«Ты не скоро приедешь. И я… я уже не жду тебя» — холодно заявил Ваня, отвернувшись от матери, которая вновь собиралась уехать.

Нина Сергеевна прилагала все усилия. Утром она готовила кашу, днем — суп, а перед сном читала книжки. Но Ваня нередко тихо плакал в подушку, чтобы бабушка этого не заметила.

— Бабушка, а почему мама не ночует с нами дома?

— Она работает, Ванечка. Чтобы у тебя всё было лучше, — ласково гладила он по голове.

— А мне ничего не надо… Я просто хочу, чтобы мама была рядом и читала мне сказки.

Иногда он изображал маму в своей тетради: в ярком платье, с сумкой, улыбающуюся. Рядом рисовал себя, держащего её за руку. Но чаще всего он изображал самого себя маленьким, окружённого пустотой.

Когда зимой выпал снег, он лепил снеговика и говорил:

— Вот это я, а здесь будет мама, но сейчас она в Одессе.

Нина Сергеевна вытирала слёзы фартуком и отворачивалась:

— Ну что ты, внучек, скоро мама вернётся. Скоро…

Прошло два года. Ваня уже стал школьником. Он был спокойным мальчиком — никогда не спорил с учителями, выполнял домашние задания самостоятельно, не просил о помощи. Одноклассники шутили, что он слишком серьёзный.

— Почему ты всегда один идёшь домой? — однажды спросил соседский мальчик Павел.

— У меня дома бабушка.

— А мама где?

— Она работает, — ответил Ваня, крепко сжимая ремень портфеля, чтобы скрыть дрожь в пальцах.

Дома бабушка встречала его с улыбкой:

— Ну как дела в школе?

— Всё нормально.

— А кто с тобой рядом сидит?

— Никого.

— Почему? Как это никто?

— Потому что… никто не хочет со мной дружить.

Иногда вечером Нина Сергеевна слышала, как он разговаривает сам с собой. Он сидел на кровати, крепко сжимая в руках плюшевого медвежонка: