Пятьдecят

Елена Сергеевна Смирнова блаженно потянулась в постели и улыбнулась. Наконец-то выходной, а это значит, что можно с галопа, в котором она проводила большую часть своей жизни, перейти на шаг, спокойно позавтракать, вполуха слушая новости, полистать ленту, помедитировать, затем, никуда не спеша, одеться и отправиться в парк, или салон красоты, или кинотеатр, или по магазинам, потом пообедать в любимом ресторанчике…

Не успела Елена Сергеевна представить, что ждет ее вечером, как свободный поток ее мыслей натолкнулся на препятствие: «Юбилей! Ты уже решила, как будешь отмечать это событие?» Прекрасное настроение майского утра улетучилось, словно легкий предрассветный туман. «Кто только придумал все эти условности? – возмущалась она, отправляясь в ванную. – Какая разница, сорок девять, пятьдесят или пятьдесят один? Кого, кроме меня, касается, сколько лет прошло с того дня, как я появилась на свет? Так нет же, Ольга Юрьевна, подруга по работе, предупредила, что будет торжественное поздравление, а это значит — нужно купить приличное платье, заказать фуршет, подготовить ответную речь, всем улыбаться, всех благодарить за внимание. Эх, жаль, что нельзя уйти сейчас в отпуск».

Елена Сергеевна опустилась в кресло, открыла в телефоне блокнот, чтобы набросать список дел, но остановилась. Раньше она никогда не задумывалась о возрасте, но пятьдесят – это не шутка, полвека прожила, пора подвести итоги. Итак, что можно было записать в дебет? Хорошее образование, успешная карьера, приличная должность и соответствующая ей зарплата, квартира в престижном ЖК. Всего этого она добилась сама, без помощи родителей и чьей-либо протекции.

Взгляд Елены Сергеевны упал на зеркало, и она улыбнулась своему отражению: хороша, чертовски хороша! И это было правдой, ее внешность намного отстала от паспортного возраста: в смоляных локонах не было ни единого седого волоска; лучики мелких морщинок вокруг зеленых глаз лишь подчеркивали живость лица, а пухлые, как у ребенка, губы возбуждали воображение мужчин. Но беда в том, что Елена Сергеевна уже давно забыла вкус поцелуев, ибо лет пятнадцать назад окончательно решила, что «все мужики – сво…». Именно сво*очи, без всяких «свободны», «своеобразны» и «своенравны». А если так, то и тратить свою жизнь на них не имеет смысла.

Замужние приятельницы, которые считали Елену Сергеевну глубоко несчастной, наперебой советовали ей обратиться к психологу, экстрасенсу, целительнице или священнику. Но она лишь отмахивалась:

– Девочки, я не создана для служения божеству под именем Муж.

Видя, что своим высказыванием она обижает их, добавляла:

– Во всяком случае, в моей жизни ни разу не встретился такой человек, с которым хотелось бы дожить до старости.

***

Все мужчины в жизни Елены Сергеевны приносили ей лишь разочарования. Ее детство и юность пришлись на годы перестройки и развала Союза. В селе, где Смирновой случилось родиться, тогда начались почти мистические события: за несколько лет исчезла большая часть мужского населения. Одни от безнадеги спивались и в цвете лет отправлялись в мир иной, другие уезжали на заработки в столицу и там терялись. На тех же, кто остался, жены чуть ли не молились: мужик в доме. А то, что женщинам приходилось на своих хрупких плечах тянуть и детей, и дом, и хозяйство, и самих «мужиков», в расчет не бралось. Отец Елены пил, гулял и бил жену «в меру», чем заслужил репутацию идеального супруга.

– Счастливая ты, Валька, – говорили соседки матери Елены, – при муже живешь, не то, что мы – соломенные вдовы.

Валентина соглашалась и даже сама верила в то, что она «счастливая». До поры до времени и Елена искренне считала, что так и нужно жить, что бабья доля – «терпеть», а то, что показывают в кино и о чем пишут в книжках – сказки для взрослых.

Но однажды она словно прозрела.

Отца не было дома три ночи. Доброжелательные односельчанки по очереди забегали к Валентине и, как бы между прочим, говорили, что видели Сергея на усадьбе местной «этуаль» – завклубом Вероники.

