Haм понaдобuлось многo лeт, чтoбы пoнять, чтo Mы He пpocтo дpyзья

Я познакомилась с Тимой еще в школе, и знакомство было странным. Он учился на класс старше, и я вообще не замечала этого очкастого, худощавого мальчика.

Но пришел этот день.

В школе я училась весьма прилично, не оценки получала, а именно – училась. Мне повезло, как и большинству советских детей. Нас учили великолепные, преданные своему делу педагоги, вкладывали все силы, сердце и душу. Я получила отличное образование, не скрою.

тличница по всем предметам, я неизменно представляла школу №1 на всех олимпиадах: городских, областных и даже всесоюзных. На городских я брала первое место и ехала дальше. Область тоже давалась мне легко. На всесоюзных было сложнее, но в десятку я попадала.

И вот, в один прекрасный день я смотрела результаты очередной олимпиады по физике. И вдруг обнаружила себя на втором месте.

На первом красовалась другая фамилия: Макаров Тимофей.

Фамилия хоть и распространенная, но сразу закрались подозрения: не сын ли это Тамары Макаровой, известной поэтессы и редактора местной газеты? Эта была яркая женщина, очень талантливая, член Союза писателей. Она публиковалась в солидных журналах и издала несколько книг. Я знала, что ее сын учится в нашей школе, и зовут его то ли Дима, то ли Тима.

Особенно обидно было то, что олимпиада была самой простой – школьной. И вот тут какой-то Тимофей, знаете ли. Меня одолевали противоречивые чувства. Интерес пополам с раздражением.

Через месяц мы познакомились лично, и знакомство нельзя было назвать приятным.
В школе проходил конкурс чтецов – ежегодное мероприятие, самые лучшие и артистичные ученики читали стихи. Меня всегда привлекали, впрочем как и на любые другие мероприятия подобного рода.

Я подготовила стихотворение, которое написала сама – какая-то девичья чушь про природу, погоду и любовь. Обычные подростковые глупости.

В жюри сидела среди прочих Тамара Макарова, живая и настоящая поэтесса. После конкурса, который выиграла не я, она подошла ко мне и спросила:

– Чье это стихотворение? Ты не назвала автора.
– Мое.
– Правда?
– А что? Плохие стихи?
– Ну, не знаю. Знаю одно – это стихи. У тебя есть что-то еще?
– Есть.

И она пригласила меня к себе в гости, на чай. Попросила принести мои записи.
Я шла с тревогой и ожиданием чего-то. Возможно, я увижу этого противного умника Тимофея, интересно, что за тип.

Тамара была дома одна, пригласила меня на кухню. Мы пили чай, а она перебирала листочки со стихами, иногда улыбаясь.
– А почему вы улыбаетесь?
– Да ничего. Себя вспомнила в твоем возрасте. Это не плохо, совсем не плохо.

В двери щелкнул ключ, и вошел Тимофей. Это был щуплый парень, он носил очки с толстенным линзами (- 9, как выяснилось позже). Одет странно, джинсы явно не по размеру и какой-то дикий свитер со скандинавским орнаментом.

Тамара поздоровалась с сыном и протянула листки.

– Вот, смотри, Тим. Стихи.
Он пробежал глазами несколько строк.
– Да фигня это какая-то мама, а не стихи.
– А мне нравится. Вот эта девочка написала.
– Девочка нормальная. А стихи — ну не стихи это, мама.
И он ушел в свою комнату и включил «Металлику».

Однако с тех пор он начал здороваться со мной в школе, и мы как-то сдружились. Выяснилось, что мы слушаем одинаковую музыку, любим одинаковое кино. У Тимы дому была роскошная библиотека, и я постоянно брала у него книги.

При ближайшем рассмотрении Тима оказался совсем не забитым ботинком, как могло показаться изначально, а умным, энергичным парнем, интересным собеседником.

Возникла ли между нами симпатия? Сложно сказать. Он казался мне вполне симпатичным, но вот на меня особенного внимания не обращал. Как и на других девушек.

Ну что это такое — я сижу, глазки строю, а он мне про Кастанеду рассказывает. В общем, отношения были дружескими, и только.

После окончания школы мы разъехались на учебу в разные города. Я легко поступила на юридический, Тима же поступил на физмат, в престижный московский ВУЗ.

На время наши дороги разошлись – мы встречались только на каникулах и много времени проводили вместе. Тима переживал свою первую любовь и какой-то ужасный, болезненный разрыв, а я его поддерживала.

Моя личная жизнь также была довольно бурной, и Тима был в курсе всех моих амурных дел. Он давал советы и всячески меня поддерживал. Когда я пожаловалась, что мой молодой человек совсем перестал мне уделять внимание, Тимка принес мне букет белых роз. «Пусть поревнует!» — сказал он.

Всю свою жизнь я ощущала присутствие Тимы, так или иначе. Он остался в Москве и сделал блестящую карьеру в IT. Я же вернулась в родной город и устроилась на работу обычным юрисконсультом. Иногда он приезжал в отпуск, навестить маму, и мы вновь проводили время вместе. А когда интернет плотно вошел в нашу жизнь, мы продолжили свое общение в соцсетях и по телефону.

Тима дважды женился, я тоже вышла замуж. Мы знали все друг о друге, о женах и мужьях, о детях, об успехах в работе и о других фактах.Но здесь случилось страшное.

В автокатастрофе погибла жена и сын Тимофея. И через несколько дней от сердечного приступа умерла мама. Он похоронил близких в Москве и успел на похороны к матери. Приехал не Тимка, а какая-то бледная тень от человека.

Я на тот момент уже была в разводе и настояла, чтобы он остановился у меня.
«Можно я у тебя поживу? Не могу возвращаться в московскую квартиру. Сдам ее. Работать я могу и удаленно. Я один там не выживу. Только ты меня можешь спасти».

Разве я могла отказать другу в такой страшной ситуации? Как выяснилось, не просто другу.

Через полгода Тима сделал мне предложение. Я согласилась. За эти полгода я поняла, что ближе него у меня никого нет. И все 20 лет я любила только его.

источник