Аллергия на семью

— Это сбой природы. И пора бы тебе это признать, — твёрдо произнесла Валентина Аркадьевна. —

Прости, Лена, но сколько можно закрывать глаза на очевидное? Бывают дети, в которых с рождения словно заложено стремление быть… разрушительными. И этого не исправишь.

Обидно, конечно, что такое дитя появилось в нашей семье. Но лучше распознать это раньше и избавиться, чем потом страдать всю оставшуюся жизнь.

— И как вы предлагаете избавиться от моей дочери?.. — неуверенно спросила Елена, внутренне напрягаясь, ожидая самого худшего ответа.

⸻

Артём любил возвращаться в родной дом после утомительных смен. Ведь его всегда встречала заботливая мать — Валентина Аркадьевна. Она неизменно интересовалась его делами, поддерживала, подсказывала.

— Мне с тобой, мам, действительно повезло. Люди заводят животных, чтобы почувствовать, что их дома кто-то ждёт… А у меня — ты.

Сравнение с собакой Валентине не понравилось, но она сразу уловила суть — ведь была женщиной мудрой. В такой обстановке любви и поддержки

Артём быстро продвигался по карьерной лестнице и с удовольствием радовал мать — поездками, подарками, ужинами.

Только вот с личной жизнью всё не ладилось. Артём искал женщину, похожую на мать — понимающую, мудрую, красивую. Но всё как-то не складывалось. И Валентина не одобряла ни одну из его избранниц. Пока не появилась Лена.

Та была красива, умна, мягка. И Валентина впервые не нашла в невестке повода для критики. Более того — порадовалась, ведь мечтала о внуках.

— Надо отдать должное, Артём. У вас с Леной получатся отличные дети, — признала она

Со временем Артём ни разу не навестил дочь. Как говорила его мать — «если что-то отпало, значит, лишнее». Он ограничился регулярными переводами алиментов и полностью устранился из жизни ребёнка.

Елена не жаловалась. Она теперь знала: лучше жить скромно, но в душевном покое, чем в комфорте, полном страха, унижений и давления.

Со временем она восстановила силы, Настя окрепла и пошла в садик. Девочка расцвела, будто освободилась от невидимых оков. Болезни отступили, а вместе с ними — и мрачные мысли.

Елена устроилась работать из дома. Доход был небольшой, но стабильный. А главное — рядом был ребёнок, который больше не кричал ночами и не задыхался на ровном месте. Их жизнь медленно, но уверенно налаживалась.

Спустя год в её жизни появился новый человек — Илья. Коллега по работе, вдовец с сыном, спокойный, надёжный и умеющий слушать. Они сначала просто переписывались, потом встречались в парке, иногда вместе водили детей на аттракционы.

Постепенно они стали ближе. Илья предложил съехаться — не спеша, без давления. Настя сдружилась с его сыном, и впервые за долгое время Елена почувствовала, что живёт, а не выживает.

Когда они всей семьёй праздновали день рождения девочки, Елена поймала себя на том, что улыбается — искренне, без тени тревоги. Она посмотрела на Настю, на Илью, на праздничный стол и вдруг поняла:

это и есть дом.

А не та квартира, где за любовь требовали подчинения.

А не тот брак, где поддержка заменялась расчетом.

А не та «семья», где ребёнка называли ошибкой.

Настя подбежала, обняла её и засмеялась. Смеялась звонко, без боли.

— Мам, ты счастливая?

— Да, — прошептала Елена. — Теперь — да.