«Как же я ошибался» — признался зять, понимая истинный смысл свитера и неразрывную связь с тёщей

Каждое утро 12 августа я просыпался в своей кровати.

Каждое утро жена пекла шарлотку, а ровно в 10:58 на пороге появлялась она — моя тёща.

С банкой огурцов и безвкусным зелёным свитером в подарок.

Я застрял в этом дне и чувствовал, что схожу с ума.

Я пытался протестовать, подлизываться, игнорировать её, но цикл не прерывался.

Я даже не подозревал, что для спасения мне нужно не убегать, а раскрыть загадку этого нелепого свитера.

И эта загадка оказалась страшнее, чем я мог предположить.

***

Будильник на телефоне заорал ровно в 8:00 утра своей самой неприятной стандартной мелодией.

Я хлопнул по экрану, промахнулся, и телефон упал на пол.

Отлично. 12 августа, мой день рождения.

День, который я ненавидел больше, чем понедельники и плановые отключения горячей воды вместе взятые.

Потому что 12 августа — это не просто мой личный новый год, но и день ежегодного приезда Марины Ивановны, моей уважаемой тёщи.

Жена Ирина уже суетилась по квартире.

На кухне пахло кофе и чем-то сладким.

Наверное, она пекла свою фирменную шарлотку. «С днем рождения, любимый!» — пропела она, целуя меня в щеку, когда я ворвался на кухню, щурясь от утреннего солнца. «Мама звонила, они с тетей Ольгой уже выехали с дачи, к одиннадцати будут».

Внутри меня всё сжалось.

Ну конечно.

Как по расписанию.

Каждый год одно и то же.

Приедет Марина Ивановна, властная, громкая, с неизменной тетей Ольгой в роли подруги.

Она тщательно осмотрит квартиру критическим взглядом: «Ой, Ирочка, а обои-то вы так и не переклеили?

А у нас в Пирятине соседи такой ремонт устроили…».

Затем последует праздничный обед, на котором моё любимое мясо по-французски окрестят «убийством для печени», а салат «Оливье» — «вечерним прошлым».

Апогеем станет вручение подарка.

О, этот подарок!

Каждый год — свитер.

Безобразный, колючий, связанный лично Мариной Ивановной.

Оттенки менялись от «болотной тины» до «мертвого попугая».

Носить это было невозможно, а выбросить — смертный грех, о котором Ирина напоминала бы до следующего дня рождения.

Я натянул стандартную улыбку. «Отлично, дорогая.

Ждем».

Часы тикали, приближая неизбежное.

В 10:58 прозвенел звонок в домофон.

Я направился открывать, чувствуя себя приговоренным к эшафоту.

На пороге стояла она.

Марина Ивановна.

В цветастом платье, которое делало её похожей на клумбу, и с огромной сумкой, из которой торчал пучок укропа.

Рядом семенила тётя Ольга, её вечная спутница, поддакивающая каждому слову. «Александр, здравствуй!

С днем рождения тебя, дорогой!» — прогремела тёща, обнимая меня, от которых пахло нафталином и дачными пионами. «Вот, держи.

Чтобы не мерз!» И мне в руки вложили очередной сверток.

Я уже понимал, что там.

Я ощущал его колючую сущность сквозь упаковочную бумагу.

Дальше всё шло по привычному сценарию.

Осмотр квартиры («Пыль на плинтусе, Ирочка!»), усаживание за стол.

Марина Ивановна привезла с собой трехлитровую банку огурцов и кабачковую икру. «Не то что ваша магазинная химия!» — заявила она, отодвигая баночку покупного лечо.

Я молча сжимал вилку.

Ирина бегала между нами, пытаясь смягчить обстановку.

Тётя Ольга рассказывала бесконечные истории про своих внуков, которые, в отличие от некоторых, уже и дом построили, и дерево посадили.

Кульминация. «Александр, а ты чего подарок-то не открыл?» — слащавым голосом спросила Марина Ивановна.

Я с тяжелым вздохом разорвал бумагу.

Так и есть.

Свитер.

На этот раз — ядовито-зеленого цвета с какими-то коричневыми ромбами. «Сам выбирала пряжу, чистая шерсть!» — с гордостью сообщила она.

Я выдавил из себя: «Спасибо, Марина Ивановна.

Очень… оригинально».

Её лицо слегка помрачнело, но она быстро взяла себя в руки. «Носи на здоровье.

Главное, чтобы тепло было».

Вечер тянулся, как резина.

Наконец, около девяти часов они собрались уезжать.

Ирина вызвала им такси.

Прощальные объятия, последние наставления («Ирочка, ты ешь побольше, совсем исхудала!»), и дверь за ними наконец-то захлопнулась.

Я рухнул на диван.

Тишина.

Блаженная, оглушающая тишина. «Алекс, ну ты чего такой кислый?

Мама же от души», — начала Ирина. «От души она мне уже седьмой свитер дарит!

У меня скоро моль повесится от такого гардероба!» — не выдержал я.

Мы немного повздорили, потом помирились.

Я забросил свитер на антресоль к остальным и лег спать с одной мыслью: «Слава богу, этот день закончился.

Следующий только через год».

Как же я ошибался.

***

Будильник. 8:00.

Та же неприятная мелодия.

Я хлопнул по экрану, и телефон снова упал на пол.

Дежавю. «С днем рождения, любимый!» — пропела Ирина, заходя в спальню.

Внутри меня что-то похолодело. «Какой сегодня день?» — хрипло спросил я.

Ирина удивленно посмотрела на меня: «Как какой?

Суббота, 12 августа.

Твой день рождения!».

Не может быть.

Это просто сон.

Или дурацкая шутка.

Я вскочил, подбежал к календарю на стене. 12 августа.

Заглянул в телефон. 12 августа.

На кухне пахло кофе и шарлоткой. «Мама звонила, к одиннадцати будут», — донеслось до меня.

Это был какой-то сбой в матрице.

Я ущипнул себя.

Больно.

Не сон.

Я решил просто плыть по течению, может, всё рассосется.

Но всё повторялось с пугающей точностью.

Звонок в 10:58.

Марина Ивановна в том же цветастом платье.

Тот же укроп, та же банка огурцов.

То же объятие. «Александр, с днем рождения!

Вот, держи, чтобы не мерз!».

И в руках у меня снова оказался сверток.

Я уже знал его вес и фактуру.

Внутри был он.

Ядовито-зеленый свитер.

Я прожил этот день словно в тумане.

Те же реплики, те же взгляды.

Я даже попытался изменить ход событий: сам заговорил про ремонт у соседей в Пирятине.

Но Марина Ивановна лишь кивнула и продолжила свою речь про наши обои.

Вечером, когда они уехали, я снова рухнул на диван.

Лег спать с колотящимся сердцем.

Будильник. 8:00. 12 августа.

На третий день я запаниковал.

На четвёртый — впал в депрессию.

На пятый я решил, что если мне суждено гореть в этом личном аду, то я хотя бы буду наслаждаться.

В 10:58, когда раздался звонок домофона, я не пошел открывать. «Алекс, ты чего?