Старая Taйнa свekpoвu

Ровно год прошел с тех пор, как мы похоронили маму моего мужа. Свекровь у меня была просто золотым человеком. Ни разу за всю нашу жизнь я не слышала от нее ни одного упрека в свой адрес. Хотя, стоило это признать, первые годы после нашей свадьбы с ее сыном я была не самой лучшей хозяйкой.

Свекровь каким-то образом умела разрешить любую ситуацию так, что всё вокруг начинало крутиться, вертеться само собой, и при этом у нее получалось никого не обидеть. У меня же так совершенно не выходило. Вот буквально за один год, что с нами не было Антонины Васильевны, вся наша жизнь как-то развалилась. Дети совершенно отбились от рук, у моего мужа Димы что-то не ладилось на работе, а я буквально ничего не успевала. Хваталась то за одно, то за другое, но все как будто делала не так.

В конце концов я поняла, что мне страшно не хватает советов Антонины Васильевны. И вот сегодня я в одиночестве отправилась на кладбище и, сидя на могиле свекрови, жаловалась ей на наше житье-бытье. «Представляете, ваш внук Артем заявил, что хочет бросить институт и всерьез заняться своей музыкой, — сетовала я. — Я ему говорю, ты же взрослый парень, должен понимать, что игра на гитаре, какой бы она не была замечательной, может быть только хобби. Какую перспективу сулит эта музыка? Я еще понимаю, если бы вся наша семья занималась тем же самым, и у Артема был бы пример перед глазами. Но где мы и где этот шоу-бизнес? Просто не понимаю, что мне с ним делать? А Алена?! Связалась с этим парнем и ничего не желает слушать! Говорит, что он хороший, а я будто бы этого не вижу. А что, что может быть хорошего в парне, который работает таксистом? Какая жизнь ждет с ним Алену? Не дай Боже, еще замуж за него соберется!».

Я обхватила голову руками и умоляюще посмотрела в глаза улыбающейся с надгробия Антонины Васильевны. Как будто ожидала ответа от нее.

— А вы пообщайтесь с этим молодым человеком, может быть, и поймете, что в нем нашла ваша дочь, — услышала я голос откуда-то сзади и, вздрогнув, обернулась. Передо мной стоял очень пожилой мужчина и, улыбаясь, смотрел на меня. — Простите, если напугал вас, — проговорил незнакомец, — я нечаянно услышал ваш монолог. Вы были так расстроены, когда пришли сюда, что не заметили меня. А я долгое время не посмел обнаружить свое присутствие. Здесь похоронена моя недавно почившая жена, — мужчина кивком головы указал на соседнюю могилу. А вы наверняка пришли навестить свою умершую маму?

— Свекровь, — пояснила я, все еще несколько смущаясь от того, что старик застал меня в момент моей слабости. Наверняка со стороны это выглядело, по меньшей мере, странно.

— Извините, что так получилось, — попыталась объясниться я. — Я и правда вас не заметила, кладбище казалось таким пустынным. Так что простите, пожалуйста. Женщина, которая сидит на кладбище и разговаривает сама с собой, наверняка напоминает сумасшедшую.

— Отчего же? Я и сам частенько разговариваю с умершими. Они, знаете ли, умеют выслушать человека. Не то что живые. С иным, живыми людьми и разговаривать невозможно, потому что они умеют только говорить, а не слушать. Чистейшей воды эгоизм, скажу я вам, и это качество очень прижилось в современном мире.

— Вы правы, — улыбнулась я, разглядывая его морщинистое лицо, — вот у меня вроде бы и муж, и дети, и подруги есть, а с тех пор, как умерла моя свекровь, никто меня так выслушать, как она, не может. Жаль только, Антонина Васильевна не в силах мне сейчас ответить, — печально вздохнула я, посмотрев на фото свекрови.

