— Оля, ты поставила жаркое в духовку?
— Ой, нет ещё, Люба.
— Как нет? К нам через полчаса уже начнут приходить гости. А мой сын уже здесь?
— Да, Максим с Леной уже приехали.
— Почему же я их не видела? Пусть идут на кухню. Может, Лена поможет хоть немного. Хотя с ее маникюром… Ладно, не надо.
* * *
Любовь Васильевна родилась в конце апреля. День рождения любила отмечать на природе. Последние десять лет она устраивала праздник во дворе своего большого загородного дома. Двухэтажный особняк в хорошем районе был сбывшейся детской мечтой Любови Васильевны. Мечтала она когда-то и о большой дружной семье, но не сложилось.
Почти всю свою кипучую энергию она направляла на работу. На близких и домашнее хозяйство в молодости оставалось совсем немного времени. На домашнюю дипломатию тоже не было сил.
Да и работая руководителем, сложно дома менять привычную манеру разговора по щелчку. В итоге с мужем-военным все же развелись, когда сыну было шесть лет.
Любовь Васильевна открыла свое дело. Ее талант управленца стал приносить по-настоящему солидный доход. Это позволило вскорости осуществить мечту о доме, который она смогла купить на собственные средства.
Не только купить, но и сделать отличный ремонт, обставить дорогой мебелью, нанять фирму по ландшафтному дизайну для благоустройства территории. По хозяйству уже долгое время помогала за небольшую плату ее соседка Ольга, с которой отношения были больше похожи на приятельские или родственные, чем на деловые.
Для Любови Васильевны это был не просто дом, а дворец, в котором она чувствовала себя почти королевой. Ну и, конечно, ее любимый сын Максим — душа дома, солнце на небосклоне и, в общем-то, единственный человек, которого она любила и с которым считалась. По крайней мере, до недавнего времени…
Нет, сына она не разлюбила. Но год назад в ее жизни появился ещё один близкий мужчина — Олег Владимирович. Они познакомились случайно в гостях у общих знакомых и как-то сразу сошлись, несмотря на противоположность темпераментов, а, возможно, и благодаря ей.
Любовь Васильевну подкупило то, что новый знакомый не испугался ее напора и командного тона. Несмотря на «пробивной» характер и неприступный внешний вид, Любовь Васильевна в глубине души была нежной, любящей и очень одинокой.
Олег Владимирович с первой же встречи это почувствовал. Своим обращением дал ей возможность быть с ним именно той ранимой девочкой, которая долго пряталась за командирским фасадом, как за броней. Олег Владимирович был доктором филологических наук, преподавал в университете.
Производил впечатление интеллигентного, образованного, прекрасно воспитанного деликатного человека, каковым, в общем-то, и являлся. Он прекрасно читал стихи, писал свои.
Но положительные черты характера идут рука об руку с отрицательными. Олег Владимирович бывал слишком робок, не мог отстоять свою точку зрения и добиться соблюдения своих интересов в спорных ситуациях, был непрактичен в бытовых вопросах.
Но так как именно этих умений у Любови Васильевны было с избытком, она легко прощала своему избраннику его слабости.
Какое-то время немолодые влюбленные скрывали отношения, но пару месяцев назад Олег Владимирович остался ночевать у Любови Васильевны и утром на пороге кухни столкнулся нос к носу с Максимом. Поневоле пришлось рассекретиться.
Максим был, мягко говоря, не рад поздней любви своей матери, и Любовь Васильевну это очень беспокоило.
Она затеяла празднование своего дня рождения с таким размахом ещё и для того, чтобы познакомить поближе друзей и родных со Олегом Владимировичем, надеясь, что это улучшит отношение сына к нему.
* * *
За неделю до юбилея у Любови Васильевны состоялся серьезный разговор с сыном.
— Максик, а ну посмотри список гостей. Я никого не забыла? Может, вспомнишь, подскажешь.