– Да наняла она его. Крышу на баньке перекрыть нужно, что ли, – с напускным безразличием отвечала Валентина.

Гостьи кивали головами, делая вид, что поверили, а в душе радовались – не у них одних в семье нет ладу. На четвертый день Сергей вернулся и по-хозяйски потребовал:

– Обедать давай!

– Где пропадал, туда и иди обедать, – успела ответить Валентина, прежде чем увесистый кулак опустился на ее голову.

Лена подбежала к матери, отец продолжал свирепствовать:

– Еще одно слово – и уйду, надоели! Обед, говорю, давай.

Валентина засуетилась, а Елена встала напротив отца и закричала:

– Ну и уходи, нам без тебя лучше будет!

Мать бросилась к ней:

– Что ты говоришь, опомнись, разве можно так на папку своего?

– Ты мне еще перечить будешь? – закричал Сергей и замахнулся на дочь. – Вон из моего дома, вырастили на свою голову, другие после девятого класса работать пошли, а тебе нате, пожалуйста, учись дальше, а ты… вон как заговорила? Что, ученая больно стала? Посмотрим, как без нашей помощи обойдешься.

– Без твоей – с легкостью, – ответила Лена, чем еще больше разозлила родителя.

– Вон! – багровея от злости, повторил Сергей.

– Беги, беги к бабушке, – подтолкнула дочь к двери Валентина, – переночуешь у нее, а завтра попросишь прощения, все и наладится.

Неизвестно, как бы сложилась судьба Елены, если бы она последовала совету матери, но возвращаться в отцовский дом строптивая дочка наотрез отказалась. Так и жили: при встрече на улице отец делал вид, что не замечает ее, а мать, вопреки запрету мужа, бегала к ней тайком. Дома о Елене Сергей и Валентина не вспоминали, словно и не было ее в их жизни. Лишь через год между супругами состоялся такой разговор:

– Сережа, может, простишь дочку… молодая еще, не подумав, сказала лишнего. Поступать она хочет в институт, на экономиста, помочь бы надо.

– У меня нет дочери! – ответил Сергей, а потом, смягчившись, добавил: — Вот придет она, упадет на колени, попросит прощения, я еще подумаю.

Валентина пыталась уговорить дочь повиниться перед отцом, но все без толку.

– Я ни в чем перед ним не виновата, не сама из дома ушла, он меня выгнал, – твердила Елена.

– Да как же ты учиться собираешься, он ведь ни копейки не позволит тебе дать!

– Обойдусь и без его копеек, раз у него нет дочери, то и отца у меня тоже нет.

В город Елена отправилась на бабушкины «гробовые», поступила в институт на вечернее, а днем работала. Сначала посудомойкой в студенческой столовой, а на последнем курсе прошла собеседование на должность менеджера в риелтерскую контору, которая только начинала набирать обороты. Из маленькой комнатушки, которую она снимала в доме ворчливой старухи, переехала в однокомнатную квартиру, от которой было удобно добираться и в институт, и в офис. Работа обязывала соблюдать дресс-код, и из провинциальной простушки Елена очень быстро превратилась в стильную девушку, на которую стали обращать внимание молодые люди. Первым в институте метаморфозы однокурсницы заметил одногруппник Максим Резников.

– Ну ты, Смирнова, даешь! – воскликнул он, когда девушка вошла в аудиторию с новой прической в деловом костюме. – Кто бы мог подумать, что ты у нас не бывшая посудомойка, а подпольная леди-совершенство.

Другие девчонки приняли бы слова самого завидного на факультете кавалера как комплимент, но Елена не обратила на них внимания и села на свое место, чем возбудила еще больший интерес к своей персоне.

С этого дня Максима словно подменили. Из развязного наглеца он превратился в учтивого джентльмена и стал красиво ухаживать за Еленой. И «снежная королева» растаяла. Сначала они начали садиться рядом на лекциях, затем пару несколько раз видели в кафе, а за несколько дней до госэкзаменов «факультетский донжуан» остался у Елены на ночь.

А вечером следующего дня ее ждал кошмар. После работы, как обычно, она поспешила в институт. Елена осмотрела аудиторию, но Максима еще не было. Девушки переглядывались, что-то шептали друг дружке на ухо и тихо смеялись. Малочисленная мужская часть группы держалась в стороне. Вскоре в дверях с торжествующим лицом появился Максим. Елена уже подняла руку, чтобы помахать ему, но что-то остановило ее.

