Вчера отгремели фанфары выпускного, а сегодня Сева подошел к родителям с новостью.
Всех интересовал только один вопрос — куда он будет поступать? Такое решают заранее, но Сева тянул до последнего, откровенно лгав, что никак не может определиться с университетом, но… и не определился.
— Я… я принял решение, — провозгласил он, — Я хочу год… э-э… отдохнуть.
Некоторые из его одноклассников уже сегодня подавали документы.
Другие — в миллионный раз пересчитывали баллы, которых не хватало.
А Севе баллов хватало, экзамены он сдал хорошо и без усилий, но никуда в этом году поступать он не намерен.
Мама, Оксана, воплощение материнской заботы в вязаном кардигане, молча приподняла брови, оценивая масштаб катастрофы. Отец, Витя, таким спокойствием не отличался:
— Отдохнуть? — пророкотал он, и эхо его голоса, казалось, заполнило всю квартиру, — От чего, позволь узнать, ты так устал? Шпалы укладывал в тайге? Или, может, ты тайком спасал мир от инопланетного вторжения, пока мы тут чай пили?
С отцом будет непросто.
— Пап, я ж не три класса начальной школы окончил, я одиннадцать лет учился, к ЕГЭ упорно готовился, — Сева сменил тон подачи на более заискивающий, — Старался! Олимпиады эти бесконечные… Мне просто нужно перевести дух, прийти в себя, чтобы хоть немного разобраться, чего я вообще хочу от этой… ну, от жизни. Подумать, куда поступать. Я сдал четыре предмета, я могу еще повыбирать, какая специальность мне интереснее, а не бежать в первый попавшийся универ, лишь бы была корочка.
Отец, прямо скажем, не расчувствовался.
— “Чего я хочу от жизни”… — он вложил в эти слова тонну сарказма, — У тебя, как ты сам заметил, одиннадцать лет на это было. Подумать раньше не судьба? А жить ты на что, позволь полюбопытствовать, собираешься? На солнечной энергии?
Оксана положила ладонь мужу на плечо, как бы попросив его сбавить обороты.
— Я… я думаю, что вы меня поддержите? — пролепетал он, — Это же всего один год. Всего лишь короткая передышка. Время для… для самоопределения. Я не говорю, что никогда не пойду получать высшее и не буду работать. Я прошу о перерыве, чтобы выдохнуть.
Чтобы папа не наговорил лишнего, слово взяла мама:
— Хорошо, сынок. Я даже понимаю тебя в какой-то степени… Год — это не конец света. Главное, чтобы ты этот год провел с умом. Не просто валялся на диване, а действительно подумал, что тебе интересно, чем ты хочешь заниматься в будущем. Чтобы потом уже не тратить четыре года или даже пять напрасно.
Витя продолжал хмуриться, обещая сыну, что этот год пройдет очень весело.
— Так и быть! — проворчал он, сдаваясь под натиском материнской дипломатии, — Уговорили. Но запомни, Сева: этот год — последний год твоей беспечной жизни. После этого сам будешь крутиться, как белка в колесе, чтобы заработать себе на хлеб с маслом.
Сева радостно выдохнул, чувствуя, как груз ответственности временно покидает его плечи.
— Спасибо вам огромное, мам, пап! Вы самые лучшие родители на свете! — воскликнул он, бросаясь обнимать обоих.
Так и начался его “год свободы”, или, как он сам его прозвал, “год творческого переосмысления”.
Первые пару недель были просто раем на земле.
Сева спал до полудня, играл в компьютерные игры до рассвета, смотрел все фильмы и сериалы, до которых раньше просто не доходили руки. Питался пиццей, чипсами и бутербродами. Но потом… Дни сливались в один бесконечный серый поток.
К середине года он уже не знал, чем себя занять.
Книги казались скучными, друзья были заняты учебой и работой, а родители все чаще бросали на него многозначительные, полные невысказанного упрека взгляды.
— Может, тебе хотя бы на какую-нибудь работу устроиться? — как-то невзначай предложила Оксана, протирая пыль с полки, — Хоть деньги будут, и не так скучно сидеть целыми днями дома. Можно, знаешь ли, и на какие-нибудь курсы откладывать.
