Полина Рычалова, автор образовательных проектов, коуч и мама — о том, в чем суть интенсивного родительства…
На свете нет идеальных людей, как нет и идеальных родителей. Но все же мы к этому стремимся.
Каждая мама и каждый папа выбирает именно тот вариант воспитания своего ребенка, который, по их мнению, поможет ему вырасти идеальным. Идеальным, значит, умным, красивым, реализовавшим свои таланты и мечты.
Но в стремлении к идеальному будущему своих детей, мы часто не замечаем, как уходим в интенсивное родительство.
Эта заметка — размышление на тему, базирующееся на моем опыте материнства и экспертизе в психологии развития. Я не ставлю себе цели всесторонне рассмотреть этот феномен.
Что такое «интенсивное родительство»? Я бы определила его как родительскую стратегию, ставящую во главу угла интересы ребенка (как их видит родитель). В ребенка инвестируется много ресурсов, жизнь родителя подчинена жизни ребенка, в пределе ребенок становится жизненным проектом.
Но для меня интенсивное родительство — это прежде всего интенсивный аффект.
Интенсивная тревога. Тревога за ребенка и тревога за себя, — что он не справится, и что я не справлюсь, ребенок хрупкий (потому что я сам хрупкий), я могу сломать или испортить его. За тревогой чаще всего может быть глубинное переживание беспомощности, истоки которого нужно искать в собственном опыте отношений с близкими взрослыми.
В опыте «интенсивных» родителей может быть много ранней фрустрации, и есть бессознательное убеждение, что мир дефицитарен и опасен. Всем всего не хватит, нужно конкурировать. А значит, ребенка нужно подготовить к этой войне.
И инвестиции в виде «раннего развития» и позднее — кружков, секций, — это она, подготовка к будущим битвам за доступ к ресурсам.
Родителю трудно просто «быть» и с ребенком, и с собой. Тревога, которую невозможно психически переработать, побуждает действовать.
Еще две сильных эмоции, которые побуждают интенсивно родительствовать — это вина и стыд. Есть внутреннее (усвоенное) представление о том, какими должны быть мать, отец и ребенок. И есть внешние ожидания от матери и ребенка (к отцам общество гораздо менее требовательно). При расхождении ожиданий и реальности возникает интенсивный стыд или вина, или то и другое. И возникает побуждение соответствовать жесткому требованию, подгонять и себя, и ребенка под усвоенный образ «идеальности».
Интенсивное родительство, как мне кажется, вырастает из желания быть достаточно хорошим, внимательным родителем своему ребенку. Но, в силу внутренних особенностей человека или внешних требований, которым человек не может ни противостоять, ни соответствовать, превращается в преследователя самого родителя, подрывающего его веру в себя и в ребенка. Такое родительство перестает быть выбором, родитель становится заложником своих невыносимых эмоций и движим ими.
Перверсные версии родительства я не буду рассматривать, потому что если ребенок является нарциссическим продолжением родителя, это уже другой феномен. Там родитель инвестирует в себя, к ребенку это отношения не имеет, так как ребенка в психике родителя нет.
Мой собственный стиль родительства — это постоянная попытка балансировать. Если представить себе шкалу с разными «видами» родительства, то одной крайностью будет «попустительский» стиль, в основе которого лежит идея, что «я как-то вырос и он вырастет». Такой подход отрицает субъектность ребенка и наличие у него специфических потребностей, ответом на которые может быть только родитель. Другой крайностью становится родительство «интенсивное» с его тотальной подчиненностью интересам ребенка. Я двигаюсь по этой шкале. Уже не проект, но и не трава в поле. Мое счастье и счастье моего сына связаны, но это не причина и следствие.
Интенсивная в своем материнстве в первые два года, с фрустрированными потребностями в автономии и самореализации, я осознавала цену и была готова к этой жертве, потому что понимала, что нужна своему сыну в непосредственной близости. После двух лет стала искать способы совмещать интересы. И продолжаю этим заниматься по сей день. Ребенок постоянно меняется, он — воплощенная жизнь со всей своей текучестью и непредсказуемостью. Чуткость и внимательное отношение к другому вырастает из чуткости и внимательного отношения к себе.
Для меня чуткость определяется в том числе возможностью отказа. Отказать себе, если понимаю, что нужна сейчас сыну, и отказать сыну, если мое сейчас в приоритете. Предоставить возможности, с опорой на его желание, но и учитывая мои представления.
Я больше не хочу вырастить идеального ребенка «без травм», ребенка «свободного», ребенка «счастливого», ребенка способного «опираться на себя». У меня больше нет образа результата. Понятия не имею, каким он вырастет. Моя задача смотреть на него и на себя «здесь и сейчас», и быть внимательной к тому, что я вижу.
Автор: Полина Рычалова
Виктор и Алла вот уже три года как женаты, и каждое лето одна и та…
В одном уютном городке, где все жители знали друг друга по имени, жила женщина по…
Однажды, накануне Пасхи, Нина решила самостоятельно испечь куличи. Это должно было стать особенным событием для…
На светлый праздник Пасхи я решила собрать друзей и родственников у себя дома, чтобы вместе…
В небольшом селе жила женщина по имени Марфа, которая была известна всем как сватья. У…
В один прекрасный весенний день, когда весь мир вокруг становился ярче и веселее, наша семья…