Антоновну, — забыли. Прошлое — в прошлом.​​

​​Валентина Антоновна извинилась и перед зятем, пробыла в доме дочери еще пару дней, поплакала еще немного для верности, и уехала. А после ее отъезда начался цирк с конями.​​

​​Первой нагрянула двоюродная тетка Галя из Урюпинска. С тремя внуками-оболтусами, дочкой, зятем и собакой. Приперлись ранним утром, свалились как снег на голову, без звонка, без предупреждения.​​

​​— Ладочка, дорогая! — тетка Галя расплылась в улыбке, как будто Лада только и мечтала о ее визите, — мы тут решили к вам на лето приехать, отдохнуть! Места-то у вас много! Даааа, красота! До моря рукой подать. Ну, чего стоишь? Тащи чемоданы, показывай нам хоромы свои.​​

​​Лада опешила. Места, конечно, хватало, но чтобы вот так, большой компанией… Пришлось принимать гостей, потому что отказать неудобно. Родня все-таки.​​

​​Начался ад. Две недели тетка Галя и ее семейка жили у Лады, как у Христа за пазухой. Жрали за десятерых, разговаривали громко, все время болтали гадости про других родственников. А еще — постоянно требовали к себе особого отношения.​​

​​— Лада, а почему у вас постельное белье такое старое? — возмущалась дочка тетки Гали, — подготовиться не могли к нашему приезду? У нас дома шелковое, мы на нем спать привыкли!​​

​​— Лада, а что это за еда такая простая? — ныл зять тетки Гали, — мы привыкли к деликатесам! Где рыбка, креветки, гребешки? У моря ведь живете!​​

​​Внуки носились по дому, как угорелые, ломали все, что попадалось под руку. А тетка Галя только руками разводила:​​

​​— Ну, дети же! Что с них взять!​​

​​Лада пыталась угодить, но все было без толку — родственники постоянно были чем-то недовольны. Апогеем стала ссора из-за пульта от телевизора.​​

​​— Лада, отдай пульт! — орала тетка Галя, — мы сериал хотим посмотреть!​​

​​— Тетка Галя, ну, подождите немного! — огрызнулась Лада, — мы с Андреем фильм досматриваем. Минут пятнадцать осталось.​​

​​— Это что получается?! Свой досуг вам важнее нашего? Вам плевать на родню?! — заверещала тетка Галя, — совсем обнаглели!​​

​​Лада с огромным трудом дождалась, когда кончится «отпуск» родни — во время пребывания этой веселой компании в ее доме Лада чуть не свихнулась. Но не успела она перевести дух, как на пороге появилась новая гостья — подруга маменьки, тетя Зина.​​

​​Тетя Зина была дамой солидной, ровесницей матери Лады. Сразу заявила, что приехала погостить на месяц.​​

​​— Ладочка, я тут с твоей мамой посоветовалась, — заявила тетя Зина, развалившись на диване, — она сказала, что у вас тут рай! Вот я и решила приехать, отдохнуть душой!​​

​​Лада чуть в обморок тогда не упала. Они посоветовались! Тете Зине хамить как-то неудобно — все-таки старше в два раза, но терпеть ее наглое поведение сил уже не было. Тетя Зина вела себя, как королева. Требовала, чтобы ей готовили только диетические блюда, чтобы ей убирали в комнате три раза в день, чтобы ей читали газеты вслух.​​

​​— Ладочка, ну что ты такая кислая? — ворчала тетя Зина, — ты же должна радоваться, что я к тебе приехала! Я же тебя развлекаю!​​

​​Лада молчала, сдерживала себя из последних сил. Андрей видел, что она на грани срыва. Тетя Зина в очередной раз начала его пилить за то, что он недостаточно внимателен к гостям, и Андрей не выдержал.​​

​​— Слушай, старая! — заорал Андрей, теряя терпение,— ты кто такая вообще? Я тебя первый раз в жизни вижу! Чего ты тут разлеглась, как барыня? Давай, собирай манатки и уматывай отсюда!​​

​​Тетя Зина аж подавилась чаем.​​

​​— Как ты смеешь со мной так разговаривать?! — возмутилась она, — я же подруга твоей тещи!​​

​​— А мне плевать, кто ты такая! — ответил Андрей, — это мой дом! И я тут хозяин! Так что — на выход!​​

​​Тетя Зина, обиженная до глубины души, собрала вещи и уехала, хлопнув дверью. Лада молча смотрела ей вслед. С одной стороны, ей было стыдно перед тетей Зиной.