— А вы прислушайтесь, возможно, и услышите ее. Ничего в этом мире не исчезает полностью, а особенно люди, которых мы любили. Они живут в наших воспоминаниях, и, возможно, если вы заглянете внутрь себя самой, то сможете расслышать необходимые вам ответы.

— Вы правы! — воскликнула я. — Если хорошенько подумать, я смогу понять, как бы поступила на моем месте мама моего мужа! И наверняка сумею сделать хоть какие-то выводы для себя, вспоминая ее методы решения сложных жизненных задач.

Старик покивал головой и, посмотрев на часы, сказал:

— Мне уже пора. Всего вам доброго.

— И вам тоже! И спасибо вам за совет! — прокричала я в спину удаляющемуся пожилому мужчине.

Его силуэт уже скрылся за деревьями, а я все смотрела ему вслед. Затем я, повинуясь какому внутреннему чувству, встала и подошла к той могиле, на которую указал старик. Надпись на надгробии гласила, будто тут похоронен мужчина, где-то сорока пяти лет. Странно, но старик сказал, что пришел навестить свою жену. Я стала оглядываться по сторонам, подумав, что, возможно, неправильно его поняла и могила его жены не за этой оградкой. Однако рядом были похоронены с одной стороны молодая девушка, а с другой супруги, о чем и было написано на памятнике. Я обошла еще несколько могил, и, как ни странно, нигде поблизости не было похоронено ни одной пожилой женщины.

Все это было несколько загадочно, но я тогда рассудила, что старик, вероятно, посещал могилу жены где-то в глубине кладбища, или я его не так поняла. Все равно он мне очень помог своими глубокомысленными размышлениями и проявленным участием, поэтому я с благодарностью вспоминала тот случай.

Всю дорогу до дома я усиленно вспоминала Антонину Васильевну и силилась понять, что именно она сказала бы нашим с Димой детям в теперешней ситуации. В итоге лучшим вариантом мне отчего-то показалось предоставить сыну и дочери некоторую свободу. Объяснив при этом только то, что они оба достаточно взрослые, чтобы понимать то, что их судьба в их же руках. То есть ответственность за все происходящее, а также за последствия этого тоже лежит на них.

Как ни странно, но это подействовало. Артем через некоторое время сказал, что придумал, как ему совместить учебу и занятия музыкой. Аргументом выступало то, что когда у него будет в будущем своя группа, диплом юриста ему вовсе не помешает. Мало ли, с какими сложностями ему придется столкнуться на пути к славе.

В случае с Аленой все сложилось тоже очень неплохо. По совету того старика я проявила желание встретиться с парнем Алены и пригласила его к нам в гости. Во-первых, сама Аленка очень обрадовалась такому моему решению, а во-вторых, Денис оказался очень хорошим молодым человеком. Именно хорошим! Аленка была права. Вот он был как раз очень ответственным! Эта функция у нынешней молодежи, особенно среди парней, как то не сильно развита, и от этого Денис, казалось, больше смахивал на молодых людей другого поколения. Возможно, он был таким потому, что не был избалован чрезмерными благами этого века. Денису было не до этого. Да, он работал в такси. А ранее подрабатывал на стройке. А когда еще учился в школе, после занятий раздавал листовки на улице и в зной и в стужу. Ему некогда было тусоваться со сверстниками, сидя на лавочке и распивая пиво. Дома его ждала больная мама, уже несколько лет прикованная к постели. Денис был единственным, кто мог позаботиться о ней. И о себе тоже.

При всем том, что приходилось тянуть на себе этому парню, он оставался очень добрым и отзывчивым. А это уже те самые качества, которые в подобных жизненных обстоятельствах не всегда смог бы сохранить и более взрослый, зрелый человек.

Поэтому да, Денис был очень хорошим. И познакомившись с ним, я уже готова была признать, что с таким парнем наша Аленка не пропадет. К тому же я стала замечать, что Денис крайне положительно влияет на нашу дочь. На фоне него Алене стало как-то неудобно быть бездельницей. Раньше Аленку было не допроситься убраться даже в ее комнате. А готовить Алена просто ненавидела. Сейчас же дочь постоянно стала предлагать мне свою помощь, в том числе и на кухне. А вчера даже самостоятельно испекла пирог с капустой по рецепту Дениса.

