Лена Hakaзала 3a kopысть poдственнukoв Myжа Mгнoвeнно

— У меня из сумки пропали деньги! Кто это сделал?

— Как ты смеешь? Да я их в глаза не видела! Не тебе меня обвинять, поняла? — завопила свекровь.

— А что ты так занервничала? — Лидия усмехнулась. — Обычно так себя ведёт человек, которому есть что скрывать.

Свекровь не выдержала. Она швырнула на стол свою сумку.

В комнате повисла напряжённая тишина

Максим ушёл в магазин за продуктами, а я решила привести в порядок документы.

Вытряхнула содержимое сумочки на стол — она уже давно превратилась в бездонную яму, где вперемешку хранились чеки, старые ключи, кредитки и мелочь, которая, казалось, сама по себе размножалась.

Наконец-то, я добралась до конверта с деньгами, которые сняла накануне в банкомате.

Пересчитала деньги и сразу заметила странность. На некоторых купюрах были написаны цифры шариковой ручкой.

Такое впечатление, что деньги побывали в каком-то киоске или кассе магазина, прежде чем попасть ко мне.

— Что за ерунда? — пробормотала я себе под нос, раскладывая деньги веером.

Купюры выглядели подозрительно, но вряд ли в банке стали бы выдавать фальшивки.

Однако мысль, что я получила чей-то старый размен, от которого кто-то избавился, немного напрягала.

— Лена, ну что ты опять ворчишь? — голос Максима раздался из прихожей, как только он вернулся с продуктами. — Ты сама говорила, что хочешь отдохнуть. Ну вот, лучший вариант: свежий воздух, тишина. Там и позагораем, и ягод наедимся.

— Зря я согласилась на это, — отозвалась я, забирая упаковку яиц, которые он принес. — Тогда, наверное, была в хорошем настроении.

— Лена, — он присел рядом и положил руку мне на плечо. — Ну чего? Всего месяц. На даче отдохнём, наберемся сил, раз уж путёвки такие дорогие.

— Только в нормальном отпуске не нужно тягать ведра и полоть грядки, — отрезала я. — И слушать наставления твоей мамы о том, как должна вести себя идеальная невестка.

Максим усмехнулся, видимо, не воспринимая мои слова всерьёз.

— Ну, она ведь не со зла. Просто любит, чтобы всё было по-старому, как при родителях. Не переживай, я тебя защищу.

Защита Максима, как я знала, сводилась к молчаливым попыткам не заметить конфликт.
Если София Николаевна начинала говорить что-то нелицеприятное, он либо уходил на огород, либо утыкался в телефон, благородно предоставляя мне возможность самой разбираться с её замечаниями.

— Ладно, поедем, — наконец сказала я.

Максим обрадовался, а я вздохнула, предчувствуя, что такой отпуск закончится нервным срывом. Мы начали собирать вещи.

Переезд на дачу

Мы ехали по трясущимся просёлочным дорогам, пока по радио что-то бубнили про погоду.

Я смотрела в окно и вспоминала, как выглядела эта дача: старый дом с покосившейся крышей, обнесённый забором, который свекровь неизменно называла «нашим родовым гнездом».

— У тебя всё нормально? — спросил Максим, заметив, что я не выгляжу воодушевлённой.

— Нормально, — ответила я, стараясь не вступать в лишние разговоры. — Просто готовлюсь морально к вылазке на грядки.

Он улыбнулся, но ничего не сказал. Видимо, решил, что лучше оставить меня в покое. Остаток пути мы молчали.

Когда подъехали, свекровь уже стояла на крыльце. Её взгляд сразу пронзил меня до костей.

— Ну, наконец-то! — воскликнула она. — Я уж думала, вы совсем заблудились. Несите вещи в дом, ужин уже готов. И не забудьте, завтра рано встаём. Надо будет пройтись по огороду.

Я только покрепче сжала зубы, чтобы не сказать что-нибудь резкое.

Родственники

На следующее утро в шесть тридцать, как по будильнику, София Николаевна разбудила нас, не заходя в комнату.

Просто прокричала из кухни: «Лена, Максим! Подъём! Дел куча! А солнышко ждать не будет!».
Я молча повернулась на другой бок и закуталась в одеяло, но Максим подтолкнул меня локтем.

— Вставай. Чего зря злить маму? Всё равно не отстанет.

И правда, смысла упираться не было.

