Caмая лyчшая Heвестka

Когда сын Виталий сообщил Инге Фёдоровне, что решил жениться, она даже обрадовалась. Всё-таки 36 лет уже, мужчина видный, материально обеспеченный, как говорится, при хорошей должности, квартира, машина. Но чем ближе подступала дата знакомства с будущей невесткой, тем больше Инга Фёдоровна начинала нервничать и накручивать себя.

Сынок-то единственный, и хоть жил давно отдельно от матери, но множество забот о нём Инга Фёдоровна по-прежнему возлагала на себя: два раза в неделю приезжала к сыну прибрать, приготовить, нагладить рубахи и прочее.

— Мам, ну я ж не маленький уже, думаешь, котлет себе не нажарю или рубаху не поглажу? – Виталий укоризненно смотрел на мать.

— Да я так, по привычке. Да и дел у тебя полно, а у меня времени свободного. И вообще, кто лучше родной матери позаботится о сыне? Хорошо, если жена путёвая попадётся. Как погляжу, какие нынче барышни… — Инга Фёдоровна сочувствующе покачала головой, вспомнив, отчего-то восемнадцатилетнюю внучку коллеги по работе Ольги Петровны.

Приходила как-то, страшно подумать: джинсы все в дырах, футболка, как балахон висит, волосы короткие, как у мальчишки, и зелёные, а из носа торчит что-то на подобии колючей проволоки. Разве ж так девушка должна выглядеть? А Ольга Петровна на замечание Инги Фёдоровны только рассмеялась:

— Да это ж мода сейчас такая. Лишь бы голова на плечах была. А Машенька у нас на экономический на бюджет поступила. И сердце какое доброе – волонтёром в приюте для животных днями и ночами пропадает. Волосы что, их и отрастить и перекрасить можно в любое время.

«Да что там может быть в такой зелёной голове? А из ноздрей, ещё скажи, это как раз острый ум выпирает?» — Подумала про себя тогда Инга Фёдоровна, но вслух ничего не сказала.

— Не переживай, мама, обязательно путёвую выберу. – Виталий передразнил мать и рассмеялся.

Инга Фёдоровна, конечно, догадывалась, что в жизни сына были женщины, но Виталий её никогда ни с кем не знакомил.

— Вот как пойму, что та самая, тогда и познакомлю. – Успокаивал он мать. Инга Фёдоровна понимающе кивала. В том числе и поэтому сейчас волнение её нарастало с каждым днём: стало быть «та самая». А Виталий наотрез отказывался говорить о ней что-то заранее и на все расспросы матери отвечал:

— Скоро сама всё увидишь и узнаешь. Я уверен, Уля тебе понравится.

Ульяна значит, хорошее имя. Инга Фёдоровна рисовала себе в воображении симпатичную миниатюрную, а, может, наоборот пухленькую женщину, милую, домашнюю, уютную. Такая и обед приготовит, и порядок наведёт, а там и детки пойдут, хорошей мамой станет.

Нравилось ей и то, что на смотрины Ингу Фёдоровну пригласили в квартиру невесты: сразу можно будет оценить, какова хозяйка, всё-таки, единственного сына отдаёт. – При мысли об этом Инге Фёдоровне опять стало грустно.

Но вот, наконец, долгожданная суббота. Инга Фёдоровна принарядилась, поправила освежённую накануне в парикмахерской причёску и решила, что ещё успеет сходить в ту самую кондитерскую в конце квартала. Не идти же и впрямь с пустыми руками, хотя сын настаивал, чтоб мама не заморачивалась об этом. В кондитерской продавали удивительные пирожные, кексы и торты ручной работы, ими-то и решила удивить избранницу сына Инга Фёдоровна.

Стуча невысокими каблучками в приподнятом настроении она буквально влетела в кондитерскую. И да, именно влетела, потому как запнулась на входе и по инерции полетела вперёд, прямо на подходящего в это время к выходу мужчину с большим стаканом кофе. Крышечка со стакана от столкновения с Ингой Фёдоровной исчезла где-то под крайним столиком, а часть его содержимого оказалось на новом платье самой Инги Фёдоровны.

— Вы что, глаза дома забыли?! – Набросилась на мужчину Инга Фёдоровна.

— Прошу прощения, сейчас мы всё исправим. Вы не обожглись? – Мужчина кинулся за салфетками. – Химчистку я оплачу. – Успокаивал он при этом. Но Ингу Фёдоровну было уже не остановить. Раскричавшись на всё кафе, она закончила тем, что, если б такой седой болван, как этот мужчина, сидел бы дома, как ему пенсионеру и положено, а не расхаживал в подростковом костюме по приличным заведениям, то ничего бы не случилось.