— Ого! Мама, да тут полгорода, — засмеялся Максим. — Зачем нам такие балы закатывать? Ладно, сейчас посмотрю, — и стал изучать длинный список, составленный матерью.
— Ну что? Вспомнил кого-нибудь?
— Нет. Но я бы тут кое-кого вычеркнул.
— Кого?
— Ну, например, тетю Машу.
— Почему? — удивилась Любовь Васильевна. — Это же моя двоюродная сестра.
— Мам, ну это седьмая вода на киселе. Придет, опять подарит что-то копеечное. А поговорить с ней не о чем все равно. Все интересы — внуки и огород. Или, вот Петр Николаевич. Водитель такси. Ещё и с женой-клушей! К нам приедет столько солидных людей, а ты с ними сажаешь непонятно кого за один стол.
— Знаешь, дорогой, эти солидные люди пока ничего хорошего нам не сделали. Кому-то что-то от меня надо, кому-то просто вечер провести. А с Петей мы со школы знакомы. Сколько раз выручал меня! Ты смотри, какие мы благородные стали! Не буду я их вычеркивать. Кто там тебе ещё не по вкусу?
Лицо сына помрачнело.
— Мама, а ты «этого» тоже пригласила?
— «Того-этого» — что за выражения! — разозлилась Любовь Васильевна.
— Знаешь кого! Олега своего!
— Для кого Олега, а для кого Олега Владимировича! Не смей так со мной разговаривать. И учти, пожалуйста, что у нас с Олегом Владимировичем серьезные отношения.
— Может, поженитесь еще? — ехидно поинтересовался Максим.
— Не знаю. Но в ближайшее время съедемся и будем жить вместе.
— Где жить? У нас? — Максим почти кричал. — А ты в курсе что мы с Леной собираемся пожениться? И куда я ее должен привести? В дом, где мама живёт со своим любовником?
— Ах любовником! В таком случае мы тоже распишемся, чтобы у тебя не было повода обесценивать наши отношения.
— Мама, ты совсем голову потеряла!
Максим хотел добавить «на старости лет», но осекся. Все же у матери был вспыльчивый нрав, и Максим подсознательно ее побаивался, хоть и был уже взрослым.
Он продолжил:
— Мама, ты что, не видишь, что твой Олег Владимирович — просто альфонс, который хочет хорошо пожить за твой счёт? Конечно, из какой-то конуры в такой дом, почему бы не переехать! Десяток стишков в уши доверчивой женщине, и все получается!
— Да-а, сынок… Я от тебя такой реакции не ожидала. Я запрещаю тебе говорить в таком тоне об Олеге Владимировиче. Ты это хорошо понял? Я тебя очень люблю, но хамить себе не позволю. Не маленькая, сама разберусь. И дом этот такой же мой, как и твой. Мне вон тоже ещё твою Лену принимать надо в этот дом. Думаешь, я в восторге? Так что давай друг друга уважать. Мы с тобой самые близкие люди, давай не будем мешать друг другу быть счастливыми и радоваться жизни. Олег Владимирович — очень хороший человек. Познакомишься с ним поближе — сам увидишь.
Любовь Васильевна все ещё надеялась, что этот односторонний конфликт между любимым мужчиной и сыном разрешится полюбовно, и ждала своего дня рождения.
* * *
Но ее ждал неприятный сюрприз — Олег не пришел. Сначала Любовь Васильевна ждала, потом сердилась, что он опаздывает. Потом переживала, что что-то произошло. Телефон любимого не отвечал.
Ей приходилось улыбаться гостям, выслушивать тосты, отводить глаза от насмешливо-вопросительных глаз сына. Все это доставляло мучения. День рождения проходил совсем не так, как ожидала Любовь Васильевна.
Пыталась отвлечься на сам праздник, но и тут ее ждало разочарование. Большинство тостов были про здоровье, «дожить до ста лет», «женить сына», «побольше внуков», «хорошая мать и хорошая хозяйка» и все в таком духе. Между тем Любовь Васильевна как никогда хотела быть красивой, желанной и любимой.
Каждый звонок в калитку заставлял ее вздрагивать. В очередной раз хозяйка не выдержала, и сама открыла дверь. У калитки стоял доставщик с букетом ее любимых орхидей. В цветах была записка «Будь счастлива».
Это был почерк Олега Владимировича. Любовь Васильевна поняла, что он сегодня не приедет. Она почувствовала себя совершенно несчастной и одинокой. Присутствие в доме огромного количества чужих людей, которым надо было уделять внимание, улыбаться — угнетало и утомляло еще больше.
С тоской Любовь Васильевна смотрела как ее старый приятель — директор риелторского агентства — потихоньку уговаривает свою молодую жену произнести тост.
«Возрастные» тосты уже стояли поперек горла… Но этот удивил.
— Сегодня мы собрались для того, чтобы поздравить замечательную женщину с днём рождения. Да, она успешный предприниматель, прекрасная хозяйка и любящая мать. Все это так. Но прежде всего она — интересная и привлекательная женщина. Любовь Васильевна, — обратилась к ней молодая красавица, — вы родились под знаком Тельца. Вашей жизнью управляет планета любви — Венера. И имя ваше — Любовь. Желаю, чтобы и жизнь ваша была наполнена любовью! Взаимной и счастливой!
Она впервые за праздник искренне улыбнулась.
В десять часов вечера разъехались почти все гости. Остались только самые близкие и верные друзья — помочь убрать со стола и поднять последние тосты. Но именинница пропала. Любовь Васильевна вызвала такси и поехала домой к Олегу Владимировичу, решив, что она — не девочка, чтобы молча «делать выводы».
Они поговорили. Выяснилось, что накануне ему позвонил Максим и популярно объяснил Олегу Владимировичу, что ему не стоит лезть в их с мамой жизнь, что им не нужны «нищеброды» и ещё много чего в том же духе.
Любовь Васильевна извинилась за сына, и влюбленные помирились.
А утром Олег предложил:
— Люба, мне так хорошо с тобой. Не хочу расставаться. Давай будем жить вместе.
— Давай. А с Максимом я поговорю. Он упертый, это в меня. Но со временем все наладится.
— А при чем тут твой сын? Ты не маленькая девочка и имеешь право на личную жизнь.
— Да, но всё-таки это мой сын, и раз ты переедешь ко мне…
— Подожди. Я к тебе не собирался! Я считал, что это ты ко мне переедешь.
— Да? — Любовь вопросительно заглянула Олегу в глаза.
— Разумеется! Что нам, не хватит двух комнат на двоих?
— Нам с тобой и одной хватит, — обняла Люба Олега. Но подумала: «Все же у меня будет удобнее… Ладно, разберемся».
Как с этим разбираться, однако, было непонятно. Любовь Васильевна понимала, что может просто сделать все по-своему, не спрашивая мнения сына. Но она очень дорожила доверительными отношениями с ним. Максим бывал резок, мог говорить ей неприятные вещи. Но они много лет жили вдвоем и, несмотря на частые конфликты, были очень близки.
«Олег предложил переехать к нему. Он всерьез считает, что меня может устроить такой вариант. Даже с его отрешенностью от бытовых вопросов странно, что он не понимает всей разницы между его жильем и мои»», — размышляла Любовь Васильевна по дороге домой. Решение не находилось. Важно было сохранить дом как место, где счастлива и она, и Максим. Не разрушить их маленький семейный очаг.
После недолгих раздумий Люба решила, что необходим ещё один серьезный разговор с сыном.
— Максим, — начала она сразу после обеда, — нам надо с тобой кое-что обсудить.
— Хорошо, — сразу как-то напрягся он.
— Скажи, пожалуйста, я была тебе хорошей матерью все эти годы?
— Ты очень хорошая мама, но…
— Нет, подожди. Скажи, разве я не заслужила право быть счастливой?