В общем, жизнь наша стала налаживаться. У мужа на работе сменился начальник, и дела фирмы пошли в гору, Диме даже подняли зарплату, и он воспрянул духом. До этого муж уже подыскивал себе другую работу и ходил злющий, как сто индейцев. Кстати, и здесь не обошлось без помощи Антонины Васильевны. Размышляя над тем, чтобы сказала Диме его мама, будь она жива, я предложила мужу подождать немного и не предпринимать пока кардинальных мер. Сменить работу никогда не поздно. Но Дима вложил в это предприятие слишком много собственных сил, и оно стало ему фактически родным.

Мне не терпелось рассказать обо всем Антонине Васильевне, ведь я справедливо полагала, что во всем этом есть и ее заслуга. Мы с Димой поехали на могилу свекрови, и по дороге я невольно вспоминала того старика, что встретился мне здесь в прошлый раз. Был выходной день, и многие люди спешили прибраться на могилах своих родственников, пока на дворе стояла теплая сухая осень.

Еще издали я заметила сгорбленную фигурку старика. На этот раз он сидел возле могилы Антонины Васильевны и беззвучно шевелил губами.

— Кто это у мамы? Не узнаю его, — проговорил Дима и посмотрел на меня в поисках ответа.

— Не знаю, — заулыбалась я, радуясь этой неожиданной встрече со стариком.

Когда мы приблизились к оградке, мужчина вскочил со скамейки и виновато уставился на нас. Лицо у него было как у провинившегося школьника.

— Я, я… извините, я случайно зашел сюда, — начал заикаться старик.

— Ничего страшного, не волнуйтесь, — поспешила я успокоить пожилого человека. — Я так рада, что мы снова с вами встретились! Вы мне тогда очень, очень помогли.

— Я пойду, простите.

Старик тщательно отводил глаза, и весь вид у него при этом был весьма виноватым.

— Так вы знакомы или нет? — строго посмотрел на меня муж.

— И да, и нет. Мы не успели представиться, просто случайно встретились на этом же месте примерно месяц тому назад.

— Постойте, — произнес вдруг Дима, — а мне ваше лицо кажется знакомым. Вы какой-то наш дальний родственник?

— Нет, Дима. Он просто навешает здесь могилу своей жены, она похоронена где-то неподалеку. Как, кстати, вас зовут? — обратилась я к незнакомцу, который уже вышел за оградку и теперь переминался с ноги на ногу, как будто торопясь уйти. — Я Лена, а это Дмитрий, мой муж.

— Иван. Меня зовут Иван.

— А отчество?

— Иванович, — нехотя проговорил мужчина.

— Точно! Вы же Иван Иванович, старинный друг моего отца! Я видел вас на фотографиях в нашем альбоме, и мама мне про вас рассказывала.

— Подождите. Я совершенно запуталась! Иван Иванович, так вы были знакомы с Антониной Васильевной? Почему же вы мне в прошлый раз об этом не сказали?

Мужчина ничего не ответил, лишь кивнул на прощание и быстрым шагом зашагал по кладбищенской дорожке.

— Странный какой-то, — проговорил Дима, глядя ему вслед.

— И правда, все это немного странно, — задумчиво произнесла я.

Потом я рассказала Диме о нашей прошлой встрече с Иваном Ивановичем и о том, как не смогла отыскать могилу его жены, о которой говорил пожилой мужчина.

— Я уверен, что это он, — сказал после моего рассказа Дима. — Мама упоминала о нем вскользь, только когда я спросил о том, кто это рядом с отцом на фото.

— Может быть, между ним и твоим отцом что-то произошло, поэтому Антонина Васильевна и не хотела вспоминать о нем? — предположила я.

