У Кати случались приступы острой боли в животе, но никто из врачей так и не смог понять причину. Почти два года медики искали её, делали МРТ, УЗИ, и даже протыкали стенку живота. Когда и после этого они развели руками, свекровь рассказала Кате про целительницу Ефросинью, которая творила чудеса.
Её адресом с Дарьей Фёдоровной поделилась одна приятельница. Катя написала на указанный абонентский ящик и получила ответ. Отшельница обещала позвонить ей, когда поедет с оказией в город, и действительно, позвонила.
Они договорились, что Катя приедет к ней в начале августа. Михаил взял отпуск, чтобы сопровождать жену в далёкое путешествие.
Дом Ефросиньи затерян в лесах и окружён болотами, поэтому без проводника попасть к ней затруднительно, если не сказать невозможно. Проводник, которого целительница обещала прислать, чтобы он показал Михаилу и его жене Кате заповедную тропу, задерживался. Связи не было — телефоны превратились в бесполезные кирпичи.
Супруги уже проделали немалый путь, но теперь, оказавшись на полузаброшенной охотничьей базе, стали сомневаться.
— А что если этот Женя не придёт? Другого проводника искать некогда, у меня отпуск кончается, — ворчал Михаил, наклеивая пластырь на сбитый мизинец.
— Миш, ну не надо а? И без того тошно. Придёт, никуда не денется, деньги не лишние, а с работой тут швах. А мы, пока ждём, можем спокойно отдохнуть.
Мужик, доставивший их на грузовике, уехал, оставив запас воды и дров, но забыл сказать, что печь неисправна, очевидно, забита труба. Температура быстро снижалась.
Стало зябко. Михаил вспомнил, что в термосе осталось немного кофейной жижи, которую они взяли с собой из пансионата во время последней своей «цивилизованной» остановки.
— А что если звери дикие? У нас ни ружья, ничего… как выбираться, если что, будем? — задумался Михаил, раскрутив термос и наливая в крышку кофейный напиток.
Словно в подтверждение его слов, снаружи послышался шум. Катя, собиравшаяся было поспать, села, прислушиваясь.
— Вроде как, никто про зверей не говорил, но они здесь есть. Наверняка!
— То-то и оно! Знаешь, как опасен медведь? Я по телеку видел, как он человека рвал! Полминуты и всё! — Михаил с сомнением посмотрел на жижу в крышке и понюхав, вылил в угол.
Тут в дверь постучали.
Супруги переглянулись.
— Ну что, открывай, — сказала Катя, — медведи не стучат!
Отодвинув засов, Михаил пропустил внутрь мужчину маленького роста, похожего на китайца.
— Здравствуйте, — вы Миша? А вы — Катя? — заулыбался он, — а я Женя! Давно ждёте? У меня вездеход встал, придётся пешком до урочища идти!
— Как пешком? — переспросил Миша, — мы на это не подписывались.
— Да пешком не сильно дольше, мы быстренько, раз, раз, через болото скостим. Полтора часа и на месте, — Женя достал из-за пазухи табакерку, и взяв из неё щепотку, засунул себе в ноздрю, после чего, смачно чихнул в свой рукав, показав супругам нашивку «СибСтройЛес».
— Нет, ну это же другой расклад, ты понимаешь? — возмутился Михаил, — тут же не курорт, пешком ходить: комарьё, звери дикие… мушка эта лосиная! — он тут же почувствовал что-то на затылке и проведя по нему рукой, отцепил мушку, которая скинув крылышки, чувствовала себя вполне вольготно, присосавшись.
Миша брезгливо раздавил её ногтями и поднёс останки насекомого к глазам проводника.
— Вот, пакость!
— Ничего, я мазь дам, ни одна мушка не сядет, — заверил Женя, — но, если хотите отказаться, пожалуйста! Но залог я не верну, я его уже потратил!
Михаил открыл было рот, но его опередила жена:
— Нет, нет, мы не отказываемся! Такое расстояние преодолели, и вот, когда мы почти у цели… когда выходим? Завтра?
Михаилу ничего не оставалось, как хмуро расстелить спальник и лечь.
***
Они шли второй час, продвигались медленно, прощупывая каждый шаг. Вокруг них расстилалось на многие километры «царство Велеса», как предупредил их проводник. Каждый шаг мимо тропы мог закончиться трагически.
— Эй! — не выдержал, наконец, Михаил, — уж два часа идём! Ты вчера говорил, что мол, недалеко, полтора часа и на месте!
