— Алёна, ну что ты делаешь, милая? — Лидия Павловна, скрестив руки на груди, стояла у плиты, словно генерал на поле боя. — Блины так не пекут! Смотри, опять подгорели. И сковородку мою, между прочим, итальянскую, угробишь!
Алёна, худенькая, с тонкими запястьями, переворачивала блин с такой осторожностью, будто он мог взорваться.
Она привыкла к придиркам свекрови, но сегодня её терпение трещало по швам.
«Спокойно, Алёна, — думала она, — просто кивай и дыши».
— Лидия Павловна, я стараюсь, — мягко ответила она, выдавливая улыбку. — Может, подскажете, как лучше?
— Подскажешь тут! — фыркнула свекровь, поправляя фартук. — Рецепт неправильный, тесто жидкое, и масла ты льёшь, как для картошки!
Алёна сжала лопатку чуть сильнее. «Она просто хочет помочь, — уговаривала себя Алёна. — Она не со зла». Но внутри всё кипело.
Два года брака, два года бесконечных «Алёна, не так моешь», «Алёна, не туда ставишь», «Алёна, ну кто так гладит рубашки Артёму?».
И тут Лидия Павловна шагнула вперёд, выхватила лопатку из рук Алёны и сказала, понизив голос, словно выдавая государственную тайну:
— Раз у тебя матери не было, чтобы научить, как хозяйство вести, придётся мне. Смотри, вот как надо…
Алёна замерла. Словно кто-то вылил на неё ведро ледяной воды. Мать. Её мать, которая умерла, когда Алёне было десять, которая пекла такие же блины по воскресеньям и смеялась, когда тесто липло к потолку. Алёна почувствовала, как ком в горле растёт, а глаза жгут слёзы.
— Не смейте, — тихо, но твёрдо сказала она. — Не смейте говорить о моей маме.
Лидия Павловна театрально вскинула брови.
— Ой, какие мы нежные! Я же помочь хочу, а ты сразу в крик!
— Я не кричу! — голос Алёны сорвался. — Я устала, Лидия Павловна! Устала от ваших упрёков, от того, что всё не так, что я для вас всегда не такая!
Дверь хлопнула. В кухню вошёл Артём, муж Алёны, ещё в пальто, с усталым лицом после смены в офисе. Лидия Павловна тут же сменила тон, её глаза подозрительно заблестели.
— Артёмчик, сынок, — она прижала руку к груди, — представляешь, я тут стараюсь, учу её, как блины печь, а она на меня кричит! Совсем не уважает!
Алёна открыла рот, чтобы возразить, но слова застряли. Она посмотрела на Артёма, ожидая, что он скажет: «Мам, хватит», или хотя бы спросит её версию. Но Артём лишь вздохнул и подошёл к матери.
— Мам, успокойся, ну, — он обнял её за плечи. — Давай разберёмся.
Алёна развернулась и, не говоря ни слова, ушла в спальню. Закрыв дверь, она упала на кровать, уткнулась лицом в подушку и дала волю слезам. «Почему он всегда на её стороне? — думала она. — Почему я всегда виновата?»
Обида на Лидию Павловну, на её слова о маме, на Артёма, который даже не попытался её защитить, сжимала сердце.
Через полчаса дверь скрипнула. Артём присел на край кровати, положил руку ей на плечо.
— Алён, ну что случилось? — его голос был мягким, но в нём чувствовалась усталость. — Мама вся в слезах, ты в слезах. Что опять?
Алёна села, вытирая щёки. Её глаза покраснели, но она старалась говорить спокойно.
— Артём, твоя мама… Она сегодня сказала, что раз у меня не было матери, она меня учить будет. Ты понимаешь, как это больно? И это не первый раз! Она каждый день меня пилит, а ты… ты просто молчишь!
Артём провёл рукой по волосам, нахмурился.
— Алён, ну, мама не подарок, согласен. Но она же для нас старается. Она переживает, хочет, чтобы у нас всё было хорошо. Я же просил, потерпи, а? Вы мои главные женщины, я хочу, чтобы вы поладили.
Алёна посмотрела на него, и в груди что-то оборвалось. «Его главные женщины, — подумала она. — А я? Я для него кто?» Она хотела крикнуть, что не может больше терпеть, что задыхается в этом доме, но вместо этого лишь кивнула и отвернулась.
На следующее утро Алёна ехала на работу в переполненном автобусе, прижавшись лбом к холодному стеклу. За окном мелькали серые дома, а в голове крутились воспоминания.
Она думала о том, как три года назад встретила Артёма. Тогда она работала медсестрой в хирургии, а он лежал в палате после операции. Такой неловкий, с румянцем на щеках, он шутил про её строгий халат и строил глазки, когда она ставила ему капельницу.
А потом ждал у проходной с букетом ромашек, провожал домой, рассказывал про свои мечты открыть своё дело. Алёна тогда впервые почувствовала, что её любят. По-настоящему.