— А здесь он что делал интересно?

— Не знаю. Он сказал, как я и говорила, что рядом похоронена его жена.

— Думаешь, совпадение?

Я пожала плечами. Еще некоторое время мы с мужем вспоминали этот случай. Дима даже дома вытащил старый альбом и отыскал несколько фотографий Ивана Ивановича, хранящихся там. Это был, безусловно, тот же человек, уж слишком примечательная внешность была у мужчины.

С тех пор как мы встретили Ивана Ивановича на могиле свекрови, прошло уже некоторое время. Мы с Димой даже уже успели позабыть об этой встрече. На кладбище Ивана Ивановича мы больше не видели, но вот однажды мужу позвонила какая-то девочка, подросток. Представилась Кристиной и попросила встретиться, сказав, будто ей нужно срочно поговорить с Димой. Она ничего не объяснила по телефону, и муж в полной растерянности попросил меня поехать вместе с ним на эту встречу. Тем более что место для разговора было выбрано крайне необычное. Кристина попросила Диму подъехать к входу в психиатрическую лечебницу!

— Здравствуйте, спасибо, что так быстро приехали, — проговорила девочка, едва мы вышли из машины. — Мне очень нужна ваша помощь. Правда, я даже не знаю, с чего начать. В этой больнице находится мой дедушка, и меня без сопровождения взрослых к нему не пускают.

— А что же ты не попросишь своих родителей провести тебя к дедушке? — поинтересовалась я.

— Родители не знают, что я здесь. Они не навещают деда, потому что это именно они и упекли его сюда.

Мне стало казаться, что девочка, возможно, не в себе. И я многозначительно посмотрела на мужа. Но Дима проигнорировал мой взгляд и, обратившись к Кристине, спросил:

— Откуда у тебя мой номер телефона и почему за помощью ты обратилась именно ко мне?

— Телефон указан на вашей странице в соцсетях. А обратилась я к вам потому, что именно благодаря вам мой дед сейчас находится здесь.

— Час от часу не легче. Каким образом я могу быть виновником несчастья, случившегося с твоим дедом, если я с ним даже не знаком?

— Очень просто. Моего деда зовут Соколовский Иван Иванович, и он ваш отец. Вы об этом знать, конечно, не можете. Дедушка держал все в строжайшем секрете. Об этом когда-то его просила ваша мама — женщина, которую он любил всю свою жизнь.

— Стоп! Кристина, или как там тебя? Ты меня с кем-то явно путаешь. Мой отец умер двенадцать лет назад.

— Я знаю, — спокойно сообщил ребенок.

— Простите, а давайте поговорим где-нибудь в другом месте? — взмолилась я, наблюдая за тем, как на нас уже начал глазеть охранник на воротах. Вон там какая-то аллея через дорогу. Там есть скамейки. Присядем там, и ты, Кристина, спокойно нам все расскажешь.

Мне уже стало казаться, что я сама являюсь пациенткой этой клиники, и сейчас за мной вбегут санитары с криками «Держи ее!». Кристина покивала головой, соглашаясь с моим предложением, и мы все вместе, перейдя дорогу, направились в сквер.

— Мы с дедом очень дружим, он у меня мировой. Не то что остальные родственники, — начала свое повествование Кристина. — Я ему все о себе рассказываю, и он мне тоже. А вот о вас даже я не знала. Дед сказал, что дал обещание своей любимой Тоне и как бы он не хотел, не мог нарушить его.

— Так. Тоня, это значит Антонина Васильевна? Мама Димы? — на всякий случай уточнила я.

— Ну да. У деда был армейский друг Константин. Они с ним были родом из одного города, но познакомились только тогда, когда вместе служили в армии.

Я вспомнила, что на самом деле на одной из фотографий отец Димы Константин Павлович и Иван Иванович были в солдатской форме.