– Леди и джентльмены! – развязно начал Резников. – Как, наверное, вы все уже слышали, я выиграл пари, а посему жду обещанное вознаграждение.

Под аплодисменты перед Максимом поставили ящик коньяка – невиданная роскошь для студентов.

– А теперь приглашаю завтра всех на природу отметить мою очередную победу! Надеюсь, и ты придешь, леди совершенство, ведь, как говорится, терять тебе уже больше нечего.

Бравурное веселье прервал приход преподавателя. Максим уселся рядом с Маргаритой, примой группы, чья репутация чуть не пошатнулась из-за неожиданного преображения Смирновой, и начал ей что-то говорить, искоса поглядывая на Елену. А она делала вид, что события последних пятнадцати минут не имеют к ней никакого отношения, сосредоточила внимание на преподавателе и что-то записывала в тетрадь. Со стороны казалось, что она тщательно конспектирует лекцию, но на странице появлялась лишь одна фраза: «Все мужики сво…!»

***

Елена получила диплом, и ее карьера быстро пошла вверх. Теперь вся жизнь Смирновой состояла из работы, а с противоположным полом она общалась только по деловым вопросам.

– Странная она какая-то, – обсуждали свежеиспеченную начальницу в курилке. – Такая красотка, а мужчин в ее обозримом окружении нет. Уж не по девочкам ли она? Так вроде бы и подруг у нее нет.

Но Елене до этих обсуждений не было никакого дела. Ей очень нравилась одинокая жизнь, возможность делать что хочешь и когда хочешь. Через три года компания продала ей квартиру в рассрочку, и она забрала к себе бабушку. Отец к тому времени из алкоголиков-любителей перешел в профессионалы, а мать словно не замечала этого. Очень редко Валентина навещала дочь, в основном тогда, когда нужны были деньги: то за газ долг вырос, то цыплят и утят нужно купить, то воду в дом завести. Внешность матери говорила о том, что она стала часто составлять компанию мужу, Елена пробовала говорить с ней об этом, но получала один и тот же ответ:

– Да кто сейчас не пьет, жизнь такая…

А вскоре в жизни Смирновой началась черная полоса. Сначала слегла бабушка. Больницы, поиск сиделок, уход за самым родным человеком отнимали все свободное время и силы. Не успела Елена оправиться от одних похорон, как новая беда: в пьяном угаре отец убил собутыльника. Мать от горя почернела: Сереженьку любимого в тюрьму хотят посадить. Она требовала от дочери денег на адвоката, но Елена отказала.

– Тогда и я тебя проклинаю, – кричала Валентина, спускаясь по лестнице. – От отца родного в беде отвернулась, где это видано, люди добрые!

«Любимого Сереженьку» отправили в места не столь отдаленные на семь лет, и мать совсем слетела с катушек. Теперь ее жизнь превратилась в сплошное похмелье. Елена несколько раз ездила в село, пыталась уговорить Валентину лечь в больницу, но все ее старания оказались тщетными.

– У, змеюка, отправила родного отца на нары, а сама жизни радуешься! – такие слова слышала она при встрече и прощании. – Никакая больница моего горя не вылечит.

А через несколько месяцев сообщили, что Валентину нашли замерзшую у калитки собственного дома. На похоронах односельчане перешептывались, неодобрительно поглядывая на Елену:

– Возгордилась, от живых родителей отказалась. Какие-никакие – а они родили ее, воспитали, выучили, вон какая фифа теперь стала, на собственной машине разъезжает, а на адвоката Сереге денег не дала.

Вернувшись домой, Елена долго размышляла о случившемся и с каждым днем все больше убеждала себя в своей вине. Она мысленно перебирала десятки вариантов того, что можно бы было сделать, а она не сделала. Первым порывом было поехать на свидание к отцу, она узнала адрес колонии, где он отбывал наказание, написала письмо, но ответа не получила.

А через полгода на пороге ее квартиры объявился мужчина, внешний вид и повадки которого сразу выдавали сидельца.