— Что мешает? Нам же комфортно жилось. Вот сейчас ещё с Леной поженимся, родим тебе внуков. Так будет хорошо всем вместе!
— Максим, я же женщина! Ты понимаешь, что быть мамой и бабушкой — чудесно, но мне мало этих ролей для счастья. Я хочу любить, быть любимой и прожить остаток жизни с близким мне мужчиной.
— Ты как хочешь, мама, а я против. Категорически.
Так и закончился их разговор. Любовь Васильевна, привыкшая везде выигрывать, сейчас терпела поражение от руки единственного любимого сына.
* * *
— Оля, что мне делать? — спрашивала она свою помощницу и по совместительству лучшую подругу.
— Люба, вам с сыном надо разъезжаться. Ничего хорошего уже не выйдет.
— Куда разъезжаться? Съехать мне к Олегу? Я привыкла быть хозяйкой в своем доме. Выгнать сына из его дома? Что же я за мать буду? Я не вижу выхода! И Олега здесь Максим не примет. Будут ссориться, Олег уйдет.
— Ни что ж, из этого дома делать священную корову?
— Корову… Я столько сил и души вложила в него! Мечтала, что Максим тут будет жить со своей семьёй. Буду нянчить внуков, не буду одинока на склоне лет, а ведь этот склон уже не за горами!
* * *
Шли месяцы, а ситуация так и не разрешалась. Пока все оставалось как есть. Отношения между Любовью Васильевной и Олегом Владимировичем оставались хорошими. Время от времени мужчина уговаривал свою любимую жить у него. Но она не была готова переехать куда-то. То, во что Любовь Васильевна вложила столько любви и энергии, что должно было сделать всех счастливыми, теперь давило на нее и связывало по рукам и ногам.
У Максима с Леной уже была назначена дата свадьбы. Однажды за ужином он сказал маме:
— Мы с Леной думали, где будем жить…
Любовь Васильевна вскинула на сына удивлённые глаза: но я думала…
— Ну да, я тоже считал, что здесь, — смущённо ответил Максим, — но, оказывается, Лена и не собиралась. А я подумал, что и правда лучше по отдельности. Знаешь, две хозяйки на кухне и все такое… Она будет чувствовать себя приживалкой.
— Где же вы будете жить? — неожиданно спокойно спросила Любовь Васильевна.
— Мама, понимаешь, я, как мужчина, должен обеспечить нас жильем.
— Ну так за чем дело стало?
— Я понимаю твою иронию. Но ты же осознаешь, что я в ближайшие лет десять не смогу себе этого позволить!
«Так принимайте в таком случае с благодарностью то, что у вас есть! И ты, и твоя Леночка! — подумала Любовь Васильевна. Потом посмотрела на своего взрослого сына и вздохнула: — Все равно я его уже не перевоспитаю. Могу или разорвать отношения, или испортить их окончательно, или сохранить хоть какую-то связь».
Решение было принято за долю секунды. Люба сказала:
— Сынок, давай продадим наш особняк. Купим хорошее жилье и мне, и тебе с Леночкой.
— Мамочка, правда?! Ты согласна, и ты не обижаешься?
— Совсем нет, — соврала Любовь Васильевна. — Это будет правильнее всего.
Так они сделали. Любови Васильевне купили хороший дом за городом, Максиму с Леной — двухкомнатную квартиру. У молодых спустя год родился сын. Они часто приезжали к маме в гости. Любовь Васильевна оказалась прекрасной бабушкой, у невестки со свекровью установились теплые отношения.
Любовь Васильевна так и не переехала к Олегу Владимировичу. И он к ней не захотел — от работы далеко, да и принципы не позволяли. Но у них по-прежнему было все хорошо. Могли гостить друг у друга неделями: летом — в загородном доме Любови Васильевны, зимой — в уютной профессорской квартире.
«Когда мечта слишком большая, она начинает нами управлять, — поняла Любовь Васильевна, — и превращается в оковы. А все же, как жаль дом, такой прекрасный был!»