— Константина дома ждала невеста, и мой дед влюбился в нее еще по фотографии, что везде таскал с собой его друг. А когда они оба вернулись домой и Костя познакомил его со своей девушкой, дед понял, что просто пропал. Она была еще красивее, чем на фото. К тому же очень скромная и добрая. Так мой дедушка всю жизнь и любил женщину, которая принадлежала другому. Отгулял на их свадьбе и продолжал быть другом их семьи.

— Почему же ты тогда утверждаешь, будто твой дедушка является моим отцом? — нехотя спросил Дима.

— Сейчас расскажу. Костя и Тоня прожили вместе уже восемь лет, а детей у них все не было. Мой дед знал, что его друг Константин стал иногда изменять своей жене. Дедушка страшно переживал по этому поводу, даже один раз подрался со своим другом, пытаясь донести до того, что его жена не заслуживает подобного отношения с его стороны. Друг не послушался его и продолжал свои похождения. Вот в тот момент мой дедушка решился и признался в своих чувствах Антонине. Она сначала отвергла его, накричала даже. Но однажды в момент отчаяния сама пришла к нему. Они были вместе всего один раз, и сразу после этого Тоня забеременела. По превратности судьбы Тоня любила своего мужа, а тот, узнав о ее беременности, совершенно изменился. Стал просто примерным семьянином, и Тоня осталась с ним. Не захотела рушить семью, да и к деду моему она ничего не испытывала, а значит, была бы несчастна с ним. Она тогда взяла с моего дедушки слово, что он никому ничего не скажет, и дед пообещал ей молчать. Он очень любил ее и не желал причинять боль. Даже ценой собственного отчаяния. С тех пор они больше никогда не виделись. Дедушка надолго уехал в другой город. Там встретил мою бабушку и женился на ней.

— Кристина, ты извини, конечно, но я не верю в твой рассказ, — категорично заявил Дима. В голосе мужа при этом звучали металлические нотки, и я поняла, что Дима крайне взволнован. Мой муж боготворил своего отца, и слышать сейчас о нем подобное для него было наверняка невыносимо.

— Вы можете мне не верить, это не обязательно. Но дело в том, что дед недавно написал завещание, в котором хотел отписать вам свою квартиру. Он не успел отнести бумагу нотариусу, моя тетя, его старшая дочь, узнала обо всем и растрезвонила остальным родственникам. Те решили, что дед спятил, и упрятали его сюда.

— А может быть, он на самом деле…, — проговорил Дима, хмуро глядя на нашу собеседницу.

— Мой дед самый разумный человек из всех, кого я знаю. И я знаю, что он говорит правду. К тому же у меня есть доказательство.

— Какое? — дрогнувшим голосом спросила я. В отличие от мужа я поверила девочке сразу же. Это все объясняло. Получалось, что Иван Иванович приходил на кладбище вовсе не к своей умершей жене, как он сказал мне, а к моей свекрови. Женщине, которую он любил все эти годы.

— У меня есть письмо от Тони к моему деду. Одно единственное письмо, которое он хранил как самое дорогое сокровище. Я специально взяла его с собой. Вот, — девочка протянула конверт, вручив его Диме.

Муж недоверчиво взял в руки письмо и, достав листок бумаги, вздрогнул всем телом. Даже издали я узнала почерк Антонины Васильевны. У свекрови, на мой взгляд, был самый идеальный на свете почерк. Она всегда писала так, словно выводила каждую буковку. Я замечала это, потому что моя писанина больше напоминала почерк двоечника и разительно отличалась от каллиграфических строчек Антонины Васильевны.

Дима стал читать письмо, и с каждой секундой его щеки становились все бледнее. Когда муж добрался до конца, он несколько секунд сидел, глядя на листок бумаги в своих руках, и молчал.

— Извини, — проговорил наконец Дима, подняв глаза на Кристину, — непросто принять такое. Тебе понять сложно, ты еще маленькая, но…

— Мне уже пятнадцать, и я все понимаю. Но поймите и вы меня. Мой дедушка заперт сейчас в этом заведении. Я не могу увидеть его и даже не знаю, смогу ли когда-нибудь еще раз поговорить с ним.

