— Ирочка, когда меня не станет, посади на моей могилке рябину! Не хочу лежать там одна.. Воробушки рябинку всю зиму клюют, будут в гости прилетать, – сама похожая на маленькую, тщедушную птичку щебетала бабушка, собравшись с силами.
— Бабуль, ну ты чего? Ты еще сто лет проживешь! – с мокрыми от слез глазами произнесла двенадцатилетняя девочка.
***
Говорят, что люди чувствуют приближение своего последнего дня. Так и случилось, что Иринкина бабушка, баба Нина, покинула их зимой. А до этого, на протяжении полугода, бабушка стала сильно переживать.
«Надо покупать землю сразу выкопанной, потому что после морозов о чернозем рабочие лопаты поломают», – приговаривала она. Но на это вся семья лишь закатывала глаза.
«Успеешь еще на тот свет уйти», – смеялись над старушечьей непосредственностью все члены семьи.
А вот маленькой Ире было не смешно. Она провела у бабушки почти все детство, пока родители девочки работали «во благо семьи». При этом мама Иры постоянно ругалась с бабой Ниной.
— Хватит меня учить жизни! Сама ничего толком не достигла, а меня вечно упрекаешь. Так сложно с Иркой посидеть? Ты же знаешь, что сейчас кризис. Мы с Игорем работаем постоянно! – кричала мама в трубку стационарного телефона.
— Ребенку мать нужна. Я рада Ире. Всегда! Ты знаешь. Но она всем говорит, что я ее вторая мама! Это ненормально!
После таких распрей бабушка долго плакала. Всех разговоров Ира не слышала, потому что на моменте, когда мама начинала повышать голос и использовать обидные слова, бабушка старалась отправлять девочку в другую комнату.
Но, как ни старайся, из трубки старого телефона было хорошо слышно, кто и что говорил по ту сторону.
Да и Ира не уходила, как того просила бабушка, в другую комнату, а стояла за стенкой и просто слушала монолог. В такие моменты она начинала сильно переживать.
Она еще не понимала все значения слов, но ее сильно напрягали такие проскакивающие фразы, как «не переживу еще один инфaркт», «болит сердце».
А в одно утро мама просто села на кровать Иринки и сказала, что бабушки больше нет. Вот так просто, в одно морозное декабрьское утро.
Двенадцатилетняя Ира никогда не думала, что после того, как человек уходит, взрослые люди могут вести себя хуже капризных детей.
В последующие два года в семье только и были разговоры о том, как быстрее переоформить наследство (бабушка оставила после себя трешку-сталинку), потом продать все это и какого юриста найти, чтобы доли не смогли отсудить другие родственники бабы Нины.
А когда наследство было все-таки оформлено, то в дом Иры стали приходить все больше и больше старых родственников, которых она в лицо никогда не видела.
Маленькую девочку уже даже не стыдились, ругались, громко обсуждали бабушки квартиру и права на нее прямо при Ирочке. А девочка искренне не понимала, почему никто не говорит о том, какая бабушка была замечательной, умной и как красиво пела.
Спустя два года бесконечной вoйны и угрoз со стороны родни, семьи Иры переехала в другой город и больше не вернулась.
Когда Ире исполнилось восемнадцать лет, она поступила учиться в другой город и стала жить в общежитии. Перед годовщиной бабушкиной смeрти девушка купила билет на поезд и позвонила матери:
— Мам, я на каникулах к вам не приеду, – сказала она.
— Но почему? Мы же хотели на даче отметить всей семьей Новый год?
— Я тут это…билеты купила. Только без нотаций, плиз.
— Только не говори, что опять туда рвешься? – огорченно сказала мама.
— Да, мам, опять. Мне бабушка снится уже какой раз, на душе неспокойно, хочу проведать ее.
— Была бы живая, то я поняла бы. Но потратить деньги на билеты, а там ведь еще жить где-то надо будет, чтобы просто сходить на могилку. Доча, надо быть немного благоразумнее, ведь просто выкинешь деньги на ветер. В том городе никого нет, даже погулять негде!
— Кстати, насчет жилья…
Было слышно, как мама напряглась, но выдержала паузу, дав дочери самой все рассказать. После того как Ирочка продолжила, опасения мамы подтвердились.
— Я с Таней списалась, которая теть Любина, – аккуратно произнесла Ира.
— Я в курсе, кто она такая. И я тебе говорила, чтобы ты в эту семью не совалась. Неблагодарные они! Из-за денег готовы были глотки нашей семье перегрызть! Поедешь – обижусь. И сильно!
— Мам, пожалуйста, – только и успела произнести Ира, как мама уже бросила трубку.
«Я все равно поеду. Хватит. Меня не спрашивали хочу ли я переезжать тогда. В конце концов, ни копейки у родителей на эту поездку не взяла, поэтому пусть что хотят, то и думают, – думала девушка про себя».