Проводник обернулся к нему, и Михаил содрогнулся, посмотрев в его глаза: показалось ему, что глаза у Жени изменились, стали тёмными и круглыми, как окаймлённые изумрудным мхом мёртвые глаза трясины.
— Тс-с-с! Тихо! — зашипел на него проводник, — не то разозлишь его!
— Что? Кого? Кать, ты что-нибудь понимаешь? — Михаил повернулся к жене, что шла следом.
Катя казалась вымотанной и была бледна. Мазь, которой велел им намазаться проводник, жутко воняла, принося её чуткому, изнеженному Диором обонянию настоящие страдания.
— И правда, Евгений, — подала она голос, — мы скоро придём? Мне кажется, что я не дойду… живот начинает болеть.
— Скоро, скоро, красавица, мы почти на месте, — вполне благосклонно отозвался проводник, — потерпи, голубушка.
Эти «красавица» и «голубушка» не понравились Михаилу, да и Кате показались странными. Небо над ними затянули серые тучи, начался дождь. Вскоре их взорам открылась небольшая поляна, сплошь заросшая красной ягодой, из-за чего казалось, что здесь произошёл какой-то дьявольский перфоманс. Посреди поляны стоял каменный идол языческого бога.
— Вот, пришли! — негромко сказал проводник и пропуская вперёд Михаила, вдруг стукнул его палкой по ногам, — кланяйся Велесу, дурак.
Михаил от неожиданности упал прямо в костровище, что чернело под идолом, и у него перед глазами оказалась обугленная кость.
— Евгений, вы в своём уме? — взвизгнула Катя, нащупывая в рюкзаке перцовый баллончик, — вы что себе позволяете?
— Вообще-то, я не Евгений, — сказал «проводник», и стукнул пытавшегося подняться Михаила ребром ладони по шее, после чего тот затих.
— Как не Евгений?… кто же вы?
— Зачем тебе знать моё имя, красавица? Оно тебе ни к чему, можешь называть меня, если хочешь, Женей, — он подмигнул ей, как старой подруге.
— Вы… нас завели в эту глушь, чтобы ограбить? Но у нас ничего с собой нет, — сказала она, поглядывая на мужа, который пошевелился.
— Как нет? А оплата Ефросинье? — удивился мужичок, — а средства на обратную дорогу?
— У нас оплачены билеты. А за помощь, Ефросинья сказала, денег не возьмёт.
— Бессребреница, тоже мне! Тьфу! — плюнул с досады «проводник», но тут же повеселел, глядя на идола, — но мне всё равно за тебя будет награда!
— Вы хотите выкуп? — осенило Катю, — так у меня нет того, кто бы мог дать много!
— Выкуп? Это мысль, конечно. Я об этом не подумал. А наградит меня мой повелитель Велес, за то, что привёл ему в этом году такую красивую невесту, как ты. За это мне обещана великая награда.
Он подошёл к Кате и протянул руку, чтобы погладить её по щеке, но она брызнула ему в лицо перцовый газ из баллончика.
— Дура! Ты что?! Ты не понимаешь мозгами своими куриными, что за мною САМ ВЕЛЕС! Мужичок смотрел на неё обожженными глазами, из которых обильно текли слёзы и смеялся, высовывая язык. Потом он незаметно тюкнул и ей по шее и она упала рядом с мужем на усыпанную кроваво-красными ягодами траву, а в ушах у неё захлопало крыльями языческое чудовище, спустившееся с высоких деревьев, чтобы украсть её душу.
— Нет, нет, не надо… оставь меня в покое, — говорила она в бреду, а когда чуть пришла в себя и глаза её привыкли к темноте, увидела пляшущий недалеко огонь, освещающий каменного божка, который выглядел достаточно грозно в отблесках пламени. Сама она была привязана к столбу, который днём и не заметила.
— Миша! — крикнула она, — Миша, ты жив?
— Жив! — донеслось издалека. И она обрадовалась этой новости, и ругала себя за то, что послушала свекровь и повелась на её непререкаемый авторитет.
Между тем, костёр догорал, а проводник не появлялся. Должно быть, отлучился. Катя вспомнила, что по дороге он срывал странные грибы, и складывал в свою котомку, она удивилась, но промолчала.
»Может быть, обожрался этих грибов, да и корячится сейчас где-нибудь, а то и вовсе умер»— подумала она, — «а всё же жалко его, больной человек».
