Многие им завидовали, ведь подобная любовь случается раз в сто лет. Оба яркие, амбициозные, спортивные. Познакомились во время похода по Крымским горам. В тот день Женька – молодой предприниматель, подарил Тамаре поляну диких орхидей и ковер из малахитового можжевельника.
Она удивила его познаниями о «горе-шатре» и о «Святом Мысе». Вскоре пара отгуляла свадьбу, выстроила общий бизнес, дом за городом, родила сына и стала жить как в сказке.
В последнее время Евгений начал сдавать. Приходил поздно, вяло ковырял вилкой в салате, раскладывая рукколу справа, а перепелиные яйца – слева. Потерял интерес к сексу и больше не будил около пяти, чтобы насладиться длинной, как баллада, прелюдией.
Не приглашал подурачиться в душе и не варил кофе. Не звал, укутавшись в белые толстые халаты, на веранду, чтобы полюбоваться утренними тюльпанами и небесной сциллой. Перестал дарить билеты на мюзиклы и звезды. Вместо этого до победного валялся в постели, а потом на ходу заталкивал в себя кашу и тост.
Тамара запаниковала. Предложила обследование у лучших специалистов, отпуск и консультацию психолога. Он посмотрел на нее, словно на душевнобольную:
-Ты что, так ничего и не поняла? У меня другая женщина.
Резко встал из-за стола и начал собирать вещи. Заталкивать кроссовки в специальные чехлы и путаться в кодах сейфа.
Она открыла окно и выбросила его чашку на клумбу. Втянула живот и отправилась на утреннюю пробежку. Сердце трепыхалось куском окровавленного мяса. Боль оказалась такой силы, что захотелось лечь в криокамеру и заморозиться на сто лет. Сделать себе лоботомию.
Выпить ударную дозу снотворного. Останавливал сын, постоянно теряющий тетради по валеологии и требующий проверить отрывок из Бородино.
Вечером заскочил Жекин лучший друг Егор. Он часто к ним наведывался и иногда даже оставался на ночь. Спал в комнате с ребенком, и они до первых петухов сражались в войнушки. За ужином болтал, не умолкая. Объяснял произошедшее кризисом среднего возраста и обещал возвращение «блудного мужа». Тамара молчала и бездумно солила скатерть. Ела ложками соус и пыталась согнуть салфеточное кольцо.
Первое время Егор честно их мирил. Устраивал неожиданные встречи и напивался с Жекой до свинячьего визга, пытаясь того образумить. Тщетно. Спустя время явился с цветами и запутался в словах. Говорил долго, сбивчиво, как на духу.
Признавался, что любит, но смел вмешиваться в их семью. Только теперь все, баста, и опустился на одно колено.
Тамару бросило в жар. Солнце садилось медленно, окрашивая в багровый горизонт. Сын выкатывал из гаража велосипеды и возмущался: «Егор, ну сколько можно тебя ждать?» Домработница громко дышала за дверью, скрестив пальцы. Липы шелестели высушенными листьями-картонками, и где-то жужжала сонная пчела. Затем женщина неуверенно кивнула, распустила волосы и задорно крикнула: «Сынок, тащи-ка еще один велосипед».
