Ребенок приходит в этот мир, чтобы принести радость своим родителям. Он еще совсем маленький, не может ничего делать. Ему нужна материнская поддержка. Только что выбравшись из материнского лона, он еще ощущает к ней привязанность и нуждается в ее тепле. Как жестоко поступают некоторые женщины, когда отказываются от своих детей…
Оторвав ребенка от своего сердца, они выбрасывают его в мир, наполненный разными опасностями и безразличием окружающих. Ребёнок ощущает свою незащищенность. Ему становится одиноко и страшно. Он начинает задумываться о том, — «зачем я пришел?» ведь весь смысл его рождения состоит в том, чтобы принести радость своим родителям.
***** ***** *****
Мордатый доктор с лицом свекольного цвета солидно блеснул очками:
— Это кто у вас в палате?
— Отказник, — ответила медсестра, разбитная деваха из медучилища.
– Вадик, вроде. Или Юра, не помню точно. Мальчик, короче. На кровати сидела девушка в халате, держала на руках годовалого малыша.
Ребёнок, обхватив ладошками бутылочку с молоком, чмокал, моргал блестящими бусинками глаз.
— Сам знаю, что отказник, — резко ответил врач, ткнул пальцем, похожим на сардельку, в девушку.
– Это кто?
Медсестра замялась.
— Ну так… Мамочка из соседней палаты.
— Женщина, что вы тут делаете? – обратился мордатый к девушке.
– Вам что, своего ребёнка мало? Здесь лечебное учреждение, режим, в конце концов!
— Понимаете, — объяснила та. — Малыш сам не любит кушать. Он хочет, чтобы его на ручках держали, в глаза смотрели, рассказывали что-нибудь… А медсестрам нужно с лекарствами носиться – некогда. А у меня минутка выдалась – вот и кормлю.
Вы посмотрите, какой он хороший, с какой надеждой всем в глаза заглядывает, вдруг, мама… Ребёнок так доверчиво посмотрел на взрослых, что медсестра отвернулась, а строгий доктор смягчился:
— Раз так… Но все равно, долго не задерживайтесь. Кстати, а кто его мать?
Сестра не успела ничего сказать, как девушка звонко ответила за неё:
— Сука!
Врача как ветром сдуло. А девушка спокойно докормила малыша, поменяла ему памперс и уложила на бочок – спать. Под рассказ о приключениях колобка он заснул, посасывая пластмассовую пустышку.
Девушка посмотрела на плотно зашторенное стеклянный проём, за которым ржали медсестры, вздохнула, и тихо ушла, аккуратно закрыв за собой дверь… Уже к своему собственному ребёнку. А ночью малыш проснулся. Один, в мрачной и тёмной палате. Ему стало страшно. Сначала тихонько захныкал, потом громко заплакал, заревел в голос…
Он звал свою маму, которую никогда не видел, но знал, помнил – она должна быть. Разве может ребёнок быть без мамы? Малыш плакал навзрыд, но никто его не слышал.
Медсестры где-то хихикали с дежурным врачом, его настоящая мать где-то храпела, не слыша, как плачет её мальчик, её кровиночка, частичка жизни, которую она родила и бросила, как бросают лишних котят…
Он дёрнулся в сторону, и его маленькая головка попала между прутьями детской кроватки. Ребёнок вскрикнул от боли, попробовал повернуться, но оказался ещё больше зажат в ловушке.
Один из прутьев безжалостно сдавил сонную артерию – малыш захрипел, посинел от удушья…
Обнаружили мёртвое тельце только утром, на обходе, когда спасать было уже некого.
Доложили «наверх», и замерли, в ожидании грозных прокурорских. Медсёстры нервно курили на улице, шушукались между собой, поглядывая на бледного главврача. И только одна старенькая докторша из реанимации сказала, что малыш, вероятно, решил, что попал в этот мир по ошибке, и вернулся обратно…
Наверное, она права. Это произошло в городе Первоуральске, в новой детской больнице. Прокуратура вела разбирательство, но сегодня в новостях сказали, что уголовное дело заводить не будут.
— Если надумаешь навестить мать, приезжай без этой! — названивала сыну Марина Романовна, — видеть…
Николай и Галина стали встречаться еще в школе, когда им было по шестнадцать лет. С…
— Мы квартиру на Серёжу переписали сразу же, как ты замуж вышла, — объявила дочери…
— Да ты мне даже ребенка подарить не можешь, что у нас за семья?! —…
— Коля, они съели все! Три человека умяли пятилитровую кастрюлю борща за день. Мы вчера…
— Ты когда в декрете сидела, тебя кто кормил? Сын мой! — бесновалась Лидия Анатольевна,…