«Ты не представляешь, что значит ухаживать за грудным ребёнком» — гневно воскликнул Андрей, схватив стакан, когда Игорь затронул тему заботы о дочери

Он выходил развешивать белье во двор, подходил к забору и выглядывал.

Если замечал очередные посиделки, отправлялся ругаться.

Погружался в такую жизнь… Но что же делать, когда отпуск подходит к концу?

Через пару недель он направился в ближайшие ясли.

Гордясь, катил впереди коляску с дочкой, снег растаял, и санки теперь были ненужны.

Выяснилось, что детей туда принимают с трёх месяцев.

Кроме того, он узнал о пятидневке – можно было отдать ребёнка в понедельник и забрать в пятницу.

Всё бы ничего, да только мест в яслях не оказалось, а очередь шла через горисполком. – Почему раньше не пришли? – спросили его.

Ты же льготник, раз один воспитываешь.

Обращайся в горисполком.

Домогайся своего.

Он сходил в горисполком.

Там заставили написать заявление в коридоре, и на этом дело закончилось.

Никто не сказал, сколько придётся ждать.

Идти ли в отпуск по уходу?

Но деньги стремительно заканчивались, скоро не на что будет жить.

Наталья?

Ведь не зря она приезжала с мужиками.

Не зря вздыхала, деловито убирала со стола, наводила порядок после всех.

Разведена, одна растит двоих детей. – Тебе нужна хозяйка, – оглядывалась она вокруг, – да и сам ты парень годный.

Рядом с тобой можно и согреться, – смеялась она, а Андрей опускал глаза.

Позже Наталья снова заглянула, принесла оплату за индивидуальный заказ – мастер попросил.

Опять посидела, поохала на тяжёлую жизнь «без мужика», пожаловалась.

Она была широка в бёдрах и очень узка в талии, с приподнятыми плечами и резкими чертами лица, излучая некую неженственную силу.

Андрей не мог выдержать её взгляда и смущался из-за тёмных полукругов под глазами и какого-то лихорадочного огня в них.

Он был скромным с женщинами.

Да и Ольга была совсем другой.

Он понял – Наталья не против будет с ним сойтись.

Но не хотелось.

А какой у него был выбор?

Оставалась неделя до конца отпуска.

Он уже продумывал, как доехать до завода и поговорить с Натальей.

Как в омут… Неужели придётся с ней жить?

Значит, судьба у него такая.

А Наталья, хоть и грубовата, но детей любит.

Шура приболела, поднялась температура.

В тот день он вызвал врача с утра.

Врач пришла ближе к обеду, выписала лекарства.

Нужно было сходить в аптеку.

Андрей выскочил развесить бельё, пока дочка спала, привычно выглянул на угол проулка.

Там снова валялись картонные коробки, стоял принесённый кем-то ящик.

И вдруг он заметил, что кто-то прячется за ящиком.

Пьянь?

Андрей занёс в дом таз, прислушался – спит ли дочка, накинул старую фуфайку и направился на угол – разгонять пьяниц.

Но за ящиками на корточках сидел мальчик лет пяти, а может и меньше, что-то нехотя жевал. – Эй, мальчик!

Что ты тут делаешь?

Мальчик вздрогнул, попытался убежать, но Андрей схватил его за шиворот. – Стой!

Не бойся!

Куда же ты? – взял он мальчика за руку.

Рука была грязная, красная и очень холодная.

Мальчик смотрел на него испуганно. – Откуда ты? – От мамы. – А мама где? – Там, – мальчик неопределённо указал в сторону рынка. – Ты не потерялся случайно?

Знаешь, где мама? – Знаю, – он посмотрел на ряды рынка, – Там, наверное.

Или вот там. – Ага, значит не знаешь, – Андрей догадался. – Знаю, – повторил мальчик. – Ну, раз знаешь, покажешь.

Андрей решил, что всё равно нужно собирать Шуру и идти в аптеку.

Заодно и мальчика проводит, проверит, не заблудился ли он. – Пойдём ко мне, согреешься, и я отведу тебя к маме.

Мальчик не возражал, спокойно пошёл с Андреем, пробрался прямо на диван и замолчал.

Когда Андрей собрал Шуру, увидел, что мальчик уснул.