Мужчина в ярком спортивном костюме, действительно, седой, но вполне моложавый, пытался вставить хоть слово в своё оправдание, хотя и оправыдываться ему по сути было не за что, Инга Фёдоровна ведь сама на него налетела. Но женщина не слушая никого и ничего, прокричавшись пулей вскочила из кондитерской и быстрым шагом удалилась.

Настроение Инги Фёдоровны было испорчено, как и платье. Хорошо, что время ещё оставалось, можно было переодеться, да и настроение ещё можно было поднять, мыслью о том, как чудесно пройдёт знакомство с невесткой.

— Добрый день, проходите! Уже иду. – Раздался из глубины коридора хрипловатый голос.

«Неужто приболела? Нужно было отменить всё» — пронеслось в голове Инги Фёдоровны, пока они с сыном проходили в квартиру. И тут из комнаты вышла женщина, по взгляду на которую Инга Фёдоровна сразу поняла, простуда тут не при чём, это всё алкоголь, никотин и, может, даже наркотики.

Высокая, худая, заметно даже в мешковатых штанах, простая чёрная майка, а то, что Инга Фёдоровна сперва приняла за цветные рукава, оказалось разноцветными татуировками. На голове, а точнее на одной её половине какой-то спутанный клубок змей, часть из которых розового цвета, вторая же половина головы была частично выбрита.

Инга Фёдоровна нервно сглотнула, собираясь с порога высказать своё мнение, но женщина ласково прильнула к Виталию, который нежно чмокнул её в щёку, и мило улыбнулась будущей свекрови:

— Добрый день. Очень рада, наконец-то, с вами познакомиться. Виталий так много рассказывал о том, какая чудесная у него мама. – Сказала она. И Инга Фёдоровна отметила, что улыбка делает лицо женщины симпатичным. И, глаза, вроде, добрые, отметила Инга Фёдоровна, но тут же отогнала от себя эту мысль. – А моя мама, умерла, когда мне было восемь. Меня воспитывал отец. Я вас сегодня обязательно познакомлю, только он чуть задерживается. – Продолжала Ульяна, провожая гостей в комнату.

«Всё ясно! Отец наверняка, начал пить, после смерти жены, девочка росла без надзора, дурные компании и прочее. Одно непонятно, где мой Виталий мог её встретить?» — Сокрушалась про себя Инга Фёдоровна, пока усаживались за стол.

— И где же вы познакомились? – Первым делом, косо глядя на сына, спросила Инга Фёдоровна.

— По работе начали общаться. Потом уже как-то на другие темы перешли. – Улыбнувшись ответила Ульяна и с нежностью посмотрела на Виталия.

«По какой работе? – Удивилась про себя Инга Фёдоровна. – Мой сын работает начальником отдела международного кредитования в крупном банке! А ты где можешь работать с такой внешностью?» А в слух, стараясь сохранять спокойствие, спросила:

— Очень интересно и кем вы работаете, Ульяна?

— Переводчиком в одной международной компании.

— Что же в вашей международной компании нет дресс-кода? – Не сдержалась Инга Фёдоровна и с неприязнью посмотрела ещё раз на руки и причёску женщины.

— Я работаю на удалёнке из дома. – Объяснила Ульяна и рассмеявшись добавила. – С причёской – это эксперимент ещё с летнего отпуска. Дреды – модно сейчас.

— Живенько, весело. – Поддержал Виталий. Инга Фёдоровна поморщилась:

— Модно – это для молодёжи. Но вы то, взрослые люди.

— Мне тридцать. Прекрасный возраст. Хотя, думаю, и в сорок и в пятьдесят, и в шестьдесят я буду открыта для экспериментов. Возраст – всего лишь цифра в паспорте. – Пожала плечами Ульяна. – Что же вы ничего не едите? Виталик, поухаживай за мамой. – Сменила она тему.

Стол, как отметила Инга Фёдоровна был накрыт и сервирован достойно. Да и вся обстановка в квартире не напоминала об отце алкоголике и отсутствии воспитания и вкуса у Ульяны. Напротив, всё было гармонично, словно для каждой вещи тщательно подбирали место, да и чистота была удивительная.

— Попробую. – Нахмурив брови и глядя на тарелки согласилась Инга Фёдоровна. – Только вот видно, Ульяна, что готовить вы совсем не умеете или поленились. Еда-то явно из ресторана заказана. А Виталик мой любит домашнюю еду.