— Катя, тихо, не поворачивайся, я тебе помогу сейчас, — услышала она сзади шёпот мужа и ощутила на поясе его сильные руки.
— Мишка! — заскулила она, — ты выбрался? Мишенька!
Он ослабил ей верёвки, и она, выпутавшись, рухнула в его объятия.
— Ну, как ты? — прошептал он.
— Боже мой, ужасно! Прости меня, дорогой, это я ввязала нас…
— Да что ты, Катюш, разве ты могла знать, что так всё обернётся? Я тоже хорош, не проверил ничего… обрадовался, что платить не надо.
— Вообще-то надо, — опустила глаза Катя, — я обещала купить Ефросинье кое-что для её хозяйства… но, теперь-то конечно… живыми бы отсюда выбраться!
— А где же наш красавец? Как он меня вырубил, до сих пор не пойму, — зло сверкнул глазами Михаил, — пойду найду его.
— Что ты! Что ты, Миша! Тут кругом непроходимая трясина, сгинешь! Не бросай меня, рассветёт, тогда…
Костёр прогорел и от болота стал подниматься сырой, вонючий туман. Как не таращились Миша с Катей в темноту, сон сморил их.
Утром Катя открыла глаза, и поняла, что мужа рядом нет. Она вскочила, окинула взглядом капище, но Миши нигде не было. Её охватила паника.
— Ми-и-ша! — крикнула она что есть мочи.
— Да здесь я, не кричи. Всю нечисть созовёшь, — послышался знакомый голос, — я тут на разведку ходил. Болото не такое уж непроходимое. Так вот, в километре на северо-запад я нашёл вполне себе годную дорогу. Машина там проезжала не так давно!
— Уррра! Мишенька! — бросилась она у нему в объятия, — спасены! Спасены! Спасены! Но где же наш «проводник»?
— Я думаю, что глядит на нас откуда-то из-за кустов, второго шанса вырубить себя я не дам! Он меня с ног сбил, потому что я никак не ожидал…
— Я понимаю, Миш. Тебя не так-то легко сбить с ног! — улыбнулась она, отряхивая ему футболку.
Вскоре по дороге их подобрала «буханка», за рулём которой сидел местный житель, который подвёз их почти до дома Ефросиньи.
Та вышла им навстречу. С ней был парень лет восемнадцати-двадцати.
— Ну, наконец-то! — распахнула объятия знахарка, — заходите, дорогие!
Катерина, которая хотела было попенять Ефросинье за их злоключения, вдруг расплакалась.
— Смотрите, до чего довели мою жену! — вскинулся Михаил.
— Ты погоди на меня напраслину-то возводить, — спокойно сказала Ефросинья, гладя Катю по голове, — сядьте, отдохните с дороги, пока мой племянник баню вам растопит! Боже, чем это воняет? — посмотрела она на свою руку, которой гладила Катю.
— Это мазь… которую нам Женя, который вовсе не Женя, дал!
Услышав имя проводника, Ефросинья очень удивилась.
— Женька вот! Мой племянник! — кивнула она на юношу, который нёс охапку дров, чтобы натопить баню, — он должен был забрать вас, но у него…
— Машина сломалась, так? — подсказал Михаил.
— Ну да, — подтвердила Ефросинья, — вам небось, Петрович рассказал?
— Ну, если вашего идолопоклонника так зовут, то да, — согласился Михаил.
— Петрович, который вас сюда привёз, мужчина православный, никаким идолам не поклоняется — звякнула серьгами Ефросинья.
— А кто же это был тогда? Маленький такой, раскосый…
Ефросинья нахмурилась и отвернувшись к столу, молча начала раскладывать салфетки и блюдца для чаепития.
— Так кто же он? У вас тут народ весь наперечёт, должны знать друг друга в лицо! — не отставал Михаил.
— Ладно, сведу я вас кое-куда, — вздохнула отшельница, — пока Женёк баню топит, успеем обернуться.
Она подошла к старому УАЗику и, к изумлению супругов, сама села за руль.
— Залезайте!
Михаил с Катей переглянулись и залезли к ней в кабину.
Пятнадцать минут по колдобинам и машина остановилась перед старой, почерневшей часовенкой, вокруг которой расположилось маленькое кладбище. Могил десять, наверное, имели довольно ухоженный вид, а остальные кресты почернели и покосились.