Сева поморщился. Дома сидеть ему скучно, все надоело, но он потихоньку втянулся в этот образ жизни…
— Мам, ну, какая работа? — возмутился он, — Я же должен думать о своем будущем. Сосредоточиться на выборе профессии. Как я могу заниматься чем-то серьезным, если буду целыми днями разносить суши или мыть посуду? Я хочу сосредоточиться на выборе профессии.
Витя, несший их кухни в зал тарелку с виноградом, внес свои замечания:
— Скорее, на выборе дивана, — проворчал он себе под нос, но достаточно громко, чтобы Сева услышал.
В итоге, когда до окончания его “года свободы” оставалось всего несколько недель, и родители начали уже не намекать, а с настойчивостью бульдозера требовать, чтобы он начал искать работу, Сева в панике подал документы в первый попавшийся университет — на факультет “менеджмента”.
Он не испытывал ни малейшего интереса к этой профессии, но это был самый простой и быстрый способ избежать неминуемого изгнания с дивана.
Учеба в университете оказалась легкой.
Сева не напрягался, не зубрил учебники ночами напролет, не корпел над конспектами до посинения.
Он посещал лекции по настроению, а к экзаменам готовился в последний момент, за ночь до сдачи просматривая конспекты, как сводку новостей.
И все равно умудрялся получать вполне приличные оценки, вызывая зависть у более прилежных студентов. Чего-чего, а в учебе он всегда был чрезмерно талантлив.
На втором курсе, совершенно случайно, благодаря своей способности без проблем учиться и невероятному везению, Сева выиграл университетскую олимпиаду по экономике.
Это был, конечно, чистый фарс, но эта победа привлекла к нему внимание, и о нем решили написать статью в университетской газете.
Редактором газеты была Софа — миловидное чудо с каштановыми волосами и зелеными глазами.
Она была умна, добра, принципиальна и пользовалась огромной популярностью у парней. А вот парни популярностью у Софы не пользовались.
Во время интервью Сева старался произвести на нее самое благоприятное впечатление.
Он рассказывал ей о своих “научных интересах”, о своем “стремлении к знаниям”, о том, как усердно готовился…
Софа была впечатлена.
Она увидела в Севе потенциал.
— Ты действительно очень талантливый, Сева, — сказала она после интервью, откладывая блокнот в сторону.
Сева зарделся, как школьник, которого похвалила первая учительница.
— Спасибо, Софа.
После публикации статьи Сева и Софа стали общаться все чаще и ближе. Сева был очарован Софой. А Софа, в свою очередь, видела в Севе потенциал, талант и незаурядный ум, который, по ее мнению, просто нужно было немного направить в правильное русло.
Учеба в университете пролетела незаметно, как короткий и красочный сон.
Сева получил диплом с отличием (благодаря своему природному таланту и умению вовремя списывать), а Софа устроилась на работу в местную газету. К тому времени они уже жили вместе.
Но Сева на работу не торопился.
Софа за это на него не срывалась. Она понимала, что найти работу не всегда получается быстро.
Придя вечером, она, как у них было заведено, спросила, как у него дела.
— Да так, ничего особенного, — пожал плечами Сева, — Книжку почитал, фильм посмотрел, с друзьями поболтал в интернете. Устал я, Соф, если честно. Столько лет учился, в школе, в универе… Олимпиады эти, которые все силы из меня вытянули, да и работа… Я же тебе, наверное, никогда не рассказывал, что я еще в подростковом возрасте подрабатывал, чтобы помочь родителям, потому что у нас тогда семья очень бедно жила. Жили практически в нищете.
Софа ахнула.
— Бедненький мой! Как же тебе тяжело пришлось в детстве… Я даже представить себе не могу!
— Да, — вздохнул Сева, — Нелегко было, что и говорить. Поэтому я сейчас просто физически и морально не могу сразу с головой окунуться в работу. Мне нужно немного отдохнуть, прийти в себя, чтобы потом с новыми силами начать покорять карьерные вершины.