Автор: Валерия Кул
Просветление по-русски
Короче, дело было так.
Я поругалась с мужем и ушла из дома.
Из-за чего? Из-за ремонта.
Муж придумал затеять ремонт. Мне, как пофигистке от рождения, этот ремонт – до фонаря. Не то что бы я уж совсем конченная свинья, или вечно хиппующая лань, человек мира, совершенно не привязанный к дому. К дому я очень даже привязана. Иногда. Когда съезжу куда-нибудь и устану, как лошадь на свадьбе, от впечатлений и гостиниц. Или хостелов. Или просто добрых людей. Тогда вернуться домой – высшее из удовольствий.
В этот раз мы вернулись из очень интересной страны Индии. Я была готова целовать стены квартиры и соседей за чистоту и тишину. Ну правда, наш подъезд, в котором проживает две обожательницы кошек, один владелец старенькой собачки с недержанием и парочка пьющих, очень пьющих товарищей, после Индии кажутся святыми! Будто их выкупали в священном Ганге, чтобы их души перешли к высшей ступени реинкарнации.
Тихие, милые, приветливые такие. Не мусорят почти. Их песнопения и тантры практически не слышно через стенку! Я их обожаю и готова обнять всех кошек, в количестве шестнадцати голов!
И старенькую собачку, которая не виновата в том, что хозяину лень шевелиться быстрее, чтобы не испытывать терпение своей питомицы. А пьющие товарищи не виноваты в том, что пьют. Вот если бы они побывали в Варанаси, так и пить бросили бы. Навсегда.
В общем, все милые. И компактные. Компактней священных коров. Их, кстати, как и коров, тоже обижать нельзя, потому что – грех. Не знаю, что на меня так повлияло: индийский дзен или переосмысление всей жизни. Но я никогда так не радовалась возвращению домой, как в этот раз.
Возвращалась на Родину не одна. С мужем. Мужа зовут Сашей. Хороший парень. Я его люблю. Он меня понимает и принимает такой, какая я есть. Иначе он ни за что не стал бы таскаться со мной по городам и весям в поисках новых впечатлений.
Ему хватает ловли плотвы за городом. Наловит, почистит, пожарит, съест, угостит меня, кошек, их любительниц, а также пьющих товарищей, да и успокоится до следующего года.
Он любит отдыхать, лежа на диване. И если бы не его ненормальная женушка, Саша преспокойно бы прожил свою жизнь, днем работая, а вечером – лежа у телевизора. Но он влюбился в меня. Сам виноват.
И вот, повидав священный Ганг, омывающий каменные ступени священного Варанаси, и насмотревшись на священные костры и священных ворон, вьющихся у этих костров, смотавшись на последнем дыхании в священную Агру и обалдев от красоты священного Тадж-Махала, мы, наполненные смыслами и истинами, вернулись в родной городок, на Школьную 34, в квартиру номер 5. Ничего священного, конечно. Кроме беспокойных жителей нашего подъезда.
Я, такая, радуюсь. Сашка мрачнеет.
— Что, — спрашиваю его, — муж мой, отец моих будущих детей? Что ты, луна моего сердца и солнце моей души, печален ликом? Мой вечерний карри не так вкусен, как прежде? Или мое сари недостаточно прекрасно, что не услаждает твой взор?
А он, такой, возьми и брякни:
— Бардак! Просто капец, какой у нас бардак! Кухня – тихий ужас. А ванна – ужас громкий. Ты помнишь нашу ночь в гостишке в Агре, которую мы забронировали, купившись на красивое фото? Вот, наша ванная – один-в-один. Какого цвета плитка, я забыл? . . .
Кто сказал, что жизнь не может удивлять даже на кладбище?
Когда ложь и предательство рушат то, что казалось семьёй.
Невероятный семейный конфликт готовится взорваться неожиданной тайной.
Долгие годы молчания разбились одним решительным уходом.
Она свободна, но прошлое всё еще следит.
Силы хватит изменить всё — лишь решись начать.