Двaдцaть пepвый aвтобyc

После похорон отца Егор очень беспокоился за маму. Она сильно переживала смерть мужа. Первое время не выходила из дома, лежала, и Егор боялся, что она отправится вслед за отцом. Потом мама всё-таки встала, даже начала выходить из дома, но лишь для того, что поехать на кладбище.

Сколько бы это продолжалось, если бы не новая трагедия — умерла бабушка, мама отца. Она пережила сына всего на восемь месяцев. Новые похороны привели маму в чувство лучше всех уговоров Егора. Она словно очнулась.

— Мам, может тебе лучше выйти на работу? Что ты одна сидишь дома? – предложил Егор.

— Да нет. Надеюсь, ты женишься и подаришь мне внуков, я буду с ними заниматься. Тебе уже скоро тридцать, а ты не женат, — мама тут же переключалась на сына.

— Встречу такую как ты и сразу женюсь, — пообещал Егор.

И мама в который раз начала рассказывала, как они познакомились с отцом. Егор знал эту историю наизусть, слышал её сотни раз, не меньше. Но не перебивал, чтобы не обидеть маму.

— А ты отца сразу полюбила? – спросил Егор.

— Его невозможно было не любить. Он мне сразу понравился. Ты на него похож. И взгляд у тебя, как у него, — сказала мама. Это было что-то новенькое.

— А какой был взгляд у отца?

— Острый, честный, открытый. У тебя такой же. Отца невозможно было обмануть.

— А ты пыталась? – удивился Егор. — Один раз, — призналась мама. — Ты подрос, мы тебя отдали в садик, я хотела выйти на работу, а надеть нечего, всё мало. После родов сильно поправилась. Денег у нас тогда совсем мало было. Отец один работал. Зашла я в магазин, а там кофточки продавали. Я все деньги, что у меня были, потратила на неё. А как отцу сказать?

Он пришёл с работы, посмотрел на меня и сразу всё понял. Куда деваться? Пришлось признаться. А он обнял меня и сказал, что правильно сделала, что он получил премию и велел купить мне юбку. Я эти кофту с юбкой несколько лет носила, не снимала, пока ткань сыпаться не начала. Потом отца повысили, и он стал больше зарабатывать. Мы, наконец, зажили, — мама замолчала.

— Мам, может, в санаторий поедешь? Отвлечёшься.

— Ты что такое говоришь? Одна? Никуда я не поеду, — наотрез отказалась мама.

— Раньше же ты ездила. Отцу отпуск не давали, помнишь? Заведёшь подругу, будете гулять вместе и сплетничать. Не смотри на меня так. Ты же молодая ещё, если и мужчина появится в твоей жизни, я против не буду.

— Что ты говоришь? Какой мужчина? Я пенсионерка, — сердито сказала мама.

— Ты молодая и симпатичная пенсионерка. — Егор обнял маму и поцеловал. – Подумай над моим предложением.

Родители прожили вместе много лет. Отец увидел маму на остановке и сразу влюбился. Она была миниатюрная, стройная, русоволосая и милая. Отец всегда стеснялся знакомиться с девушками, но тут из страха, что больше никогда не увидит её, вдруг осмелел, подошёл и сказал первое, что пришло в голову:

— Девушка, а вы не четырнадцатый автобус ждёте?

— Нет. Двадцать первый, — ответила она. – А что?

— Ничего. Я просто хотел познакомиться, — честно признался отец, — вот и ляпнул первое, что пришло в голову.

Девушка рассмеялась. Тут подошёл автобус, и она вошла в него. Не раздумывая, отец запрыгнул в него следом.

— А вы разве не четырнадцатый ждали? – спросила девушка.

— Я испугался, что вы уедете, и я вас никогда не увижу. Я даже имени вашего не знаю.

— Маша, – ответила девушка.

— Игорь, – представился будущий отец Егора.

Они смотрели друг на друга, ничего не замечая вокруг. В этом месте рассказа мама всегда закрывала глаза и делала паузу.

— И что дальше? – спрашивал Егор каждый раз, хотя знал всё до мельчайших подробностей. Воспоминания грели маме душу, в них у неё всё было впереди с отцом.

— А дальше я вышла на своей остановке, и он вышел тоже. Он проводил меня до дома. Мы снова стояли и смотрели друг на друга. И тогда я поняла, что влюбилась. Через два года после нашей свадьбы родился ты. Отец уже работал в уголовном розыске. Он любил разгадывать чужие тайны. А я боялась за него и ждала.

Ты не поверишь, но номер нашей первой квартиры был двадцать один. Такое вот совпадение, – говорила мама, и Егор каждый раз восклицал: «Правда?», оправдывая её ожидания. Отец погиб тоже двадцать первого числа. На этом рассказ заканчивался.

Егор с детства любил разгадывать загадки, читать детективы. Тоже хотел работать в уголовном розыске, но мама была категорически против.