Пришлось его разбудить. – Эй, просыпайся.

Мама, наверное, волнуется.

Пойдём, покажешь, где потерялся.

Как тебя зовут? – Игорь, – тихо ответил мальчик, с трудом раскрыв глаза. – А фамилия какая? – Емельянов Дмитрий Сергеевич… – Ого.

Молодец, всё знаешь, – Андрей знал, что на рынке есть радиорубка.

Если мальчик не найдёт мать, придётся идти туда.

Дмитрию Сергеевичу дали чай, натянули большие рукавицы, и он с удовольствием помогал катить старые плетёные санки с Шурой.

Как и предполагал Андрей, мать найти не удалось.

Площадь рынка была довольно большой, а близлежащие улицы были усыпаны лотками, киосками, кусками клеёнки с камнями и разложенным товаром.

Сначала мальчик шёл уверенно, а потом замешкался. – Стой!

Хватит метаться.

Вспомни, что вы покупали?

Может мясо или овощи?

Может одежду? – Мы ничего не покупали. – Хорошо.

Может смотрели что?

Разглядывали… – Нет, ничего не смотрели.

Вот те на!

Как с ним быть! – Так чего же вы здесь делали?! – уже в сердцах воскликнул Андрей, он волновался за больную Шуру. – Мы?

Я просто ходил, а тётя дала мне пирожок, а мама ругается, – заплакал малыш… – А я хотел пирожок. – А что мама делала, когда тётя дала тебе пирожок?

Что покупала? – Ничего.

У нас мало денег. – Зачем тогда на рынок пришли? – Андрей терял терпение, приглядываясь к проходу в радиорубку. – Мы не пришли.

Мы на автобусе приехали.

Мама тут творог продаёт и сметану. – Ого!

Они направились к молочным рядам.

Молоко в стеклянных банках, сметана в эмалированных бидонах и ведрах, творог, брынза, сливочное масло… эти ряды казались бесконечными.

Вдруг: – Максим!

Максим!

Мама с ума сходит!

Вот он!

Побежала уже в милицию, – громко закричала полная продавщица в молочном лотке.

За матерью погнался подросток.

Андрей ждал, держал дочку на руках, ему задавали вопросы, и уже ставили в санки банки с молоком, сметаной, кулёк творога.

Было видно, что здесь все переживают за Максима.

Вскоре между рядами появилась молодая светловолосая девушка в белом халате поверх тёплого пальто.

Глаза её были заплаканные, но всё равно она выглядела очень мило.

Из-под чёрной шапки выглядывала толстая длинная коса.

Она прихрамывала. – Мама!

Мам, я больше не буду прятаться, – бросился к ней Максим.

Она обняла сына, потом потрясла его за плечи, что-то говорила, ругала. – Елена, вот этот мужчина с ребёнком его привёл.

Мы уже отблагодарили его. – Спасибо вам! – подошла она к Андрею, глаза её были глубокие, как озёра, – Я… не знала уже, что и думать.

По радио звали, и… к цыганам сбежал.

Ох, думала, что цыгане украли.

А он…, – с упрёком посмотрела на повесившего голову сына.

Оказалось, Елена подрабатывает продавцом на рынке.

Она приезжает сюда вместе с Максимом на электричке из деревни, потому что зимой в колхозе работы нет, а значит и денег.

По выходным возит сына с собой, так как оставить его не с кем – детский сад не работает.

А Максим… Он вдруг понял, что если просто ходить по рядам и смотреть на вкусности, иногда их дают бесплатно.

Мать узнала об этом, отругала, и он начал прятаться, чтобы съесть добытое… И в этот раз просто заблудился. – А как зовут вашу девочку? – погладила она одеяло Шуры. – Так же – Максим. – Ох ты!

Вот это совпадение!

Я сейчас дам вам топлёного молока, – она быстро пошла за своим лотком и достала литровую банку молока. – Да я уже закупился, ваши подруги… – А вы ещё приходите, жену присылайте.

Я подешевле отдам.

Со среды по воскресенье я тут. – Придём, – с каким-то мягким удовольствием протянул Андрей, ему очень нравился мягкий голос женщины, – У нас нет мамы.

Мы одни с Шурой. – Одни?

Как это?

А как же вы? – глаза её расширились. – Да вот так и живём.