“Шаг в холод: история спасения”

Лёд, страх и надежда

Маленькая девочка в тёмных колготках, без обуви, неслась по заледенелой деревенской дороге. Мокрая грязь, перемешанная с остатками снега, подтаивала под её босыми ногами, но она почти не чувствовала холода – всё тело словно окаменело от ледяного воздуха.

Большой палец на правой ноге, выглядывающий сквозь прореху в колготках, казался совсем чёрным. Почему-то именно он мёрз сильнее всего.

Может, потому что ноги у неё уже почти отнялись, став тяжёлыми, словно налитые свинцом. Или потому, что страх, сжимающий грудь, не давал осознать боль и холод.

На девочке, кроме этих колготок, было лишь тонкое, поношенное домашнее платье. Весна только вступала в свои права, но пока что это можно было сказать лишь по календарю – погода на улице оставалась зимней.

Единственное, что напоминало о смене сезонов, – это дорога. Днём снег на ней таял, обнажая черную, липкую грязь, а к вечеру застывал вновь, покрываясь ледяной коркой.

Сейчас был поздний вечер, и мороз крепчал. Лёд под ногами резал кожу даже сквозь истончённую ткань.

Но девочка не останавливалась. Её звали Лида. Она училась в третьем классе и понимала, что бежать в таком виде по улице – ненормально. Люди, если бы увидели её, могли бы что-то заподозрить.

Но Лиде было всё равно. Главное – убраться подальше.

Подальше от дома.

Там, за серыми стенами старого, давно требующего ремонта дома, оставался мамин новый мужчина.

Лида давно привыкла к тому, что в их доме появляются и исчезают разные мужчины. Кто-то требовал называть себя папой, кто-то просто игнорировал её существование. Она устала запоминать новые имена, но этот мужчина был другим.

С первого взгляда он показался ей опасным.

Не потому, что бил её, как некоторые из прежних мамкиных ухажёров.

Не потому, что пил запоями и кричал на мать.

Наоборот. Этот человек был вежливым. Улыбчивым. Говорил мягко, а в глазах плескалось что-то липкое, настораживающее. Он приносил подарки, покупал сладости. Казалось бы – радость!

Но Лида не радовалась.

Она жила такой жизнью девять лет и научилась чувствовать опасность.

Когда мама выпивала – а это случалось всё чаще – этот мужчина вдруг вспоминал о Лиде.

— Как у тебя дела в школе?
— Давай вместе разберём задание.
— Ой, платьице у тебя какое-то старенькое… Давай новое купим?

Он садился рядом, наклонялся ближе, пытался положить руку на её плечо или колено.

Лида чувствовала себя словно загнанная в угол мышка перед змеёй.

Но ей удавалось ускользать.

До сегодняшнего вечера.

Побег

Сегодня мама напилась особенно сильно – прямо на кухне рухнула на стол, потеряв сознание.

А мужчина вошёл в Лидину комнату и прикрыл за собой расшатанную дверь.

Он улыбался.

Лида похолодела.

— Что-то платьице у тебя… не очень, — сказал он. — Давай снимем его? Я потом куплю тебе новое. Красивое.

Лиде стало страшно.

Очень страшно.

Она замерла, не в силах пошевелиться, но когда мужчина протянул к ней свою липкую ладонь, её вдруг вывернуло.

Прямо ему на штаны.

Он отшатнулся, выругался. В глазах вспыхнула злоба.

— Ах, так?! — прошипел он. — Ну подожди, сейчас переоденусь…

Он вышел.

И Лида поняла: у неё есть несколько секунд.

Бежать!

Она метнулась к окну, дрожащими руками раздвинула заевшие шпингалеты, забралась на подоконник и шагнула вниз.

Сугроб, почти поравнявшийся с окном, смягчил падение.

Лида вскочила и побежала.

Она не знала, куда.

Просто прочь.

По ледяной дороге.

По темноте.

По холоду.

Лёд резал её босые ноги.

Но ей было всё равно.

Трасса

Она выбежала на трассу и пошла вдоль обочины.

Голова кружилась. Зубы перестали стучать, лицо онемело.

Она почти не чувствовала ничего.

А потом услышала шум мотора.

Грузовик.

Большегруз, пыхтя и выбрасывая облака дыма, остановился рядом.

Другой мир

Михаил лёг спать пораньше.

Жена уехала к матери, дома было тихо. Скучно.

Он рано женился, они с Оксаной ждали ребёнка. Мише было всего двадцать три, но он уже работал на хорошей должности, получал стабильную зарплату. Квартира тоже была – государство выделило.

Но детство у него было нерадостным.

В четырнадцать лет его мать лишили родительских прав. Пьяная, постоянно приводившая новых мужиков.

Детдом, конечно, тоже был тяжёлым испытанием, но хотя бы там его никто не бил.

А потом ему повезло: своя квартира, работа, встреча с Оксаной…

Вот только в деревне у него осталась сестрёнка.

Лида.

Он ездил к ней, помогал, но не мог вытащить её оттуда.

И вот теперь, посреди ночи, раздался звонок.

— Мишка, это тётя Тоня. Ты номер оставлял, велел звонить, если что. Короче, дело серьёзное.

И тётя Тоня рассказала.

О том, как дальнобойщик привёз Лиду.

Как она кричала, что не хочет домой.

Как мамкин сожитель пытался забрать её назад.

Как она забилась в угол, когда он подошёл.

— Не отдавайте её! — закричал Михаил в трубку. — Я скоро буду.

Он вскочил, схватил одежду, вызвал такси.

Через час был в деревне.

Первым делом он пошёл в дом матери.

Она валялась на полу, пьяная.

А её сожитель…

Был трезв.

И жутко нервничал при виде Михаила.

Через несколько минут под глазом у этого человека наливался багровый синяк.

Дом, которого не ждали

Когда Оксана вернулась домой, её ждал сюрприз.

На обувной полке стояли чужие детские сапожки.

А в зале Михаил смотрел мультики с незнакомой девочкой.

— Оля… — виновато сказал он. — Познакомься. Это моя сестрёнка, Лида.

И началась новая глава в их жизни.

Глава, в которой Оксана сначала не хотела принимать Лиду.

В которой Михаил предложил взять её к себе насовсем.

В которой Лида, желая не разрушать брак брата, собиралась убежать в детдом.

Но в какой-то момент Оксана посмотрела на неё по-другому.

И что-то внутри перевернулось.

Спустя год

— Почему так долго? Я волновалась! — строго сказала Оксана, когда Лида вернулась из школы.

— Прости… — улыбнулась девочка.

Оксана обняла её.

Она уже не представляла семью без неё.