Ефросинья остановилась у одной из могил, и кивнув на керамический овал с портретом покойного, спросила:
— Это, что ли, ваш проводник?
— Да, это он! Но как это возможно? — Катя подошла поближе, и достав из кармана очки, надела их, чтобы получше рассмотреть фото.
— Он, точно! Я его рожу поганую теперь нипочём не забуду! — сквозь зубы сказал Михаил.
— Лучше забудь, — вздохнула Ефросинья, — главное, то, что с вами произошло, позади.
— А у этого покойника есть брат-близнец? — внезапно спросил Михаил, — что-то сдаётся мне, что покойник тот, да не тот!
— Просто фото старое, он на нём моложе гораздо! — проворчала Ефросинья и направилась к машине, — поехали, там уж банька для вас готова!
***
Напарившись в бане, промыв волосы травяным настоем, который дала ей хозяйка, Катя чувствовала себя на вершине блаженства. Теперь она пахла полевыми цветами и дикой мятой.
Наконец, Ефросинья сказала, что всё готово для того, чтобы начать церемонию исцеления. Михаил тоже хотел войти в комнату, куда хозяйка проводила Катю, но дверь закрылась прямо у него перед носом.
Катя вошла в комнату и Ефросинья усадила её в удобное кресло, и предложила приготовленный для неё чай. После чего стала нашёптывать что-то на неизвестном языке. Вскоре глаза у Кати сомкнулись и голова упала на грудь. Ефросинья задула свечи и вышла в горницу, где ждал жену Михаил.
— Значит так, — сказала ему Ефросинья, — если дорога тебе жена, ту, другую оставь!
— О чём вы говорите? — попытался возразить Михаил, — я люблю Катю, и давно уже…
— Даже мысли о другой женщине будут разрушать здоровье Кати! Или оставь мысли дурные, или дай Кате найти своё счастье с другим мужчиной, ты меня понял?
Михаил ничего не ответил, но принял к сведению. У него был лёгкий флирт с одной из сотрудниц, но он не придавал ему особого значения. Зато сотрудница придавала, и при каждой возможности пыталась продемонстрировать свою приязнь.
По дороге домой Михаил думал, как сказать девушке, чтобы перестала маячить перед ним, но всё обошлось как нельзя лучше: по возвращению ему предложили повышение с переводом в другой корпус, и девушка просто лишилась возможности видеть его.
Катя полностью исцелилась. Она обещала Ефросинье выводной инкубатор для яиц и профессиональную сушилку для ягод и грибов. Отправили всё транспортной компанией, в которой работал Михаил. У переправы груз должен был встретить водитель от Ефросиньи.
Через пару дней Михаил пригласил жену в ресторан, по случаю годовщины свадьбы.
— Ну, предлагаю тост за нас! — сказал он, поднимая бокал.
— Ой, а мне наверное, нельзя, — поставила свой бокал на стол Катя.
— Почему? Неужели боли вернулись? Я так и знал, что с этой «целительницей» не всё гладко! Шарлатанка! — отставил и свой бокал Михаил, — надо же… и машина в пути… ну они мне ответят за обман!
— Да нет же! Ты меня не так понял, со мной всё хорошо, просто… ты станешь отцом, любимый!
Несколько минут Михаил приходил в себя, потом сказал:
— Действительно, вина тебе лучше не пить, любимая. Но так хочется сделать тебе приятное… может быть, заказать для нас песню и потанцуем?
— Да! — она улыбаясь, смотрела, как Михаил идёт, как договаривается с музыкантами. Наконец, заиграла их любимая песня.
Он подал ей руку и они пошли танцевать. Все смотрели на красивую пару, были и те, кто завидовал им.
Тем временем на их столике вибрировал телефон: водитель хотел сообщить, что передал груз на переправе. Позже он отправил фото передачи груза. На фото попал и грузчик — мужичок небольшого роста, по виду похожий на китайца. Михаил сразу узнал его.
Он ничего не сказал жене, чтобы не расстраивать, но на следующий день нанял детектива, который выяснил, что интересующий его человек никакой не покойник, а очень даже живой мошенник. Его трижды пытались привлечь к отвественности, но не могли — потому что мужчина стоял на учёте в психдиспансере. И поклонялся он то Велесу, то Тэнгри и Худаю. Раз в полгода он развлекал своим камланием соседей по палате в краевой психбольнице.
