А ведь был в моей жизни «идеальный мужчина»!

Да, и этот рассказ — плод одного диалога, об «идеале», которого не существует, но к которому и мужчинам, и женщинам, надо стремиться. Диалог завершился, и я занялась своими делами, но он повлиял на таинственный «механизм» памяти, задел одну «шестерёнок», заставил её закрутиться, а в результате…

Ой, подумала я. А ведь был в моей жизни идеальный мужчина! Самый настоящий! Только я про него забыла совсем. И вот так, неожиданно – вспомнила! А в такие воспоминания приятно погружаться… Они радуют и греют. Себе я, правда, в них совсем не нравлюсь, но это можно пережить… да и скидку на возраст можно сделать, так ведь?

Мы сидели на берегу пруда, в котором посреди ряски плавали ворчливые гуси. Над нами раскинула густую крону старая липа, и лучи июльского солнца терялись где-то там, высоко, в листве. Нет, мы не играли. Мы, три подружки, сидели и мечтали на тему: что бы каждая из нас купила, если бы внезапно завладела огромной кучей денег? Э… По тем временам, а это был класс четвертый… Это было рублей десять или двадцать пять!

К нам подошла ещё одна девочка, послушала нас, и сказала, что достать такие деньги — не проблема. Её старший брат выписал в аптеке, ещё в городе, цены и названия лекарственных трав, и уже занимался их заготовкой. Нас заинтересовал такой вариант. Сбор лекарственных растений – звучит очень красиво. А если ещё за и деньги.

— Килограмм лепестков васильков стоит целых двадцать пять рублей! – важно сказала та девочка, и мы ахнули… — А вот и твой жених идет, — добавила она.

Я посмотрела. Да, его так все называли. Он учился в шестом классе, и впервые приехал на дачу к своим родственникам, из каких-то очень далеких краев, чуть ли не с Дальнего Востока… И я уже не помню, каким ветром его занесло к нам. Ну, наверное, он в меня влюбился, ведь все так считали. Правда, ничего такого он не говорил, а просто взял надо мною шефство. Звали его Николаем. Он так и представился, в первый раз, по-взрослому.

Я и сейчас не знаю, почему он был таким серьезным? Пережил что-то нехорошее в жизни, после чего стал к ней внимательнее относиться? Нет, не знаю. Так вот, он был очень серьезным и очень внимательным.

— Лук хочу, со стрелами, — сказала я как-то раз, ни к кому не обращаясь. Так, просто… мысль вслух.

— Завтра будет, — ответил он.

И он сделал замечательный лук, сказал, что из рябины, а еще несколько стрел, и не простых, а почти настоящих, с перьями. Этот лук у меня быстро отнял дедушка, когда я выбрала в качестве мишени один из двух его ульев.

— Это уже не игрушка, — сказал он. – А опасное оружие.

— А он мне ещё сделает, — важно ответила я.

Помню, как купались мы на берегу нашего большого озера… (Да, я сегодня была как раз на том месте, вспоминала…) Так вот, я зашла в воду, и пошла по песку и мелким камушкам, а дальше начинался ил, и вот в этом иле меня кто-то укусил, мне так показалось… Стало больно, и я выбежала на берег, обратно, и увидела, что просто порезалась, вернее, не просто, а глубоко, возле мизинца. Коля подбежал, схватил меня на руки, и, тяжело сопя, понес меня домой. На середине пути он положил меня на плечо, так ему было легче. Дома бабушка заохала, забегала, а Коля потом ещё и советовал ей – как лучше бинтовать стопу.

— Какой взрослый мальчик, — потом сказала мне бабушка. – Хороший.

Самое интересное, что такое отношение не идёт на пользу девочкам. Портит характер моментально. Я стала представляться себе этакой королевой, и начала злоупотреблять отношением Коли. Я выпендривалась перед остальными девчонками. А он всё это терпел, молча. Почему? Зачем? Да, я его обижала, а он и виду не подавал.

Тогда он подошел, к нам, под липу, послушал наш разговор, и сказал, что с васильками лучше не связываться. Лучше сушить подорожник или зверобой.

— Они дешевые, — сказала та девочка. – На них много не заработаешь! А вот васильки…

— Да вы подумайте, сколько их собрать надо, лепестков этих. Ведь принимают их в сушеном виде.

— А что тут сложного? – сказала я. – Не хочешь мне помогать, не надо. Сама насобираю.

На следующий день он пошел с нами, на поле, и тоже ходил, и собирал эти лепестки. Мы ходили долго… Три или четыре малолетние дурочки, и один разумный мальчик. Вокруг летали злые, как собаки, слепни и оводы. Было жарко.

Возле дома Коля отдал мне свой пакет. Разумеется, васильковых лепестков он собрал больше всех. А если ещё мои…

Я постелила в своей комнатке газетку, высыпала на них «урожай».

— Иди ужинать, — сказал дед. Он стоял в двери, и смотрел, как я сижу и опускаю пальцы в мое «богатство».

Ощущения были приятные – опускать пальцы в целую кучу лепестков, и ворошить их.

— Если килограмм насушить, то у меня свои деньги будут, — сказала я.

Дед хитро улыбнулся.

Утром я проснулась, и поняла, что на поле больше не пойду. Лепестки стали похожи на высушенные водоросли. И оказались невесомыми, как перья!

Днем у нас появилась новая забава – мальчишки нашли длинный кусок кабеля, внутри которого было много разноцветных проволочек, и мы сначала плели колечки, браслеты, а потом стали наматывать их на спицы велосипедов. Нет. Вру. Я ведь тупо ничего не делала. За меня всё это делал Коля. А я просто сидела. А потом он взял оболочку от этого кабеля, приделал к его концу веревочку, а к другому – палку… Получился настоящий хлыст, как у пастуха из соседней деревни. Только вот «хлопать» им, как положено, громко, получалось только у Коли.

Классное было лето! Да и остальные были хорошими, как и положено в детстве. Но это – выделялось. В конце августа за Колей приехала мама, о чем он сказал мне, протягивая сложенный вчетверо листик бумаги.

— Это мой адрес, — сказал он. – Напиши, ладно? Или ещё лучше – дай свой.

— Ещё чего, — ответила я. – Сама напишу, если захочу.

Разумеется, листик я быстро потеряла. Да и про Колю забыла тоже быстро. Не, не жалею. Я ведь даже фамилию его вспомнила. Но никогда не буду, ради любопытства, пытаться найти его в социальных сетях.

Зачем?

Идеальный мужчина – должен и оставаться таким в памяти. Даже если он тогда ещё был ребёнком. А сейчас я понимаю, что из него, наверное, вырос действительно классный мужик. Ведь если он в детстве таким был… А может быть и нет. В любом случае, идеальный мужчина, без кавычек, был в моей жизни. Целых три месяца! Дело ведь, не в возрасте. Есть ведь маленькие — мужчины, а есть большие — мальчики
Источник