– Так вот ты какая, краля! Нет твоего батюшки на этом свете больше. Как узнал Серега о смерти своей любимой Валюхи, так словно помешался. А месяц назад удавился. На словах перед смертью просил передать свою последнюю волю, чтобы ты оказала мне уважение, приютила и обогрела первое время, он говорил, что ты богато живешь, да я и сам это вижу.

Мужчина попытался войти в квартиру, и неизвестно, что бы дальше произошло, если бы не новый сосед Елены, который в это время поднимался по лестнице. Он взял незваного гостя за шиворот и оттащил от двери.

– А это кто выискался? – пытаясь казаться грозным, просипел мужчина.

– Муж, – неожиданно для себя ответила Елена.

– Так вроде ты одна живешь, Серега так говорил, – разочарованно продолжил гость, оглядывая «мужа», который был на голову выше его. – Значит, не судьба. Дай хоть денег.

– Бог подаст, – ответил сосед. – Запомни, увижу тебя еще раз здесь, урою.

– Понял, не дурак, – поспешил ретироваться незнакомец.

– Ну что, «жена», пригласишь на чай? Меня, кстати, Юрием зовут, я временно снимаю здесь жилье, пока лучшего варианта не найду.

Едва отошедшая от пережитого ужаса Елена улыбнулась:

– Конечно, проходите, пожалуйста!

***

После случившегося Юрий показался Елене настоящим рыцарем, о которых пишут в романах. Он красиво ухаживал за ней, дарил цветы, приглашал в театр и кафе, но не торопил события. «Неужели такое бывает?» – размышляла она, и сердце ее оттаивало — каждый день она открывала в нем новые достоинства.

Вместе они стали жить месяца через два после знакомства. На работе заметили перемены в начальнице.

– Точно вам говорю, мужик у нее появился, – утверждала всезнающая секретарша Лидочка. – А иначе с чего бы она так порхала? На человека стала похожа, даже разговаривать научилась не только о работе, девочками нас называет.

– Ты думаешь, Америку открыла? Да я ее своими глазами видела с вот таким детиной. Красивый мужик! – поддержала коллегу бухгалтер Светочка. – Может, теперь и нас в черном теле перестанет держать, а то в парикмахерскую на полчасика раньше уйти нельзя, с обеда задержаться – нельзя, даже чай попить во время рабочего дня – нельзя.

А Елена действительно изменилась. Она перестала в каждом знакомом мужчине искать доказательства своей аксиомы о том, что все мужики – св*лочи. И тем страшнее было для нее очередное разочарование.

– Ленусик, тебе не кажется, что нам нужно подыскать новое жилье, что мы ютимся в однушке, как студенты. Определенная сумма у меня есть, давай будем жить на твою зарплату, а мою станем откладывать, через год сможем переехать в трешку в новом микрорайоне. Тебе ведь на работе еще и скидка будет?

Елена и сама подумывала купить более достойную квартиру и, не заметив никакого подвоха, согласилась. За ее счет они жили, покупали вещи, ездили отдыхать. Ее не смущало, что Юрий брал у нее деньги, а потом на них покупал букеты и всякие приятные мелочи. О свадьбе он не заговаривал, а начинать разговор первой она не хотела.

В тот день Елена спешила домой, чтобы обрадовать Юрия.

– Представляешь, – заявила она с порога, – попался идеальный вариант, трешка в «Березовом парке», вид шикарный, парковка огромная. Сколько там у нас накопилось, если не хватит, мне рассрочку обещали, чтобы не влезать в ипотеку. Поедем смотреть?

– Так неожиданно… может, еще поищем? – странным голосом ответил Юрий.

– Да что искать, я тебе как профессионал говорю, лучшего варианта не будет, собирайся, а потом заедем в кафе поужинать. Так сколько у нас есть денег?

– Давай завтра, мне сегодня как-то нездоровится, голова гудит.

– Завтра так завтра, – уныло согласилась Елена, не понимая, почему Юрий не разделяет ее радости.

Утром Елена, как обычно, ушла раньше Юрия. Он проводил ее до двери и пообещал заехать за ней вечером, чтобы отправиться в «Березовый парк». Елена еле дождалась конца рабочего дня, но, к удивлению, ее никто не встречал. Она подождала минут пятнадцать и уже собиралась позвонить, как пришло голосовое сообщение: «Лена, меня не жди и не ищи, я уже в другом городе. Спасибо за то время, которое мы провели вместе, но у меня другие планы на жизнь. Надеюсь, что ты не будешь в претензии. На будущее запомни: не все поступают так благородно, как я. Из квартиры я ничего не взял, но деньги, которые мы собирали якобы на квартиру, я оставлю себе. В милицию обращаться без толку, я ничего не нарушил. Впрочем, ты, скорее всего, об этом даже не подумаешь. Будь счастлива».

