Когда правду ребенку лучше не говорить

Эмоциональная искренность – прекрасная концепция, но только если это касается отношений взрослых людей. Некоторые же специалисты призывают к тому, чтобы быть искренними со своими детьми и делиться с ними своими переживаниями.

Они считают, что делиться с детьми чувствами – это способ научить их тому, как быть эмоционально чувствительными и осознанными – многие родители хотели бы этого для своих детей. Проблема не в цели, а в том, какими средствами мы её достигаем.

Если вы поставите себя на место ребёнка и посмотрите на эмоциональную искренность его глазами, проблемы станут очевидны. Когда ребёнок видит, как вы злитесь на него, он может подумать, что ваши с ним отношения основываются на этой эмоции (особенно это касается маленьких детей). Он может решить, что он плохой или с ним что-то не так. Если родитель напуган, это поднимет тревогу и в ребёнке. Родитель – это якорь для ребёнка, его надёжная база, и если вас трясёт от страха, то и его мир становится менее безопасным. Ребёнок начинает испытывать тревогу. Я помню, д-р Ньюфелд рассказывал, как с ним советовались по поводу того, как говорить с детьми о трагедии 11 сентября. Он советовал оградить их от этого и передать им ощущение, что они в безопасности и что вы уверены, что ничего подобного с ними никогда не случится.

Самая большая проблема эмоциональной искренности в том, что с детьми в этом случае обращаются как со взрослыми людьми. Но с ними это не работает из-за наличия у них потребности в крепкой и безопасной привязанности.Привязанность к нам предназначена для того, чтобы делать детей зависимыми от нас, и именно это по сути даёт нам силу быть родителями и учить их. Когда вы начинаете разговаривать с ними как со взрослыми и становитесь эмоционально искренними с ними, это не способствует укреплению зависимых отношений. Напротив, такой подход подтолкнёт детей к тому, чтобы занять альфа-позицию, и они решат, что заботу о себе им нужно взять на себя. Дети, занявшие альфа-позицию, не чувствуют себя спокойно, они очень тревожны, и их трудно растить.

Так что же делать родителю, когда его ребёнок злится, грустит, расстроен или напуган? Что бы мы ни чувствовали, самое главное, что мы должны донести до ребёнка – это то, что наши отношения в порядке, мы по-прежнему остаёмся их родителями, наша любовь к ним не ослабла и мы никуда от них не уйдём. Мы можем сказать, что сейчас нам нелегко, если это и так очевидно, но при этом заверить, что все образуется и мы справимся с этим. Основной принцип заключается в том, что мы не хотим, чтобы они встревожились из-за того, что отношения оказались под угрозой.

А что нам говорить, когда мы сталкиваемся со смертью? Насколько искренними должны мы быть в этом случае? Здесь принцип тот же: подтвердить наличие связи и перекрыть любое разделение, которое они могли почувствовать.

Например, мы можем сказать: «Я всегда буду твоей мамой/папой», «Я никуда не собираюсь уходить». Когда умерла собака нашего арендатора, мою дочь одолевали вопросы о том, куда же она делась. Мы вспоминали о ней, разглядывали её фотографии. Мы договорились, что если захотим повспоминать о ней, то можно просто взять её фотографию или послать ей небольшое сообщение прямо на небо, и она услышит нас. Открыть дочери в 4 года экзистенциальные реалии бытия было бы слишком, она бы почувствовала себя рядом со мной небезопасно.

Когда мои дочери достаточно для этого подрастут, мы вместе поразмышляем над этими вопросами, но сейчас я защищаю их от ощущения небезопасности, которого полно вокруг. А пока эмоциональная искренность ради того, чтобы научить эмоциям и научить «встречаться лицом к лицу с реалиями жизни», и дать им ощущение безопасной базы, которое так необходимо для их взросления и развития. 

@ Дебора Макнамара, перевод Юлии Твердохлебовой, редакция Надежды Шестаковой