С другой — она понимала, что Андрей прав. Хватит с них этих наглых родственников и знакомых. Надо поставить во всей этой галиматье точку.​

​***​

​Лада набрала номер матери. После выдворения тети Зины, в душе поселилась противная тревога.​​

​​— Мама, это ты?! — выпалила Лада, как только услышала знакомый голос в трубке, — это ты натравила на нас всех этих гостей?!​​

​​На том конце воцарилась тишина, которую прервал ехидный голос Валентины Антоновны:​​

​​— Ах, Ладочка, как некрасиво! Я же хотела как лучше! Хотела, чтобы тебе не было скучно! Родня все-таки, люди хорошие… Ну, погостили немного, что такого?​​

​​— Что такого?! — взвилась Лада, — они жили у нас две недели, как в пятизвездочном отеле! Жрали, гадили, еще и претензии предъявляли! А потом твоя подруга приперлась, вообразила себя королевой! Ты хоть понимаешь, что ты творишь?!​​

​​Валентина Антоновна захихикала.​​

​​— Ой, ну что ты так переживаешь? Не обеднела же! Зато какое разнообразие! А то сидишь там со своим стариком, как сыч в дупле!​​

​​— Это моя жизнь! — крикнула Лада, — и ты не имеешь права в нее вмешиваться! Ты меня перед всеми опозорила! Орала, как полоумная, перед соседями. Вся улица наблюдала, как она уезжает.​​

​​— Ну, подумаешь! — отмахнулась Валентина Антоновна, — забудут свои соседи все со временем. Кстати, гости будут еще. Я ваш адрес всем дала.​​

​​— Зачем ты так со мной? — чуть не плача спросила Лада, — что я тебе сделала?​​

​​— Это — моя маленькая месть за твой эгоизм! — рявкнула Валентина Антоновна, — просто ты должна понять, что в жизни все не так просто! И что за все надо платить!​​

​​— Платить?! — Лада не понимала, куда клонит мать, — за что платить?!​​

​​— За то, что я тебя родила! — отрезала Валентина Антоновна, — за то, что я тебя вырастила! За то, что я столько лет на тебя потратила! Теперь твоя очередь отдавать долг!​​

​​— Мама, ты с ума сошла?! — Лада была в шоке, — какой долг?! Я всю жизнь тебе помогала, а ты мной даже не интересовалась!​​

​​— Этого мало! — заявила Валентина Антоновна, — теперь ты должна мне платить регулярно! Каждый месяц!​​

​​— Сколько?! — еле выдавила из себя Лада.​​

​​— Пятьдесят тысяч! — отчеканила Валентина Антоновна, — иначе… пеняй на себя! Я такого тебе устрою, мало не покажется!​​

​​У Лады перехватило дыхание. Пятьдесят тысяч! Где она возьмет такие деньги?!​​

​​— У меня нет таких денег.​​

​​— Найди! — заорала Валентина Антоновна, — или… жди новых гостей! И это будут не тетки и подруги, а люди посерьезнее! Так что — думай! У тебя есть неделя!​​

​​И Валентина Антоновна бросила трубку. Лада стояла, как громом пораженная. В голове гудело, в глазах темнело. Она не могла поверить, что родная мать превратилась в такую мерзкую вымогательницу.​​

​​Андрей вошел в комнату и увидел ее бледное лицо.​​

​​— Что случилось, Лада? — обеспокоенно спросил он, — ты вся дрожишь!​​

​​Лада рассказала ему о разговоре с матерью. Андрей слушал, стиснув зубы.​​

​​— Вот же гадина! — выругался он, когда Лада закончила свой рассказ, — она совсем совесть потеряла!​​

​​— Что нам делать, Андрей? — в отчаянии спросила Лада, — где мы возьмем эти деньги?​​

​​— Ничего мы ей не дадим! — решительно заявил Андрей, — обрыбится! Нельзя ей спуску давать, иначе потом не отвяжемся!​​

​​— Но она же угрожала… — испуганно прошептала Лада, — она может сделать что-нибудь плохое, в этом точно уверена!​​

​​— Пусть попробует! — Андрей обнял Ладу, успокаивая ее, — я ее не боюсь. Мы ее перехитрим.​​

​​— Как? — с надеждой спросила Лада.​​

​​— Пойдем в полицию, — сказал Андрей, — заявим о вымогательстве. Пусть они с ней разбираются.​​

​​Лада засомневалась. Она не хотела втягивать мать в уголовное дело. Но другого выхода она не видела.​​

​​— Ты думаешь, это поможет? — спросила она.​​

​​— Обязательно поможет, — уверенно ответил Андрей, — эта гадина должна понести наказание. Хватит с нас ее издевательств.​​

​​Лада вздохнула и кивнула.​

​***​

​Узнав о заявлении, Валентина Антоновна позвонила дочери и упросила ее забрать заявление. Давила на жалость, умоляла не губить ее жизнь.

Лада пошла матери навстречу, о чем теперь горько жалеет. Дом они выставили на продажу, собираются переезжать в другой район. Номера супруги уже сменили.

Лада очень надеется, что мать все-таки оставит ее в покое — очень бы ей не хотелось наказывать ее по закону.

Источник