***

Елена еле добралась до дома. Она не понимала, что произошло, куда уехал Юрий, почему он с ней так поступил. В квартире было непривычно пусто… она открыла шкаф, где недавно висели его костюмы и рубашки, купленные на ее деньги, – там были лишь пустые вешалки.

На следующий день в офис вернулась прежняя суровая начальница. Она отчитала за опоздание секретаршу и попросила принести отчеты за последний месяц – работа всегда успокаивала ее.

– Лена, можно к тебе? – осторожно заглянула в кабинет Ольга Федоровна. – Что произошло, на тебе лица нет?

И пружина, которая сжимала все эмоции Елены, словно лопнула. Она плакала натужно, по-бабьи. Из сбивчивого рассказа подруги Ольга узнала и о ее отце, и о Максиме, и о других неудачных отношениях, и о Юрии.

– Какая же я дура, как я сразу не поняла, что появление зэка в моей квартире было спектаклем, и самое главное — режиссировал представление мой отец!

– Да, подруга, ты еще легко отделалась, а могла бы и без квартиры остаться, и без своих накоплений, подумаешь, год альфонса содержала. Можно сказать, что он с тобой благородно поступил.

– Все, никаких больше экспериментов, – всхлипывала Елена. – Ни одного мужика в моей жизни больше не будет!

– Ой, подруга, не зарекайся, будет и на твоей улице праздник.

А квартиру, в которой Елена мечтала долго и счастливо жить с Юрием, она все-таки купила.

***

Из подъезда Елена Сергеевна вышла, все еще негодуя, что придется потратить столько времени на пустые, по ее мнению, хлопоты. «Такой прекрасный день, – думала она, – можно было бы погулять в парке, покормить лебедей, поесть мороженого в кафе на маленьком островке. Или еще лучше – покататься на речном кораблике, полюбоваться еще не уставшей от жары природой». По привычке она составила четкий маршрут передвижения: сначала бутик, затем салон, потом ресторан – заказать доставку в офис, а потом…

Неприятности начались еще во дворе дома. Елена Сергеевна увидела, что ее компактный Форд заблокирован элегантной Хондой. Она посмотрела по сторонам, но рядом никого не было. Через десять минут ожидания ей захотелось пнуть ногой колеса чужого автомобиля, чтобы включилась сигнализация, но она сдержалась. В голове уже созрел монолог, который Елена намеревалась высказать водителю, но выбежавший из соседнего подъезда мужчина ее опередил:

– Ради бога, простите, думал, что забегу к дочери лишь на минутку, вы давно ждете? Почему же не ударили по капоту вот так?

Двор наполнился прерывистым сигналом клаксона.

– Вы с ума сошли? – зло спросила Елена. – Мало того, что я по вашей милости не могу выехать, так вы еще в воскресное утро решили разбудить всех жильцов.

– Еще раз простите, не подумал. Я могу как-нибудь загладить свою вину?

– Можете, выпустите меня скорее из этой ловушки.

Елена взглянула на мужчину: на его лице было выражение нашкодившего ребенка, который хочет уйти от наказания. Она даже улыбнулась такому сравнению, и весь ее монолог так и остался невысказанным. Когда путь был свободен, она села в свой автомобиль и направилась к выезду. Незнакомец махнул рукой, по-видимому, желая еще что-то сказать ей, но она не остановилась.

В бутике, где она обычно покупала себе вещи, вместо приветливой и расторопной продавщицы ее встретил слащавый молодой человек, который тут же принялся делать ей комплименты и уверять, что на ее фигуру он точно подберет идеальный наряд. «Идиотизм, – подумала Елена, – что за мода пошла в женские отделы ставить мужчин».

– Спасибо, я сегодня обойдусь без консультации, – сказала она.

Но продавец тенью следовал за Еленой, нахваливая каждый комплект, на который она обращала внимание.

– Если можно, позвольте мне самой выбрать товар, – попросила она, стараясь сохранить вежливость.

