Наталья аккуратно складывала стопку детских тетрадей в сумку. За окном их маленькой квартиры в северном городке завывал ветер, будто напоминая, что зима здесь не шутит.
Двадцать лет брака с Игорем, военным с выправкой и громким голосом, научили её ценить тепло — не только домашнего очага, но и того, что внутри. Но в последнее время это тепло угасало, как дрова в старой печке.
Игорь мечтал о сыне. О мальчишке, который наденет его китель, научится маршировать и продолжит династию. Наталья, учительница младших классов, с её мягкой улыбкой и терпением, подарила ему дочку Лену.
Тринадцать лет назад, когда Лена родилась, Игорь, конечно, улыбался, но в его глазах Наталья видела тень разочарования.
Она винила себя — не смогла дать ему сына, не смогла забеременеть снова. Каждый год она ставила свечку в церкви за здоровье семьи, но сердце всё равно ныло.
Переезд на север стал для них новым испытанием. Игорь получил назначение, и они продали уютную квартирку в родном городке, где пахло липами и соседки по утрам обсуждали рецепты пирогов.
Новый город встретил их серыми панельками и запахом сырости. Лена, привыкшая к шумным подружкам, замкнулась, а Наталья пыталась обжить казённую квартиру, вешая на окна занавески с ромашками. Игорь же, казалось, ожил — новая должность, новые лица.
Одним из этих лиц была Марина. Молодая, с яркой помадой и звонким смехом, она работала в военной части секретарем.
Наталья заметила, как Игорь стал задерживаться на службе, как его телефон мигал сообщениями по ночам. Но она молчала. Двадцать лет брака научили её не задавать лишних вопросов.
Всё рухнуло в один вечер. Игорь пришёл домой, сел за стол и, глядя в тарелку с борщом, сказал:
— Наташ, я хочу быть честным с тобой, я полюбил другую. Она ждёт от меня ребёнка, мальчика. Я ухожу.
Наталья замерла. Ложка в её руке задрожала, но она не проронила ни слова. Лена, сидевшая в своей комнате, услышала всё.
В ту ночь Наталья не спала — сидела у окна, глядя на снежинки, и вспоминала, как они с Игорем танцевали под «Клён» на выпускном. Тогда он обещал ей весь мир. Теперь мира не осталось — только чемодан и билет в родной город.
Собрав вещи, Наталья с Леной уехали к маме. Старый дом в городке пах детством: вареньем, книгами и мамиными духами «Красная Москва».
Наталья словно очнулась от долгого сна. Она плакала, конечно, ночами, пряча слёзы от Лены. Дочка и так переживала — стала молчаливой, ночами листала старые альбомы, где они втроём ели арбуз на даче.
Мама, Анна Петровна, ворчала:
— Наташка, хватит сырость разводить. Ты живая, красивая, а он… Тьфу, кобель! Живи теперь для себя.
И Наталья начала жить. Устроилась в родную школу, где её помнили ещё девчонкой с косичками. Учила первоклашек читать, разучивала песню «Катюша» к школьному концерту.
Лена потихоньку оттаяла, записалась в театральный кружок. Наталья даже завела блог на Дзене, где писала о жизни, о том, как важно не терять себя. Читатели оставляли комментарии: «Наталья, вы как родная!»
А в это время на севере Игорь ликовал. Марина, сияя, показала ему снимок УЗИ. Мальчик! Его мечта сбывалась.
Он подал на развод, перевёз Марину к себе и даже купил крошечные синие пинетки. Но вскоре Марина вдруг позвонила в слезах:
— Игорь, я потеряла ребёнка… Врачи виноваты, не уследили!
Игорь, как человек военный, привык разбираться. Он поехал в больницу, поднял все документы. И выяснилось: никакой беременности не было. Марина придумала всё — от снимка УЗИ, украденного у подруги, до слёз. Она хотела женить его на себе, уверенная, что ради «сына» он бросит семью.
Игорь был в ярости. Он выгнал Марину, хлопнув дверью так, что стёкла задрожали. А потом сел в пустой квартире и понял: он потерял всё. Наталью, которая двадцать лет была для него надёжным тылом. Лену, которая в детстве рисовала ему танки.
Он начал звонить Наталье. Писал длинные сообщения: «Прости, я ошибся, я дурак». Присылал цветы, которые Анна Петровна с ворчанием выбрасывала в мусорку. Однажды он даже приехал в их городок, стоял под окнами, как в молодости. Лена выглянула и сказала:
— Мам, он там. Поговоришь?
Наталья вышла. Игорь выглядел постаревшим, китель висел на нём, как на вешалке.
— Наташ, вернись. Я всё исправлю.
Она посмотрела на него — спокойно, без злобы. И вдруг поняла: она свободна. Свободна от его ожиданий, от чувства вины за то, что не дала ему сына. Свободна быть собой.
— Игорь, — сказала она тихо, — ты хотел сына, а у тебя была дочь. Ты хотел мечту, а у тебя была я. Теперь у тебя ничего нет. Иди домой.
Она развернулась и ушла. Вечером они с Леной пекли пирожки с капустой, смеялись над тем, как Лена случайно просыпала муку на кота. Анна Петровна подпевала радио, где крутили «Одинокую гармонь».
Наталья села писать новую статью для блога. «Иногда, — печатала она, — жизнь забирает у нас всё, чтобы подарить главное — нас самих. И это лучший подарок».
Читатели оставляли комментарии: «Наталья, как вы правы!» Кто-то вспоминал свою историю, кто-то просил совета.
А она улыбалась, глядя на Лену, которая репетировала роль в школьном спектакле. Весна была уже близко, и Наталья знала: её билет в новую жизнь уже в кармане.
Мы часто гонимся за мечтами, не замечая тех, кто рядом. Но жизнь всегда даёт шанс начать заново — если хватит смелости посмотреть в зеркало и полюбить того, кто там отразится.
Чёрная кошка — символ перемен, которые могут удивить.
Истинная любовь и верность могут прийти в самых неожиданных формах.
Свечи хранят тайны боли и надежды.
Как долго ты сможешь терпеть его холод?
Как низко могут падать мечты, когда открывается правда?
Сможет ли мать отказаться от безусловной любви ради дочки?