Софе даже неудобно стало за свое счастливое детство. Ей-то всегда все доставалось легко, родители ее баловали, ни в чем не отказывали, покупали все, что она хотела. Она даже немного рассердилась на родителей Севы за то, что ему пришлось столько пережить.
— Конечно, любимый, — сказала она, — Отдыхай столько, сколько тебе нужно. Ты заслужил это право.
И Сева с чистой совестью “отдыхал”.
Сначала он говорил, что это всего лишь временный перерыв, необходимый для того, чтобы потом с новыми силами начать зарабатывать деньги для их с Софой будущего. Знания у него есть. Отдохнуть бы… И идеи не хватает, чтобы начать что-то “свое”.
Он обещал изучить рынок, составить подробный бизнес-план, найти инвесторов, зарегистрировать фирму.
Но дни шли… а Севины планы — нет.
Потом, когда прошло уже больше года такого “отдыха” и сказка про бизнес-план себя изжила, Сева начал делать вид, что он усердно посещает разные курсы повышения квалификации, чтобы потом сразу же найти себе высокооплачиваемую работу своей мечты.
Софа снова его жалела, что он так много учится и так сильно устает, хотя сама работала без выходных, чтобы прокормить себя и Севу.
— Ты так много работаешь, Соф, — Сева это тоже признавал, — Я просто чувствую себя ужасно, что ты так пашешь ради меня. Ты совсем не такая, как другие, которым только деньги нужны, которые только и смотрят, как бы залезть на чью-то шею. Я обязательно должен найти работу как можно скорее…
— Не волнуйся, — отвечала Софа, — Мне не тяжело. У меня и в мыслях никогда не было залезть на твою шею…
Потом Сева начал изображать активный поиск работы. Но все не подходит, всегда не то.
Так прошло целых три года, три года безделья и катания на чужой доброте.
Родители Севы все это время с болью наблюдали за происходящим. Они неоднократно пытались намекнуть Софе, что Сева ее обманывает, но куда уж им до Севиных талантов, да и розовые очки никто не отменял.
— Не лезьте в нашу личную жизнь, — говорила она родителям Севы, — Мы сами разберемся в своих проблемах.
Слушать их она не стала.
А у них опустились руки. И Софу жаль, девочка она хорошая, и на то, куда сын катится, смотреть невозможно…
Но однажды, когда Софа, уставшая после работы, делала дома заготовки на всю неделю, чтобы у Севы всегда была нормальная еда, к ней в гости неожиданно заглянула Оксана.
— Здравствуй, Софочка, — сказала она, входя в квартиру и оглядываясь по сторонам, но сына дома не было, — Я тут случайно проходила мимо, решила зайти узнать, как ты тут поживаешь. Как твоя работа?
— Здравствуйте, Оксана Викторовна. Все хорошо, спасибо. Занята, как видите.
— Да, вижу, — Оксана окинула взглядом кухню, заставленную пластиковыми контейнерами с едой, — Все для Севочки готовишь, чтобы он не голодал, пока занимается своими важными делами.
Софа уловила эту иронию, но в спор не вступала.
— Ну да, — ответила Софа, — Он же у меня такой занятой, у него курсы, учеба, работа над своими проектами. Может, перепоступать будет… В смысле, получать второе высшее.
Сева заговорил об этом буквально недавно. Что все деньги крутятся в ИТ-сфере, вот на программиста он и хочет выучиться, но это еще года четыре…
Оксана тяжело вздохнула.
— Я, наверное, сейчас скажу тебе очень неприятные вещи, да и лезть в отношения взрослого сына — это последнее, что я хотела сделать в жизни, но я больше не могу молчать. Не существует никаких курсов. Ну, они-то существуют в принципе. Но вот те курсы, которые посещает Сева, реальны только в его воображении.
Софа отвлеклась от укладывания сырых голубцов в контейнер для заморозки.
— Что?
— Он не ходит ни на какие курсы. Он не ищет работу, не занимается никакими проектами. Он просто целыми днями сидит дома и проедает твои деньги. Мне, как маме, это больно говорить, но все, это надо как-то пресекать. Иначе он так и не повзрослеет.