Я встала, наскоро оделась и отправилась на кухню, где свекровь уже управлялась с кастрюлями.

На сковородка что-то шкворчало, а в воздухе пахло чем-то подгоревшим. София Николаевна встретила меня цепким взглядом.

— Вот молодцы. У нас сегодня с тобой много дел. Максим пусть крышу починит, а мы с тобой — огурцы соберём и клубнику прополем. Она вся в траве, как в джунглях.

— А если я не хочу в огород? — рискнула пошутить я.

— Так кто ж тебя спрашивает? — парировала свекровь и улыбнулась так, будто это была её самая удачная шутка.

День прошёл, как в тумане: грядки, лопаты, ведра и замечания, что я «не так держу тяпку» и «слишком медленно собираю».

Ближе к вечеру, когда я уже не чувствовала спины, по двору раздался скрип калитки.
Я подняла голову и увидела, как по тропинке к дому идут двое: женщина в вычурной шляпке и мужчина с растерянным выражением лица.

— Смотри-ка, Лидия с Вадимом приехали, — сказала София Николаевна, и голос её сразу стал напряжённым.

Это была сестра Софии с мужем. Я видела их пару раз на семейных праздниках.

Лидия всегда умела улыбаться так, будто тебе вручили медаль, а потом забрали обратно.

— Софа! Как же я рада тебя видеть! — начала Лидия с порога, раскинув руки для объятий.

Свекровь сдержанно ответила на приветствие, но её глаза говорили, что радость эта, мягко говоря, не взаимна.

— Неожиданный визит, — пробурчала она.

— А мы вот решили заехать на пару дней. Погода хорошая, подумали: что дома сидеть? И тебя навестить, конечно же, — продолжала Лидия, оглядывая двор.

Вадим кивнул в такт её словам и, будто оправдываясь, добавил:

— София, ты не думай, мы не на долго. Просто отдохнуть немножко. А воздух тут какой!

Лидия и Вадим остались на ужин.

Я сидела за столом, из последних сил улыбаясь и слушая, как сестра свекрови хвалит старые семейные рецепты и между делом упоминает:

— Знаешь, Софа, ты бы подумала насчёт этой дачи. Большая она для тебя одной, тяжело всё это содержать. Мы бы могли найти ей хорошего хозяина.

— Тебе не надоело одно и то же талдычить? — голос Софии стал жёстким. — Я уже тысячу раз сказала: дачу я продавать не собираюсь.

— Ну ты не горячись, я просто предложила. Мало ли что.

Максим и Вадим молчали, явно не желая встревать. А я подумала, что это только начало.

Напряжение

Следующие два дня свекровь ворчала больше обычного, Лидия притворялась примерной гостьей, а я оказалась между двух огней.

Лидия постоянно давала мне советы, как лучше жарить картошку или мыть полы, а София Николаевна подмечала, что «некоторым гостям лучше молчать, чем умничать».

Максим, как всегда, уходил под предлогом работы. И мне одной приходилось выдерживать бесконечные пикировки сестёр.

Однажды утром я заглянула в сумку, чтобы достать зарядку для телефона.

И вдруг меня пронзила паника.

Конверта с купюрами не было. Я вывернула всю сумку на кровать, проверила карманы одежды, но денег нигде не было.

Сердце застучало, в голове шумело. Неужели я их потеряла? Но как? Я точно помню, что клала конверт в сумку.

— Максим! — позвала я, но голос мой дрогнул.

Он зашёл в комнату и тут же насторожился.

— Что случилось?

— Деньги пропали, — сказала я. — Я их куда-то дела.

— Ты уверена? Может, они где-то в другой сумке или в машине остались?

— Нет, я точно помню. Они были здесь.

Максим посмотрел на меня растерянно, но ничего не сказал. В этот момент я услышала голоса из кухни: Лидия и София снова о чём-то спорили. Я сжала кулаки.

Маски сброшены

Когда я поняла, что деньги пропали, сердце сжалось. Конверта в сумке не было — это факт. Я перевернула всю комнату, проверила каждую щель, но тщетно.

Глухое беспокойство быстро сменилось гневом. В доме кроме нас никого не было, а значит, кто-то из присутствующих решил, что может так нагло поступить.

Я собрала всех на кухне. Свекровь сидела с видом хозяйки, Лидия устроилась напротив, не выпуская из рук чашку чая. Максим стоял рядом, явно чувствуя напряжение.