— Отчего же? Это я сама готовила. У меня не только страсть к языкам, но и к кухне разных стран. Виталику нравится. Сегодня решила приготовить по классическим рецептам средиземноморской кухни. – Было видно, что Ульяна огорчилась. – Прошу прощения, моё упущение: надо было уточнить заранее, что вы предпочитаете. Не очень гостеприимно с моей стороны. Если вам не по вкусу, могу предложить винегрет и рубленные куриные котлеты, они вчерашние, правда. – Совсем растерявшись закончила Ульяна.

— Ну что ты, Уль, всё очень вкусно. Сибас с картофелем просто великолепен. – Искренне поддержал любимую Виталий. – Правда мама? – Он посмотрел на мать, давая понять, что можно быть и поделикатнее. Инга Фёдоровна молча попробовала предложенные блюда, оказалось, действительно, вкусно. Но чем-то задеть Ульяну её всё же хотелось:

— Вы, уж простите меня Ульяна, но вы, наверное, много курите. Голос у вас хрипловатый. А Виталий с детства склонен к аллергиям разного рода, категорически не переносит табачный дым. – Сказала она, почти победно глядя на Ульяну.

— Мама, Ульяна не курит. Да и у меня давно уже нет аллергии ни на что. – Виталий явно начинал терять терпение, от замечаний матери.

— Голос, это у меня в маму. Она ведь была джазовой певицей. Первый ресторан папа открыл специально для неё, чтоб она могла выступать на сцене, но уже не разъезжать по концертам. Ведь тогда уже родилась я. – Ульяна повеселела, видимо, вспомнив детство и родителей.

«Владелец ресторана? Певичка у барной стойки? Что за дешёвая мелодрама? – Пронеслось в голове Инги Фёдоровны. – Тогда уж точно было так: муж застукал жену в объятых поклонника, рассвирепел, убил обоих, сел в тюрьму, потерял бизнес, вышел и спился. А дочь, видимо, воспитывала бабушка».

— Авария, мама была за рулём, пьяный водитель вылетел на встречку. Я сидела на заднем сиденье, мне тоже досталось. – Ульяна показала руку, где татуировками искусно были заретушированы несколько шрамов. – С ногами были проблемы, хорошо, что отец всегда был рядом. Справились. – Закончила Ульяна, улыбнувшись с лёгкой грустью в глазах.

Вот тут бы Инге Фёдоровне совсем по другому себя повести, посочувствовать, но нет, что-то её так и подстёгивает:

— А своих детей, Ульяна, вы хотите? Виталий очень хочет. Но ведь дети – это большая ответственность, им и времени уделять много нужно, а у Виталия работа, сами понимаете, ответственная, бывает, что времени ни на что не хватает. Тут уж основная забота о детях на жену ляжет, да и как иначе, мама – это мама.

— Хочу. – Снова улыбнулась Ульяна, посмотрев на Виталика. – Мы уже думали, об этом. Двоих это точно, а, может, и троих. Я ведь детей очень люблю, поэтому на педагога и училась. – Начала объяснять Ульяна, но Инга Фёдоровна её перебила и, опять торжествуя, мол, поймала на лжи:

— Вы же, Ульяна, говорили, что иняз заканчивали, на переводчика учились?

— Это второе высшее. Первое – педагогический, учитель иностранного языка. Красный диплом, шесть смен практики в пионерских лагерях. – Рассмеявшись, видимо, вспомнив весёлые летние каникулы, проведённые с детьми, объяснила Ульяна. – Потом всё же потянуло языками глубже заниматься, вот и пошла на иняз. А через два года у меня уж Марк родился, ему сейчас пять, так что опыт воспитания детей у меня есть. – Успокоила, как ей показалось, Ульяна.

— Что? У вас есть ребёнок? – Глаза Инги Фёдоровны округлились. – И где же он? И где его отец? — Инга Фёдоровна сыпала вопросы, а сама под столом пыталась попасть по ноге сына: одумайся, мол, да она же просто разведёнка, которая только и хочет повесить на тебя себя и ребёнка. Ульяна, словно не замечая ничего объяснила совершенно спокойно:

— Отец Марка кубинец, учился на два курса старше. Серьёзных чувств у нас не было, а о беременности я узнала, когда Кондаро уехал. Зарабатывала я уже тогда хорошо, да и папа помог бы если что, поэтому решили не сообщать ему, не обременять алиментами, да и мало ли как вообще он мог отреагировать. Потом, когда Марк подрастёт, если захочет, пусть знакомяться. А как можно было отказаться от ребёнка или сделать аборт, ведь, согласитесь, дети – большое счастье.

— Мда. – Только и смогла ответить Инга Фёдоровна.

