Подарок от свекрови, которого лучше бы и не было совсем

Когда жена Дениса дохаживала последний месяц беременности, его мать подарила будущей внучке стёганное одеялко. Наталья Петровна любила шить, это было её развлечение.

Одеяльце было лёгким, пуховым, из разноцветных кусочков материи и, так как ждали девочку, сверху она нашила обмётанную зигзагом бабочку.

Подойдя к дверям квартиры сына, Наталья Петровна предварительно достала из пакета подарок, чтобы сходу поразить молодых.

— Во-о-от… Смотрите, как я для вас постаралась. Несколько месяцев шила! В машинке не стирайте только, пух собьётся, лучше мне отдавайте, я сама. А так оно уже чистое, — с гордостью передала она невестке своё творение, ожидая похвалы или хоть какой-нибудь благодарности.

— Спасибо, мама, очень красиво, — с улыбкой сказал Денис, принимая от матери зимнюю шапку и перчатки и помогая ей снять пальто.

Алина, так звали невестку, лишь промычала что-то распухшими губами и, не рассматривая одеяло, кинула его на тумбочку. Её живот был настолько огромен и высок, что на него без проблем можно было ставить целый поднос.

Ежеминутно придерживая его то одной рукой, то другой, Алина вперевалку, как утка, ходила по квартире с кислым выражением лица, давая понять всем и каждому, насколько ей тяжело и вообще лучше её не трогайте.

Она распухла знатно, щёки стали круглыми, как наливные яблоки, а ноги напоминали две несокрушимые колонны. Врачи сказали — отёки. Наталья Петровна старалась относиться с пониманием и терпением к невестке, всё у них было нормально, а тут период такой непростой, что гнать на поворотах надо бы полегче, с остановками…

И Наталья Петровна скукожила сочувственное лицо, давая понять Алине, что она всё понимает, сама женщина.

— Тяжело тебе, да? Поздняя беременность, Алиночка, что же ты хотела. Сорок лет для родов уже возраст… Я последнего в тридцать пять родила, и то горя хлебнула. Весь первый месяц с температурой под сорок — воспаление почек пошло, белок нашли в моче. Катетером скорее всего занесли инфекцию. Ну, я рассказывала тебе.

— Ага, раз десять уже, — довольно грубо отозвалась Алина.

— Алина! — предупредил её Денис и виновато зыркнул на мать.
Алина капризно расплющила губы и неповоротливо развернула курс в сторону комнаты:

— Пойду прилягу. Скорей бы родить уже, мочи нет.
— Ты, мам, не обращай внимания, нервы у неё, не спит почти, — оправдался Денис за жену.

— Нормально, нормально, я с пониманием, — отмахнулась Наталья Петровна и вдруг просияла: — А вот и мой золотой мальчик! — обняла она старшего, пока единственного внука. — А что ты так долго не выходил встречать бабушку?

— Игру заканчивал, ба. Папа дал мне свой ноутбук, — отвечал мальчик и тёрся лицом о бабушкин живот.
Бабушка хохотала, потому что внук щекотал её.

— Ой, а что это у тебя на щеке за сыпь? — обеспокоилась Наталья Петровна, рассмотрев внимательно внука.
— Да аллергия какая-то, — ответил Денис. — Жить будет — не умрёт.

— Мда уж, — поджала губы бабушка, — ответственность у вас так и зашкаливает.
Федя потащил бабушку за руку, она бросила на ходу:

— Там шоколадка в пальто, Денис, достань для Феденьки. Только теперь не знаю можно ли ему… Что вы тут? Живёте? В школе всё хорошо?
— Средне, — увильнул внук от неприятной темы.

— О! А что так? — допытывалась бабушка, проходя на кухню и усаживая подле себя внука.
— Скучно, вот что. Всё уроки, да уроки и ничего интересного. И мальчишки у нас дерутся.

— О как! — с иронией подняла брови Наталья Петровна. — Но ведь и ты у нас, Феденька, в этом плане не промах.
— Ага, и не говори, — подтвердил отец, наливая воду в электрический чайник, — и месяца не проходит, чтобы нас в школу не вызвали.

— Ты чего дерёшься, Федь? — вновь, на сей раз серьёзно, поиграла бровями бабушка.
— Они первые, — упрямствовал мальчик.

Из комнаты заорала Алина:
— Он у нас в первом классе таким не был, а во втором как сглазил кто! Вот до чего доводит похвальба неискренняя, меньше надо его «золотым» называть!

«Ишь какая ушастая, — с досадой подумала Наталья Петровна, — и на что намекает? Только я говорю на него «золотой»… Это я что ли неискренне люблю Федю?»

Денис спешно прикрыл кухонную дверь и снова виновато скосил глаза на мать. Наталью Петровну не проведёшь — она сына знала как облупленного, с первого взгляда могла определить когда тот врёт, боится, переживает или банально хочет в туалет.

Повздорили небось! Но это не её дело, пусть разбираются сами. Она решила сменить тему.

— Денис, а куда ты ту картину повесил, что я с моря привезла? Хочу глянуть как смотрится. Я думала вы на кухню её — она же с фруктами. Специально выбирала в оранжевых тонах, под цвет вашего уголка.

Денис завис с одноразовым пакетиком чая над кружками.
— Да мы это, ма… Не повесили ещё. Руки не дошли как-то.

