Я стояла на пороге его квартиры, держа за руки наших детей. Их ладошки были горячими и влажными, пальцы сжимались в моих, будто боялись, что если отпустят, то я исчезну.
Они смотрели на меня широко раскрытыми глазами — тревожно, непонимающе. Я старалась не выдать дрожь в голосе, не позволить эмоциям захлестнуть меня в последний момент.
Дверь открыл он. В домашней футболке, с чуть растрёпанными волосами, с недовольным выражением лица. Видимо, не ждал. Дети замерли, ожидая, что будет дальше.
— Ты не хочешь платить алименты? Отлично, — мой голос звучал твёрдо, даже спокойно. — Вот твои дети. Забирай. Раз уж ты считаешь, что это несправедливо, воспитывай сам.
Он растерянно моргнул, переводя взгляд с меня на детей. Открыл было рот, но слов не нашёл. В глазах читалось возмущение, но, кажется, ещё и лёгкий страх.
— Мам, — тихо позвал младший, дёргая меня за рукав. — Мы остаёмся?..
Я присела перед ними, крепко обняла обоих. Пальцы сжали их плечи — на прощание, на поддержку. Глаза защипало от слёз, но я не могла позволить себе разрыдаться. Встала, глубоко вздохнула.
— Всё будет хорошо. Папа теперь будет о вас заботиться, — сказала я ровным голосом, хотя внутри всё кричало.
Я развернулась и ушла, чувствуя, как сердце сжимается от страха. Я не знала, как они проведут эту ночь, как он справится.
Но знала одно: если я сейчас сдамся, то всю жизнь буду бороться за каждую копейку, за каждую их новую куртку и за каждый пакет молока.
Прошла неделя. Потом вторая. Я видела детей каждые выходные, забирала их, звонила им по вечерам. Их голоса звучали бодро, иногда даже весело…
Муж пытался строить из себя идеального отца. Он присылал мне фото, где они играют в настольные игры, рассказывал, как возил их в парк, как его новая девушка печёт им пироги.
Все, чтобы утереть мне нос и доказать какая я никчемная, а он красавчик. Но я была уверена, что это ему дается нелегко.
В первые дни мне казалось, что он справится. Может быть, я ошиблась? Может, он действительно хороший отец?
Но к концу месяца он позвонил мне посреди ночи. Голос у него был дрожащий, сбивчивый, наполненный усталостью и какой-то беспомощностью.
— Забери их… Я не справляюсь… — его дыхание было тяжелым, будто он только что бежал. — Я не знал, что это так тяжело… Я согласен платить алименты. Просто забери их, пожалуйста.
Я молчала. Сколько дней я ждала этих слов? Сколько раз представляла этот разговор? Но теперь, когда он действительно прозвучал, я не испытывала удовлетворения. Только глухую усталость.
Я приехала утром. Когда дети увидели меня, они бросились ко мне, вцепились в мою куртку так крепко, что казалось, их пальцы врастут в ткань. Я почувствовала, как их тела дрожат, как они вжимаются в меня, будто боясь, что я снова уйду.
Я не стала расспрашивать их, что происходило в эти недели. Они выглядели здоровыми, ухоженными.
Но мне хватило одного взгляда на уставшее лицо бывшего мужа, потемневшие круги под глазами и раздражённую новую пассию, которая стояла позади него, сложив руки на груди.
— Наконец-то, — буркнула она, едва скрывая раздражение.
Спектакль окончен.
Я молча собрала вещи, усадила детей в машину и уехала.
Через неделю он позвонил снова.
— Прости меня. Я всё осознал. Я был дураком. Я хочу вернуться.
Я молчала. Мне не нужны были извинения. Мне нужна была уверенность в завтрашнем дне.
— Я тебя люблю, — продолжил он. — Я понял, что кроме тебя и детей, мне никто не нужен. Я пытался начать новую жизнь, но без вас она пуста. Я скучаю. Давай попробуем снова.
Я задумалась. Ведь он всё-таки платил алименты. Всё-таки заботился о детях, когда они были с ним. Может быть, мне стоит дать ему второй шанс?
Но потом я вспомнила, сколько раз он предавал меня. Сколько раз обещал исправиться. Сколько раз я надеялась и прощала. Я знала: если я пущу его обратно, это будет означать, что вся эта история повторится.
— Нет, — сказала я. — Ты сделал свой выбор. Я сделала свой. Мы справимся и без тебя.
Он пытался переубедить меня. Говорил, что осознал, что готов ради нас на всё. Но я видела его насквозь.
— Даже она ушла от меня, — сказал он вдруг, и в его голосе прорезалась боль. — Сказала, что я никогда не смогу выстроить новые отношения, что я вечно буду метаться между детьми и тобой… что мне всегда будет важнее семья, которую я уже потерял.
Я слушала его слова, но не чувствовала жалости. В его голосе звучало сожаление, но не о любви ко мне, а о том, что он остался один.
— Так вот поэтому иы и просишься назад! Тебя выкинули как ненужную вещь и ты снова хочешь вернуться в старую гавань!? До следующего путешествия? Ну уж нет!
Я осталась с детьми. И с алиментами. И с ощущением, что наконец-то поставила точку.
Я знала, что если он когда-нибудь снова перестанет платить, я просто привезу ему детей. Потому что теперь он знал, что это значит.
Автор: Виктория Сова
Слова, произнесённые в порыве, могут изменить всё.
Она наконец-то почувствовала, что заслуживает жить для себя.
Любовь Руденко была молодой и талантливой актрисой, когда вышла замуж за Кирилла Макеенко. Он тоже…
Когда жизнь с родными превращается в настоящую борьбу за личное счастье, на кону оказываются мечты…
Секреты, способные разрушить всё: кто виноват?
Сейчас всё решится — навсегда или никогда.