— Марк – замечательный мальчик. – Подтвердил Виталий, глядя на мать. — Да ты сама скоро убедишься. Кстати, Ульян, что-то их слишком долго нет. – Ульяна бросила взгляд на часы, но тут в коридоре послышался шум.

— Bonsoir Madame!- Галантно поклонившись и протягивая Инге Фёдоровне небольшой, но элегантный букет цветов, в комнату зашёл смуглолицый мальчик.

Инга Фёдоровна постаралась улыбнуться в ответ и приняла цветы.

— Мамуль, а это тебе. – Марк достал из-за спины второй букет и прижался лицом к ладони Ульяны.

— Спасибо, мой рыцарь. – Поблагодарила Ульяна.

— Bonsoir, Виталий Сергеевич. – Марк стал очень серьёзным и протянул Виталию руку.

— Как поживаете, Марк Ярославович? – Пожимая руку, так же серьёзно ответил Виталий. А потом оба рассмеялись и Марк, забравшись к Виталию на колени стал негромко рассказывать, где они были с дедом.

— Отчество дала по отцу. – Пояснила Ульяна Инге Фёдоровне. – А вот и он, знакомьтесь. – В комнату вошёл тот самый седовласый мужчина, участник утреннего инцидента в кондитерской. Только сейчас он был одет в приличный классический костюм.

— Вы? – Возмущению Инги Фёдоровны не было предела.

— Вы? – Наоборот обрадовался Ярослав Степанович. – Как замечательно, а то утром вы так быстро исчезли, что я не успел извиниться и, химчистка, конечно, за мой счёт. Я по утрам хожу на пробежку там в парке не далеко, а потом люблю зайти, взять кофе и посидеть на набережной. Поэтом и был в спортивном костюме. – Смущённо объяснил он. Инга Фёдоровна, всё ещё продолжала хмурить брови, но постепенно оттаяла.

Вечер проходил хорошо: Ярослав Степанович оказался очень приятным мужчиной, рассказывал много интересного, старался галантно ухаживать за столом за Ингой Фёдоровной. Марк, показывал свои рисунки, было видно, что у мальчика задатки художника. А потом торжественно рассказал стихотворение на французском. Да и видно было, какими влюблёнными глазами смотрели друг на друга Виталий и Ульяна.

И всё же, когда сын повёз мать домой, Инга Фёдоровна сказала:

— Сынок, подумай ещё раз, зачем тебе это всё: странная, эксцентричная, ещё и с ребёнком. Для создания семьи можно найти вариант получше.

— Мама, я люблю Ульяну. Она добрая, интересная, весёлая, лёгкая, даже воздушная и в то же время сильная, самодостаточная. И это не я выбираю, создавать ли мне с ней семью, в первую очередь, это они с Марком решали, принимать ли меня в их семью. Потому что, как ни крути, они уже семья. Но я надеюсь, дальше наша семья останется такой же дружной, только станет больше. Мама, я тебя очень прошу, не суди так поверхностно, присмотрись к Ульяне, уверен, вы поладите.

Инга Фёдоровна промолчала. Сын свой выбор сделал, что ей оставалось…

— Уля, Ульяна, дети собраны? Мы с Ярославом Степановичем подъедем через пятнадцать минут. – Щебетала в трубку Инга Фёдоровна.

— Инга Фёдоровна, вы от них ещё не устали? Может, мы сами в эти выходные? – Смущённо отвечала на другом конце Ульяна.

— Уля, ты и так всю неделю с ними. Выходные. Я бабушка как никак, тоже имею право поучаствовать в воспитании. К тому же мы с Марком договаривались сегодня запускать кораблики. Да и Маечке нужен свежий воздух. Виталий с Ярославом Степановичем вообще-то дачу для этого и покупали, чтоб внуки на природе оздоравливались. – Как-то даже обижено заметила Инга Фёдоровна. – Лучше сами собирайтесь и тоже с нами. – Добавила она.

— Может, и правда, поедем? – Улыбнувшись, шепнула мужу Ульяна.

— Поедем. – Подмигнул он.

— Инга Фёдоровна, мы сейчас мигом соберёмся. – Радостно крикнула в трубку Ульяна. – Только, чур, хотя бы готовить буду я. – Рассмеялась она.

— Готовить будем вместе. – Тепло улыбнулась Инга Фёдоровна.

Прошло полтора года со свадьбы Виталия и Ульяны. И Инга Фёдоровна с каждым днём всё больше убеждалась, что сын сделал правильный выбор. Ульяна была отличной женой и мамой. Да, и что там говорить, самой лучшей невесткой.

Источник