На ресницах девочки задрожали слезы.

— Кристина, подожди расстраиваться. Наверняка все не так страшно. Я уверена, твои родные не настолько черствые люди, чтобы держать здесь своего отца без причины.

— Причина у них одна — жадность! А то вы не знаете, на что готовы родственники, когда дело доходит до дележки имущества пожилого человека?! Дед у меня человек не бедный и своих детей всем, чем нужно, обеспечил. Только им все равно мало. Я вот прекрасно понимаю, почему дедушка решил завещать вам квартиру. Дед чувствовал за собой некоторую вину. Пусть и не по своей воле, но все же он когда-то оставил своего сына. Не помогал ему, не участвовал в его жизни. Сейчас дедушка винит себя за это, хотя я знаю, что он на самом деле не мог поступить иначе. Он слишком любил свою Тоню, чтобы пойти наперекор ей.

— Для своего возраста, Кристина, ты очень рассудительная девушка, — усмехнулась я, осознавая, что даже я не смогла бы так воспринять всю сложившуюся ситуацию.

— Я просто очень люблю своего деда, и это вполне заслуженно. Если бы вы узнали его поближе, вы бы поняли, о чем я говорю.

— Хорошо, — вздохнула я. Дима в это время отрешенно смотрел вдаль, и я понимала, как тяжело сейчас моему мужу. В один миг вся его привычная жизнь изменилась, и он наверняка сейчас недоумевал, что ему делать с этой новостью, свалившейся на его бедную голову. — Допустим, с этим мы разобрались, но я все равно не понимаю, как мы сможем тебе помочь? Официально мы не являемся родственниками Ивану Ивановичу и вряд ли нас к нему пропустят.

— Это я уже предусмотрела, — отмахнулась девочка. — Главное, миновать пропускной пункт. А там дальше я уже договорилась с одной медсестрой. Я давно дежурю возле этого здания. Видела, как дед с другими пациентами выходил на прогулку, и приметила женщину, что сопровождала их. Позже я подкараулила ее возле ворот и обо всем рассказала.

— О чем рассказала? — удивленно спросила я.

— Обо всем. О том, как мой дед был влюблен в свою Тоню, и о вас, Дмитрий. Медсестра, а ее зовут Света, очень прониклась моим рассказом. По-моему, она сама страдает от неразделенной любви, и поэтому чувства моего деда ей близки и понятны. В общем, она обещала проводить меня к дедушке.

«Что-то не складывается в ее рассказе», — подумала я. Отчего эта отзывчивая медсестра сама не провела Кристину через пропускной пункт? Но мне уже не хотелось мучить ребенка вопросами, и я твердо произнесла:

— Тогда пойдемте, попробуем осуществить твой план.

Мы беспрепятственно миновали охранника на входе, мужчина лишь проверил наши паспорта и уточнил, в какое отделение мы направляемся. Далее мы, следуя за нашей провожатой, прошли в здание, стоящее неподалеку, и Кристина разыскала ту самую впечатлительную Светлану.

— Твой дедушка сейчас в реанимации, — огорченно проговорила Света. Она оказалась совсем молоденькой, наверняка лишь недавно получила диплом и работала здесь без году неделю. — Мы уже сообщили родственникам о том, что Иван Ивановичу стало плохо, но пока никто из них не появлялся.

— Света, а можно нам к нему? Пожалуйста! — взмолилась Кристина. Голос девочки дрожал, она готова была уже расплакаться.

— Я попробую что-нибудь придумать, — сказала медсестра и, достав из кармана мобильный телефон, отошла в сторонку. Света поговорила с кем-то всего минуту и после этого вернулась к нам. — Пойдемте, — сказала девушка.

