Сегодня с утра я собирала малину на заброшенном участке. Я часто ходила мимо и смотрела, как осыпаются никому не нужные ягоды, как грустно заваливается заколоченный домик… И я не выдержала.
Не люблю, когда что-то пропадает. Не приносит пользу.
Я пролезла в дырку в гнилом заборе и оказалась в малиновом раю. Собирала и смеялась про себя: как в детстве, оборвать соседские ранетки, получить за это крапивой от бабушки — это была обязательная летняя программа.
Тут, правда, крапива выше головы.
Я сразу обжалила руки и ноги. Но малины хотелось всем, а ее было больше, чем крапивы. С собой у меня был пластиковый контейнер. Я пришла домой вся в крапивных ожогах, зато на завтрак была малина!
Младший пошел гулять. Через пять минут кричит под окном:
— Мама! Я хочу пить! — а у нас пятый этаж и без лифта. И я придумала — спустила ему на веревочке бутылку с водой.
Он ее отвязал, а мне осталось только подтянуть веревку.
Получился такой лифт. Мы теперь им часто пользуемся. Я спускаю игрушки, воду, деньги на мороженое.
Все дети на площадке в восторге. У кого высокий этаж — переняли, стали пользоваться идеей.
Дочь сидит за столом, ест малину и чинно читает журнал. Она очень взрослая для своих шестнадцати лет.
Очень приличная и задумчивая. Модная, серьезная, и всегда думает — как она выглядит со стороны. Спрашивает:
— Мама, сколько тебе лет? Ведешь себя как девчонка. Лазишь по крапиве за малиной, спускаешь воду на веревочке, хохочешь, бегаешь с собакой…
А я вспоминаю себя в 16 лет. 90-е годы. Разруха, голод. И я, серьезная, в вечных очередях- то за продуктами, то за пособиями.
Помогаю матери. Не умею улыбаться. Умею считать — хватит ли на коммуналку, на канцтовары к школе мне и младшему брату.
Умею заработать, если не хватает. Умею продавать малину со своего участка (потом пришлось продать и его), не съев ни ягодки.
Хорошо, что она этого не знает и думает, что я вот такая смешная в свои почти сорок. Вот спрашивает: кто старше, я или она.
Я хохочу в ответ и бегу гулять с собакой.
© Ирина Карпухина
Когда ложь и предательство рушат то, что казалось семьёй.
Невероятный семейный конфликт готовится взорваться неожиданной тайной.
Долгие годы молчания разбились одним решительным уходом.
Она свободна, но прошлое всё еще следит.
Силы хватит изменить всё — лишь решись начать.
Семейные драмы превратились в тихую и трогательную гармонию.