— У меня из сумки пропали деньги, — начала я, с трудом держа себя в руках. — И я хочу знать, куда они делись.

Лидия подняла брови, изображая искреннее изумление.

— Деньги? Ну, это же невозможно! — её голос звучал так, словно она озвучивала банальность, которую никто не станет оспаривать.

Максим положил мне руку на плечо.

— Может, ты просто положила их в другое место? Мы сейчас поищем. Это недоразумение. Ты ведь не думаешь, что кто-то мог взять их намеренно?

— Конечно, недоразумение, — тут же вставила Лидия. — Ну а если ты так уверена, что их кто-то взял, давай вызовем полицию. Пусть проверяют! Софа, ты ведь не против, правда?

София Николаевна вздрогнула.

— Ты что себе позволяешь? — её голос задрожал от негодования. — Ты хочешь сказать, что это я взяла деньги? Да ты в своём уме?

— А почему нет? — Лидия пожала плечами, не утруждая себя сдержанностью. — Мы все знаем, какой ты была в детстве. Вспомни, как ты у родителей мелочь таскала. Ты же сама говорила, что это всего лишь игра!

Свекровь вспыхнула, словно пламя охватило её изнутри.

— Как ты смеешь? Я взяла деньги? Да я их в глаза не видела! Не тебе меня обвинять, поняла?

— А что ты так занервничала? — Лидия усмехнулась. — Обычно так себя ведёт человек, которому есть что скрывать.

Свекровь не выдержала. Она швырнула на стол свою сумку.

— Проверяйте! Всё проверяйте, мне нечего скрывать!

В комнате повисла напряжённая тишина.

Я медленно подошла к столу, чувствуя, как все взгляды устремлены на меня. Открыла её и начала вытаскивать содержимое: платок, ключи, блокнот… и мой конверт.

Внутри были деньги. Я пересчитала. Не хватало десяти тысяч рублей.

Я показала купюры. На них всё так же были нарисованы шариковой ручкой цифры. Это были мои деньги. Взгляд Софии Николаевны стал растерянным, даже испуганным.

— Лена, я… не знаю, как они там оказались! Я не брала, клянусь! — её голос был полон отчаяния.

— Да, да, конечно, не брала, — язвительно протянула Лидия. — Ну вот, всё выяснилось. Что я говорила?

Я сжала кулаки. Лидия выглядела слишком самодовольной. В этой картине явно не хватало одного пазла.

— Где остальные деньги? — резко спросила я, глядя прямо на неё.

Лидия дёрнулась.

— Откуда мне знать? Может, Софа успела потратить. Или спрятала куда-нибудь ещё.

София Николаевна посмотрела на неё так, будто впервые видела свою сестру.

— Это ты взяла деньги! Признавайся! Это всё твоя работа! Ты специально меня подставляешь!

Она вскочила с места и кинулась к сумочке Лидии. Та завопила, пытаясь остановить её.

— Отстань! С ума сошла? Ничего у меня нет! Не смей!

Но свекровь была неудержима. В борьбе ручки сумочки Лидии порвались, и она упала на пол. Вещи высыпались, и среди них оказались оставшиеся деньги.

Я подняла купюры и посмотрела на Лидию.

— Это мои деньги. На них те же цифры.

Лидия побледнела, потом покраснела, её лицо исказила гримаса отчаяния.

— Да! Это я! — выкрикнула она. — Я хотела подставить Софу, чтобы вы подумали, что это она. Но зачем ей эта дача, если она всё равно не может ею толком заниматься? Я хотела продать её! Хотела, чтобы мы разделили деньги поровну!

София Николаевна медленно села. Её лицо выражало не гнев, а усталость.

— Лида… Ты всегда была такой. Жадной. Завистливой. Родители знали это и поэтому оставили дачу мне. А теперь ты всё показала.

Тишину нарушил звук подъехавшей полицейской машины. Лидия бросила на меня последний злой взгляд, но ничего больше не сказала.

Дорога домой

После всего случившегося я почувствовала себя опустошённой. Свекровь молча сидела за столом, глядя в окно. Максим начал собирать наши вещи, не задавая лишних вопросов.

В машине я повернулась к нему и сказала, глядя на убегающую за окном дорогу.

— Хотела подставить сестру, а сама оказалась такой жадной, что подставила себя.

Он посмотрел на меня, усмехнулся и кивнул.

— В следующий раз никакой дачи.

Этот отпуск мы запомним надолго, но никогда больше не повторим.

Источник