В отделении реанимации работал тоже довольно молодой врач. Лицо его было плотно покрыто веснушками и при виде Светланы, он немного смущенно покраснел. «Еще одна история неразделенной любви?» — пронеслось в моей голове. Наверняка веснушчатый врач нарушил кучу правил, но нас всех троих сразу провели прямо к Ивану Ивановичу.

До сих пор я не могу без слез вспоминать ту единственную, но очень трогательную сцену встречи отца и сына, которые никогда не знали друг друга.

— Дедушка, дедушка, посмотри, я привела тебе твоего Диму, — горячо зашептала Кристина, лишь только мы вошли в палату, где лежал ее дед.

Старик не шевелился и не издавал ни звука. Глаза его были открыты, но Иван Иванович как будто ничего вокруг не замечал. Кристина наклонилась к нему и, прижавшись щекой к его груди, зарыдала.

— Прости, я опоздала!

Тогда старик дважды моргнул и сфокусировал свой взгляд, остановив его на макушке своей внучки.

— Криска-Лариска? Что ты делаешь? — произнес Иван Иванович сухим шелестящим голосом.

— Деда?!

Кристина подняла заплаканные глаза и улыбнулась. Затем девочка вскочила на ноги и, схватив за руку Диму, вложила его ладонь в руку своего дедушки.

— Вот! Он здесь, дед! Посмотри! Я сделала, как обещала!

Иван Иванович слегка повернул голову и посмотрел на Диму долгим взглядом. Затем губы его немного искривились, и он вымолвил:

— Прости меня мой мальчик! Я не знал, как мне сказать тебе обо всем. Но мне очень хотелось увидеть тебя перед смертью.

Кристина в этот момент всхлипнула и прижала ладошку к губам.

— Вы… ты…, ты тоже прости меня! И маму мою прости за то, что не смогла ответить тебе взаимностью и заставила забыть обо мне, — проговорил Дима.

Я видела, что слова даются ему с огромным трудом, но муж не смог отказать в такой малости, как обычное человеческое участие умирающему старику.

— Я надеюсь увидеть ее там, — старик указал пальцем в потолок, — может быть, там все будет по-другому, и она сумеет полюбить меня. — Иван Иванович блаженно улыбнулся, а затем снова посмотрел на Диму. — У тебя хорошая семья, сынок, м я желаю вам всем счастья.

После этих слов старик прикрыл веки и больше не отвечал. Нам пришлось покинуть палату, а той же ночью Иван Иванович скончался. Чуть позже муж признался мне, что он ужасно жалеет о том, что не познакомился с Иваном Ивановичем раньше. Не успел узнать его, чтобы сохранить в памяти хоть что-то об этом человеке — своем отце, которого Дима никогда не знал и уже не узнает.

Глупо было ожидать того, что в лице родственников Кристины Дима обретет брата и сестру, каковыми они, собственно, на самом деле друг другу являлись. В надежде на это и по приглашению Кристины мы с мужем пришли проводить Ивана Ивановича в последний путь. Но встретили волну негодования со стороны так называемых новых родственников мужа. Старшая дочь Ивана Ивановича буквально накинулась на нас, пытаясь дать понять, что никакие квартиры нам тут не светят. Мы даже не сразу вспомнили, о чем идет речь. Как-то не до того было после всего свалившегося на нас за последнее время. А младший сын Ивана Ивановича, отец Кристины, так и вовсе заявил, что нам с Димой здесь делать нечего. И нет никаких доказательств нашего родства, кроме одного единственного письма и россказней, спятившего старика.

Единственным человеком, который появился в нашей судьбе после всей этой истории, была Кристина. С тех пор Кристина часто приходит к нам в гости. Подружилась с нашими детьми, и вот они стали друг другу настоящими родственниками. В лице Кристины Артем и Аленка обрели двоюродную сестру! Девочка столько хорошего рассказывает о своем деде, что, я чувствую, мой муж уже успел полюбить Ивана Ивановича. Надеюсь, старик видит все это и радуется тому, что наконец все-таки обрел своего сына.

Автор Светлана Юферева