— Смерти моей хочешь? Только через мой труп. Слышишь? И Егор обещал, что будет адвокатом.

Когда мама немного пришла в себя после смерти отца, Егор объявил, что будет жить в бабушкиной квартире. Конечно, ему пришлось выдержать сражение за свою самостоятельность. Он сказал, что так быстрее женится. Не к маме же в квартиру приводить девушку. И мама сдалась. Егор с девушками встречался, а жениться не спешил.

Как-то мама позвонила сыну и сказала, что согласна поехать в санаторий, она устала от одиночества, да и папа просил.

— Папа? Когда? – удивился Егор.

— Два дня назад. Он приснился и сказал, чтобы я жила дальше, — задумчиво сказала мама.

— Вот и хорошо, я займусь этим, — пообещал Егор.

И через три недели мама уехала в санаторий, на море. Она звонила по нескольку раз в день, в подробностях рассказывала, чем занимается, какие процедуры ей делают, чем кормят… И тут же спрашивала, не голодает ли Егор, всё ли у него хорошо… Егор радовался, что мама ожила, и ей нравится там.

Потом она стала звонить реже, даже не каждый день. Егор волновался, звонил сам, интересовался, что случилось, как мама себя чувствует? Мама отвечала, что всё хорошо, просто она очень занята и перезвонит позднее. Голос у неё был весёлый, Егору казалось, даже возбуждённый. Сын понял, что у мамы появился кавалер.

Перед своим возвращением мама вдруг позвонила Егору и попросила, чтобы он её не встречал. Егор насторожился.

— Почему? Как ты с вокзала поедешь с большим чемоданом?

— Я приеду не одна. Какой ты не догадливый. У меня появился друг. Пусть он немного осмотрится, потом я познакомлю вас.

— Мам, я конечно рад, но… он что, у тебя будет жить?

— А ты против?

— Нет, просто неожиданно как-то, — сказал Егор.

Он отправил маму в санаторий, но не думал, что она вернётся с другом. Странно. Мама так любила отца, так по нему тосковала, а тут вдруг у неё появился мужчина. Это так не похоже на неё. Имеет ли он право вмешиваться? Егор решил дать маме время. Выждал два дня, но мама не звонила. Тогда он решил посмотреть, что там за друг такой, что с мамой?

Мошенников развелось много, а мама очень доверчивая. Она всегда с сочувствием относилась к проблемам друзей и знакомых, и даже посторонних людей, пытаясь им помочь. Она одинока, ещё довольно привлекательная женщина. Квартира у неё хорошая. Отец сделал ремонт незадолго до смерти и со вкусом её обставил. Лакомый кусок для афериста и мошенника.

Егор не стал предупреждать о своем приезде, нагрянул неожиданно. Мама открыла дверь и испугано всплеснула руками:

— Егор? Что-то случилось?

— Ничего, мам. Ты приехала и не звонишь. Я соскучился. Вот, решил навестить тебя, посмотреть, всё ли у тебя в порядке, — говорил он нарочито громко, чтобы этот «друг» слышал, что у мамы есть защитник, если что.

— А ты чего кричишь? Я не глухая. – Мама справилась с растерянностью.

— Войти-то можно?

— Да, — при этих словах мама покосилась на дверь в комнату.

Егор скинул ботинки и только сейчас заметил, что исчезли тапочки отца. Его уже нет около пяти лет, но его тапки всё ещё стояли под вешалкой, словно верные собаки ожидали своего хозяина.

Мама поймала взгляд сына и смутилась. Егор прошёл в комнату. С дивана навстречу ему поднялся седой мужчина лет шестидесяти пяти.

— Это мой сын Егор, – представила мама, обогнав Егора и встав между мужчинами. – А это Павел Петрович, мой друг и гость.

— Очень приятно, молодой человек, — произнёс Павел Петрович и протянул Егору руку. Голос у него был молодой и приятный, а рука сухая и тонкая.

Он не понравился Егору. «Уж не ревную ли я?», — пришла в голову странная мысль. Видеть рядом с мамой кого-то другого было неестественно и неприятно.

— А вы откуда? – спросил Егор гостя.

— Из Санкт- Петербурга, — с готовностью и гордостью ответил Павел Петрович.

— Да? И что же вас заставило бросить Санкт-Петербург и приехать в наш славный провинциальный город? Или вас там никто не ждёт? – Говорил Егор спокойно, с улыбкой. Ни мама, ни Павел Петрович не чувствовали подвоха.

— Почему же? Я вдовец, живу с сыном, его женой и внуком. Дочь тоже замужем, у неё двое детей, но живёт она под Питером, — с готовностью рассказывал Павел Петрович.

— Ничего себе, большая семья. И что же, они не ждут вас домой? А, я понял, они рады, что вы, наконец, нашли дурочку, мою маму, и прибились к ней. Старость решили провести с комфортом, не в перенаселённой квартире? Или вы сбежали от них, потому что они грозили отправить вас с дом престарелых?