За четыре месяца не дошли?! Во даёшь! У тебя ведь и гвоздь, вот он, вбит уже, торчит бесхозный. Тащи её сюда, сейчас примеряемся, — потребовала Наталья Петровна, — картина хорошая, маслом написана, она вам свежести добавит.

— Мы сами! — резко, как ужаленный, вскричал Денис. Наталья Петровна чётко уловила в его голосе ложь и растерянность. Она с недоумением воззрилась на сына.

— Мы потом, мам, — примирительно объяснил Денис. — Я её засунул куда-то, а куда — забыл. Искать надо. Тебе в чай холодной воды добавить, чтобы не горячим был?

Наталья Петровна кивнула и в этот момент к двери рванул Федя.
— Меня мама зовёт!
Наталья Петровна обеспокоенно посмотрела на спину сына.

— Денис… — тихо спросила она, пользуясь отсутствием внука, — у вас всё нормально?

— Да, да, мам, всё хорошо.
Денис выставил перед матерью чай и открыл упаковку печенья, потом вспомнил, что у них завалялись на верхней полке «рафаэлки», подальше от глаз сына, и достал их тоже.

Я попросить тебя хотел — мне в командировку через неделю, на три дня всего. Если Алина в это время начнёт рожать — поможешь?

— Да в чём вопрос! Возьму за свой счёт! Без проблем. И за Федей присмотрю. А вот и он!
Вернулся понурый Федя. Он безрадостно взял печенье. На столе оставалась лежать нетронутая бабушкина шоколадка. Федя почему-то глянул на неё с обидой. Наталья Петровна принялась её распаковывать.

— Ба, я не буду. Мама сказала… — тут он на отца глянул по-странному, — мама сказала, что сладкое только после нормальной еды.
— Так давайте я приготовлю, помогу вашей маме! — вскочила Наталья Петровна, обрадовавшись, что может быть по-настоящему полезной.

— Я сама! Не надо ничего готовить! — истошно заорала на всю квартиру Алина и закашлялась от усердия, — там, кхэ-кхэ, картошка фри зам
— Вот, смотрите! Что это? Специально для вас сохранила, чтобы вывести на чистую воду! Перья сплетены между собой!

Наталья Петровна пребывала в таком шоке, что даже не находила, что ответить.
— И хватило же у вас совести колдовать на новорожденного ребёнка!

— Алина, я ничего не делала, это случайно…

— Ага, ага! Знаем мы, как вы, ведьмы, притворяться умеете! Только я тоже не дура, и все ваши якобы от чистого сердца подношения выбрасываю в мусор! И в роддоме я тоже ничего из вашего не ела, и игрушки все выбросила, и всё, что вы Феде за последние четыре месяца дарили, разбивала и относила на свалку!
Алина уже совсем потеряла над собой контроль. Красная, как кирпич, и такая же твёрдолобая, она перекрикивала и плачущего ребёнка, и саму Наталью Петровну, оттесняя её к двери, крича беспрестанно:

— Ведьма! Нечистая сила! Дьявольское отродье! Вон из моего дома!

Вытащив из холодильника бутылочку со святой водой, Алина до того разошлась, что обрызгала этой водой Наталью Петровну…

В какой-то момент Наталья Петровна пришла в себя и посоветовала Алине записаться к психиатру.
— И ещё, дорогая Алина! Была бы я ведьмой, то обязательно наколдовала бы тебе мозгов, но так как ничего подобного за тобой не замечается, то и говорить не о чем!

Муж Натальи Петровны очень понравилось предположение о том, что его жена ведьма. Он начал фантазировать на эту тему, предлагая Наталье Петровне войти в роль и шептать что-нибудь в сторону при виде невестки или приходить к ним с метлой и, оставляя на пороге, говорить: «Как быстро я сегодня до вас долетела! Хорошо, что не надо больше прятаться!».

— Или, хи-хи, — не успокаивался муж, — подними опять тему с мёдом и скажи: «Соль в мёд? За кого ты меня принимаешь, Алина?! Я потомственная колдунья! Я сделала куклу и назвала твоим именем, и тыкаю в неё иголки каждый день! И как ты думаешь, почему у тебя зуб мудрости то и дело побаливает? Потому что я, каждый раз приходя к вам, смачно плюю на твою зубную щётку!»

Но Наталье Петровне было не до смеха. Поговорив с сыном, она выяснила, что всё, сказанное Алиной правда: сладости и игрушки, подаренные внуку, выбрасывались, картину с моря Алина порубила на куски, всю еду, которую готовила Наталья Петровна, жертвуя своим отдыхом, Алина вываливала под окнами уличным котам…

И бедный Денис не знал, что делать с Алиной. В остальном-то она адекватная, нормальная женщина… Но вот такой заскок.

— Ты просто, мам, не приходи пока к нам и ничего не дари. Она поймёт, что хоть с тобой, хоть без тебя, всё равно случаются неприятности — и успокоится.

Но прошло уже два года с той поры. Денис с детьми приходит в гости к родителям без Алины. А Наталья Петровна больше совсем-совсем не лезет в их семью, и подарки внукам тоже не дарит: на дни рождения и праздники переведёт энную сумму сыну на карточку и всё на этом.

С чудиками лучше не связываться! Тем более Алина продолжает свято верить в свой бред. А за стёганное одеялко Наталье Петровне до сих пор очень обидно.