Но Софа тоже упрямая.
— Нет, это невозможно. Потому что я сама видела, как он занимается. И резюме у него на сайте тоже видела.
— И что ты видела? — улыбнулась Оксана, — Открытую вкладку с непонятным учебником? И резюме, на которое он не получил ни одного нормального отклика? Посмотри правде в глаза, Софа. Он живет за твой счет, он ничего не делает, чтобы изменить ситуацию, он просто ждет, пока ты все сделаешь за него.
— Чтобы найти хорошую работу, надо много учиться. Сева учится. Он всегда был очень трудолюбивым, и, я уж не хотела вам это говорить, но он еще и уставший! По вашей милости, он и работал в школе, и еще умудрялся олимпиады выигрывать. Кажется, он достоин того, чтобы немного отдохнуть.
— Работал? Да спроси, у кого хочешь, но Сева никогда не работал, пока учился. Мы не нуждались. Соф, да подумай сама. Он в универе подрабатывал?
И тут-то не сходилось.
— Эм… нет…
— Так с чего бы тогда ему работать в школе?
— Потому что вы бедно жили…
За это Оксана потом отдельно поблагодарит сына.
— Угу, спасибо, сынок, что так высоко оценил наши старания. Я-то думала, что мы все делали, чтобы у него было все самое лучшее, а мы, оказывается, жили в нищете и заставляли ребенка работать.
— Так это неправда?
— Нет, конечно. Это просто глупо… Я не буду тебе ничего советовать и навязывать свое мнение. Но даже я в шоке от его поведения.
***
Вечером, когда Сева вернулся домой, Софа встретила его у порога с каменным лицом. Его ждали неприятности.
— И как прошли занятие? — улыбнулась она.
— Помаленьку. Соф, я тут подумал все-таки насчет курсов… Ерунда это все. Да, они полезны в какой-то степени, но этого недостаточно. Я буду поступать на второе высшее.
Ага.
— Хватит врать мне в глаза, Сева, — перебила его Софа, — Я знаю, что ты никуда не ходишь. Никакие занятия ты никогда не посещал, про поиски работы врал, да и второе высшее тебе нужно для отмазки, чтобы еще четыре года безнаказанно не работать.
Сева даже обидеться попытался.
— Кто тебе сказал эту чушь?
— Твоя мама.
— Ну вот, теперь еще и мама подключилась к этой промывке. Вечно они мной недовольны.
— Сева, дело не в маме. Она сегодня озвучила то, в чем я боялась себе признаться. Дело в тебе самом. Ты уже три года не работаешь. То отдыхаешь, то учишься, то ищешь… Тебе просто это нравится.
— Но я же… я же тебе говорил, что я устал, что мне нужно отдохнуть. Я столько лет учился, работал, страдал…
— Угу. Перетрудился…
— Соф…
— В общем, мы с твоей мамой поговорили. Она забирает тебя домой.
Он засмеялся.
— Блин, речь как о ребенке… или коте. Как это “мама забирает”? Мне сколько, по-твоему, лет?
— Не хочешь к родителям — съезжай в съемную квартиру. Я тебе не запрещаю.
— Откуда у меня сейчас деньги на аренду?
— Тогда вот. К родителям. Твой отец не даст тебе у него дома долго отдыхать. Если ты что-то после этого переосмыслишь, мы, может быть, попробуем начать все заново…
— Вот спасибо. Сдать меня по гарантии родителям, а потом надеяться, что я снова захочу с тобой быть, — разозлился Сева. Он-то тоже понимал, что папа не позволит ему так сидеть дома.
Софа осталась стоять посреди кухни, глядя ему вслед.
Не судьба, наверное, им быть вместе.
Никто не должен контролировать твои мечты.
Освободиться от оков любви, которая становится тюрьмой.
Как тяжело отстоять своё право на мечты!
Сколько ещё битв за свои границы ей предстоит?
Она осознала, что истинная любовь требует уважения, а не подчинения.
Бросив всё, она выбрала свободу и независимость.