Автобус резко затормозил, водитель выкрикнул что-то про «пешеходов безмозглых». Пассажиры загомонили, Алёна поправила сумку и снова ушла в мысли.
Она вспомнила первую встречу с Лидией Павловной. Та смотрела на неё, как на экспонат в музее, задавала вопросы про образование, семью, планы.
«А кем папа работал? А мама? А, ну да, вы же одни с бабушкой…» — её голос тогда был сладким, но Алёна чувствовала холод.
А потом, перед свадьбой, она случайно услышала разговор. Лидия Павловна шептала Артёму: «Она тебе не пара, сынок.
Без образования, из простой семьи, вечно на дежурствах, а там эти врачи, знаешь… Ты перспективный, тебе нужна другая».
Алёна тогда заплакала в ванной, но решила, что любовь Артёма всё переборет. Она ошиблась.
После работы Алёна сидела в кафе с подругой Ирой. За окном моросил дождь, а в руках Алёна грела кружку с чаем.
— Ир, я больше не могу, — тихо сказала она, глядя в стол. — Лидия Павловна меня достала. Каждый день что-то не так. А вчера… про маму мою… — голос дрогнул, и она замолчала.
Ира, с ярко-рыжими волосами и вечно удивлёнными глазами, подалась вперёд.
— Алён, ты серьёзно? Это что, она так про твою маму сказала? — Ира хлопнула ладонью по столу. — Ну, это уже слишком! А Артём что?
— Артём… — Алёна горько усмехнулась. — Он её успокаивал. А меня просил потерпеть. Сказал, что мы его «главные женщины».
— Ой, подруга, — Ира закатила глаза. — Это он так думает, что вы равны. А на деле ты у него на втором месте. Слушай, а почему вы не съедете? Снимите квартирку, и всё.
Алёна вздохнула.
— Я предлагала. Он говорит, что не может маму одну оставить. Обещал ей, ещё когда отец их бросил. И всё, Ир. Я для него всегда буду второй.
Ира задумалась, постукивая ложкой по кружке.
— Знаешь, я бы на твоём месте дала ей отпор. Поставила на место, и всё. Но если честно… — она помолчала. — Если ты решишь уйти, я тебя приючу. На месяц, на два, сколько надо.
Алёна впервые за день улыбнулась. Лёгкая, но искренняя улыбка.
— Спасибо, Ир.
Дома всё началось заново. Лидия Павловна встретила её с поджатыми губами.
— Алёна, ты опять посуду не помыла? Я же просила! — её голос был пропитан укором.
Алёна глубоко вдохнула. «Хватит», — подумала она. Она больше не хотела быть удобной, не хотела терпеть.
— Лидия Павловна, я помою. Но знаете что? Я устала от ваших замечаний. Если вам что-то не нравится, делайте сами.
Свекровь ахнула, но Алёна уже развернулась и пошла к Артёму. Он сидел в гостиной, листая телефон.
— Артём, нам надо поговорить, — твёрдо сказала она. — Я хочу, чтобы мы съехали. Я больше не могу жить так.
Артём поднял глаза, нахмурился.
— Алён, ну что ты опять? Мы же обсуждали. Мама одна не справится, я обещал…
— А я? — перебила она. — Я для тебя кто? Я не могу больше быть третьей в этом доме!
Он открыл рот, но в этот момент из кухни донёсся голос Лидии Павловны:
— Артёмчик, сынок, чай завари, пожалуйста!
Артём встал, виновато посмотрев на Алёну.
— Извини, маме надо помочь…
Алёна смотрела ему вслед, и в этот момент что-то в ней щёлкнуло. Она поняла: ничего не изменится.
Утром, пока Артём и Лидия Павловна спали, Алёна тихо собрала чемодан. Она оставила записку: «Артём, я ухожу. Прости, но я так больше не могу». И ушла, не оглянувшись.
Развод прошёл быстро. Алёна взяла ипотеку на маленькую студию, брала дополнительные смены в больнице, чтобы выплатить кредит. Жизнь была нелёгкой, но впервые за годы она чувствовала себя свободной.
Однажды вечером, гуляя по парку, она увидела их. Лидия Павловна, гордо шагающая впереди, и Артём, плетущийся следом с пакетами из магазина.
Алёна плотнее укуталась в шарф, чтобы её не узнали, и улыбнулась. В этот момент она почувствовала, как расправляются её крылья.
«Я сделала правильно, — подумала она. — И мама бы мной гордилась».
Иногда уход — это не поражение, а шаг к себе. И никакие блины не стоят твоего счастья.
Когда мечты о новом начале сталкиваются с горькой реальностью, лишь сердце знает, как дальше жить.
Семье порой требуется лишь одно слово, чтобы всё изменить.
Ветер перемен принёс надежду в пустую душу.
Как легко потерять близкого, не замечая, как он уходит.
Астрологи считают, что лето 2025 года станет особенно удачным для тех, кто родился в определенные…
Сколько боли скрыто за простыми словами?