– Вы делаете большую ошибку. Ведь, по сути, вещь вы покупаете не для себя, а для мужчины, которому хотите понравиться, поэтому только мужчина может дать дельный совет.

«Интересно, он на самом деле дурак или продавцам теперь дают такие указания», – подумала она и, чтобы не портить свой день дальше, направилась к выходу.

– Ходят сюда, будто в музей, и ничего не покупают, – услышала за спиной Елена шепот недовольного продавца.

Только в салоне она успокоилась. Танюша, мастер, к которому она ходила уже несколько лет, была немногословна и, если видела, что клиент не расположен к диалогу, то просто старательно выполняла свою работу. Но в это раз Елене нужно было общение. Она рассказала об утренних событиях.

– Да, мужчины, наверное, представители другой цивилизации, и нам не понять их. Вот у меня недавно был один кандидат в мужья, так представляете… В общем, наверное, настоящие мужчины вымерли, как мамонты, – резюмировала свой рассказ стилист.

Доставку фуршета Елена оформила быстро – благо попался понятливый администратор. Времени у нее оставалось достаточно, и она решила отправиться на причал. Повезет – удастся полюбоваться закатом за городом. По дороге Елена Сергеевна принялась готовить ответную речь коллективу, но мысли почему-то все время сбивались, и она чуть не прозевала красный сигнал светофора, резко остановилась и почувствовала удар в задний бампер. «Только этого еще не хватало», – подумала она и приготовилась к разбирательствам.

– Вы? – удивилась она, увидев мужчину, с которого началось ее утро.

– Увы, я, – ответил тот, словно и ожидал увидеть перед собой Елену. – Извините, но вы так резко затормозили, я, конечно, оплачу ремонт.

– А вы что, не видели сигнал светофора? – начала она, но почему-то тут же сменила тон. – Да я сама виновата, резко затормозила. Если вы не в претензии, давайте разъедемся.

– Я не в претензии, но у меня другое предложение: здесь недалеко причал, а через полчаса отходит вечерний теплоход-ресторан, давайте отметим наши сегодняшние приключения.

«Да он что, мысли умеет читать?» – подумала Елена Сергеевна и неожиданно для себя согласилась.

***

Она и не подозревала, что Воронин Игорь Яковлевич впервые после смерти супруги обратил внимание на женщину, и в сердце вдовца шевельнулась надежда, что в его жизни еще может быть счастье, и упускать такую возможность он не хотел. Целый день он следовал за автомобилем Елены, пока она была в салоне, купил огромный букет белых роз, и только ждал случая, чтобы вновь поговорить с ней. Мысль об «аварии» пришла к нему в тот момент, когда он услышал визг тормозов, и лишь легонько толкнул Форд.

– А как у вас в машине оказался букет? – спросила Елена, когда они, кутаясь в пледы, сидели на верхней палубе и любовались заходящим за густой ельник солнцем.

– Я еще утром понял, что наша встреча не случайна, что она обязательно будет иметь продолжение. А разве можно знакомиться с женщиной без цветов?

***

Всю ночь Елена гнала от себя заманчивые мысли: «Прекрати мечтать, тебе завтра стукнет пятьдесят, уж если в молодости из твоих отношений не вышло ничего путного, то чего ждать теперь. Ты живешь спокойной размеренной жизнью, зачем тебе лишние тревоги и переживания. Пусть прекрасный вчерашний вечер останется прекрасным в твоей памяти». Но мысли не слушались. То и дело она рисовала рядом с собой неожиданного знакомого.

А на следующее утро Елена Сергеевна увидела на капоте своей машины корзину с лилиями, среди которых лежала открытка. Размашистым почерком там было написано: «Я буду ждать тебя после работы у офиса». Елена не стала утруждать себя вопросом, как Игорь узнает, где она работает. Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что вечером она увидит его, и эта уверенность заставляла ее улыбаться.

– Что ты сияешь, как начищенный самовар? – после поздравления спросила Ольга. – Пятьдесят стукнуло. Хоть и говорят, что это не возраст, но часики тикают.

– Оля, в пятьдесят жизнь только начинается!

И пусть это утверждение в случае с нашей героиней окажется истиной.

Ведь не все мужики – св**очи?

Автор: Ирина Тимофеева