По тому, как вздрогнул Павел Петрович, как часто он заморгал, Егор понял, что недалёк от истины. Отец всегда учил его обращать внимание на поведение человека, движения тела – знаки, которые могут сказать больше, чем слова.

Егор только сейчас заметил, что на госте надета совершенно новая рубашка. Даже заломы на рукавах еще остались. Новый джемпер топорщился на плечах. Весь одет с иголочки, словно только что из магазина. Только на ногах старые тапки отца.

— Не жмут? – спросил Егор, показывая на тапки.

— Нет, — ответил удивлённый и растерянный гость.

— Егор, как ты разговариваешь? Что ты себе позволяешь? Это мой друг, и я не позволю оскорблять его… — Пришла в себя мама.

— Это и моя квартира. Часть её записана на меня. А вы не знали, Павел Петрович? Даже если мама вас пропишет, вы никогда не сможете владеть все квартирой. Так что решить квартирный вопрос за счёт мамы вам не удастся. Вы удивлены? Расстроены? Она, как погляжу, денег на вас не жалела, приодела вас. Хорошо утроились, Павел Петрович.

— Егор! Прекрати немедленно! – лицо мамы от возмущения покрылось красными пятками. – Это мои деньги, что хочу, то и буду с ними делать.

— Он что, запудрил тебе мозги? Ты покупаешь ему одежду, даришь подарки, даже тапки отца разрешаешь носить. Мама, очнись. Он же по миру тебя пустит. Не успеешь оглянуться, как окажешься на улице или того хуже.

— Егор… – мама схватилась за сердце, осела на диван и тяжело задышала, закатив глаза.

— Мама! Что с тобой, мама?! «Скорую?» Сейчас. – Егор бросился в прихожую, достал из кармана куртки телефон и набрал номер. – Сейчас, мам, они приедут, все хорошо, ты только дыши, не умирай, мам. — Егор сидел перед ней на корточках и гладил по руке, успокаивая. Мама стала дышать ровнее, но была очень бледная.

Егор даже не удивился, когда открылась дверь и вошли врачи. Они засуетились вокруг мамы, потом принесли носилки и вынесли её из квартиры. «Скорая» с сереной понеслась по улицам города. Егор ехал с мамой. Только в больнице он вспомнил про Павла Петровича. Странно, но как только маме стало плохо, он куда-то исчез. «Сбежал? Вот почему дверь оказалась открытой», — догадался Егор.

Вскоре вышел врач и сказал, что у мамы предынфарктное состояние. Вовремя вызвали «скорую», инфаркт удалось предупредить. К маме Егора не пустили.

Он поехал домой. Войдя в квартиру, он не увидел следов пребывания в ней Павла Петровича, словно его никогда и не было. Новую одежду он прихватил с собой, как и все свои вещи. Тапки отца валялись в прихожей. Егор машинально поставил их на свое законное место.

В спальне на кровати валялась пустая мамина шкатулка. Украшения пропали. Их было не так много, но их дарил маме отец.

Когда Егор высказывал Павлу Петровичу свои подозрения, он всё же не ожидал, что тот действительно окажется мошенником. Хотел напугать только, чтобы не вздумал обмануть мать.

А если бы Егора не оказалось рядом? Страшно даже представить, что могло бы случиться. Он сомневался, что имя у маминого «друга» подлинное. Мама слишком доверчивая. Вряд ли она видела его документы.

Можно, конечно, обратиться в полицию, подключить папиных коллег, но ради мамы Егор не стал этого делать. Она расстроится, а ей нельзя волноваться. Золота было мало, а деньги… Он вложит свои, скажет маме, что её «друг» не нашёл их. «Ах, мама, нельзя быть такой доверчивой». Он и сам хорош, уговорил её поехать в санаторий. Но кто ж знал?

На следующий день Егор поехал к маме в больницу. Выглядела она гораздо лучше. Сразу стала спрашивать о Павле Петровиче.

— Он уехал в Питер, — сообщил Егор.

— Прости меня, сынок. Я не знаю, что на меня нашло. Словно под гипнозом была. Опоил он меня, что ли? Как я могла? Надеюсь, папа не узнает. Мне так стыдно. Он… скажи, он украл что-то? Господи, никогда не прощу себе.

Мама поправилась. Было жалко украшений. Но она их редко надевала. Память об отце ведь в сердце живёт. Главное, все живы. Кто знает, на что оказался бы способен этот Павел Петрович?

После больницы Егор стоял на остановке и ждал автобус. Рядом стояла хрупкая грустная девушка.

— Вы не двадцать первый автобус ждёте? – спросила он, совершенно не имея представления, ходит ли тут автобус с таким номером.

— Да, а что? – спросила девушка.

— Значит, нам с вами по пути, — улыбнулся Егор…

«У каждой женщины огромный букет достоинств и один очевидный недостаток — они слишком доверчивы. Доверять людям нельзя — жить без доверия невозможно» Петр Квятковский

Источник