На вокзале Иру встретила ее троюродная сестра Таня. Неловкое «Привет!» переросло в крепкие объятия. Таня была старше Иры на семь лет, но после похорон они толком не виделись и не общались.
Только вот Ира помнит, как при жизни бабушка часто возила внучку к тете Любе, часто даже с ночевкой. И еще помнит, как они допоздна заигрывались на веранде, а утром их будил аромат жареных блинов.
Преодолев неловкость, девушки поехали к тете Любе, которая с нетерпением ждала приезда племянницы.
— Как ты выросла! Красавица! – воскликнула Любовь и бросилась обнимать Иру.
За последние шесть лет тетя Люба сильно постарела, и ее черты лица стали сильно похожими на бабушку Нину. От этой мысли у Иры начало постанывать под ложечкой, а на глазах навернулись слезы.
— Ирочка, ну о чем речь, обязательно тебя свозим к бабушке. Пока не сильно замело можно машиной добраться, но, если не знать дороги, пешком потеряешься, – поглаживая по руке нежно произнесла тетя Люба. – Как там мама поживает? Я ей пыталась писать, но она не отвечает…
— Не очень обрадовалась, если честно, когда узнала, что к вам поеду.
— Обижена. Оно и понятно. Прости меня, Ирочка, мы ведь не со зла тогда приходили и скандалили. Бабушка твоя каждую неделю стала умолять нас помочь с участком. У нее из запасов почти ничего не оставалось, а она как будто бы чувствовала… Только на свой счет не бери, но она готова была по миру себя пустить, но тебя накормила бы и одела.
— Так родители ведь работали. Почему у бабушки тогда накоплений не было??? – удивилась Ира.
— Работали, так-то оно так, но времена были тяжелые, зарплаты по несколько месяцев не платили, а уходить никто не хотел с мест, надеялись на лучшее. После перестройки у многих так. Они ведь тебя к бабушке и стали отправлять, потому что иногда даже обед было приготовить не с чего. Голые макароны, да и все. А у бабушки пенсия… Но ты не подумай, я тебя против матери не настраиваю, тогда у всех так было! Выживали как могли.
— А что с участком? Вы не договорили, – спросила Ира, нахмурив брови.
— Ах, да. Бабушка просила помочь с участком. Денег не было. Я влезла в долги и в ноябре нашла хорошее местечко. Пока земля была сырая, сразу яму выкопали. А в декабре… В общем, поминки, ритуальные услуги, одежда. Все на мне. Потом я у знала, что родители твои квартиру по наследству поделить не могут. У нас долги, зарплаты едва хватало. Я пришла к твоим попросить погасить долги, по-человечески, мне много не надо было. Дальше и рассказывать не хочу, сама видела сколько раз мы унижались и скандалили…
— Неужели мама вас так и оставила с долгами? – ужаснулась Ира, но тетя Люба тут же принялась успокаивать.
— Конечно, нет, не сразу, но деньги прислала. Только вот все молча, со мной так и не разговаривает. Она думает, наверное, что я хотела все ее драгоценные метры забрать. А долги мы тогда с божьей помощью наполовину погасили, оставалось немного. Поэтому на остатки решили с Таней поставить небольшой памятник. Кроме нас к бабулечке нашей никто и не ходит…
На следующее утро Иру повезли проведать бабу Нину. Вооружившись лопатой и веником, на всякий случай, девушка попросила дать ей время и побыть с бабушкой наедине.
Участок хорошо засыпало снегом, поэтому Ира сразу же начала его очищать. А после, с чувством выполненного долга, присела на колени перед фотографией бабы Нины.
Девушка долго всматривалась в глаза самого дорогого ей человека. В голове невольно проносились мысли и слова: «Прости меня, бабулечка, что так давно не приходила к тебе».
Неожиданно на круглый изгиб гранитного памятника села маленькая синичка. В клювике птица держала маленькую веточку рябинку и, склонив голову, пристально посмотрела на Иру. Девушка приподнялась с колен, но птичка испугалась и упорхнула. Веточка рябины упала на сырую землю, и Ира ахнула.
— Бабулечка, миленькая, я помню про свое обещание и обязательно его выполню!
Ира упала на колени перед невидимым взором бабушки и поняла, что все эти годы неимоверно скучала по самому родному человеку на земле. И роднее этого человека у нее больше никогда не будет…
Когда надежды рушатся, остаётся лишь выживать.
Как много стоит счастье, если за ним стоит целая армия требований?
Сила женщины способна перевернуть целый офис.
Её сердце рвалось, но правда оказалась жестокой.
Дом, который должна была любить, превратился в поле битвы.
Сколько боли скрыто за этими самомнительно «щедрыми» предложениями?