Михаилу нужно было непременно с кем-то поделиться. Он решил, что лучше всего поговорить с матерью, и поехал к ней. Он сообщил Дарье Федоровне радостную новость о том, что они с Катей скоро станут родителями, а она — бабушкой.
— Это же прекрасно, прекрасно! — обрадовалась та.
— Знаешь, ма, ты мудрая женщина, вот разъясни мне такую вещь: помнишь, мы с Катей ездили к целительнице Ефросинье? Ну, с Катиной болезнью?
— Миш, ну ты знаешь моё отношение… я считаю, что Катя не больна была, её приступы случались тогда, когда ты был нужен мне, — раздражённо сказала Дарья Федоровна.
— Мам, давай оставим это. Помнишь или нет, я рассказывал о поездке?
— Ну, помню, помню. И что? — спросила женщина, разливая чай по чашкам.
— Так вот, там был этот… китаец, который идолу поклонялся. Потом он исчез, и Ефросинья нас даже на кладбище свозила, могилу показать. Я нанял детектива, и выяснил, что он — мошенник! И на кладбище свежий портрет, а крест старый, ещё прошлого века, это я потом понял. Они просто налепили фото на чужую могилу!
— На дурака не нужен нож! — подняла к небу глаза Дарья Федоровна.
— Мам, я прошу, не надо называть меня дураком. Я верил, что Ефросинья по-настоящему исцелила Катю, но получается, что она мошенница и не было никакого исцеления?
— Конечно не было! Нет болезни, нет и исцеления! Чего лечить-то? — резонно заметила мать.
— Но откуда тогда целительница узнала, что я думаю о другой? О Юленьке из планового? Откуда она могла знать?
— Всё-таки, ты у меня дурачок, — усмехнулась Дарья Фёдоровна, — ладно, не злись. Покажи мне хоть одного мужчину твоего возраста, если он, конечно, не импотент и не голубой, которому бы неприятно было бы женское внимание! Нет, ну, наверное, есть такие, но и они, знаешь ли, иногда склонны ласкать глазами стройную фигурку улыбнувшейся им женщины!
— Мама!
— А что, «мама»? Я тридцать пять лет уже мама, — тряхнула мелированной чёлкой Дарья Фёдоровна. Тут всё просто: Ефросинья тебя считала. Я тоже почувствовала, что вы с Катей стали отдаляться друг от друга. Я тебя не виню… подсознание всегда тянется к здоровой женщине, больных наши мохнатые предки не лечили, а…
— Хватит, мама, не надо! — взвыл Михаил, и повернувшись к окну, замолчал.
— Ладно, не буду, забудь. Просто я тоже переживаю за вас. Катя, не идеал, конечно, но у неё есть главное качество — она тебя любит!
— Я вот думаю, может быть, заявить на Ефросинью в полицию, а? — задумчиво протянул Михаил, — факт обмана налицо!
— Зачем это? Не надо ни на кого заявлять! Ты хотел результат? Ты его получил! Теперь только испортишь всё!
— Но я чувствую, что меня провели, и поэтому…
— Результат ты получил! — упрямо повторила Дарья Федоровна, — а механика процесса, ну кого она интересует, главное — итог! Ефросинья спасла вашу семью. И всё это, по цене инкубатора и сушилки!
— Эх, мама, ты у меня самая лучшая! Мудрая! — обнял мать на прощание Михаил.
Он ехал домой, улыбаясь своим мыслям, и вдруг улыбка сошла с его лица. Он почувствовал себя дураком, даром что просил мать не называть его так. Дверь ему открыла сонная Катя и он, сразу же спросил:
— Ты говорила матери про награду для Ефросиньи? Ну, что мы отправили ей инкубатор и сушилку?
— Нет, — зевнула Катя, — она и не спрашивала, а что?
— Так, ничего. Наверное, она у нас ясновидящая. Из той же оперы, что и Ефросинья — целительница!
— Что? Я не понимаю.
— Не бери в голову, пойдём спать, дорогая! — ласково сказал Михаил, подумав, что пожалуй, жене не обязательно знать механику процесса её исцеления. Здоровее будет.
Известный астролог Тамара Глоба раскрыла эксклюзивный прогноз на ближайшие три месяца, указав, что представители пяти…
Гороскоп исполнения желания на апрель 2025 года от знаменитого астролога, как пишет источник Апрель станет…
С 31 марта жизнь одного избранного знака Зодиака входит в новую, яркую стадию, полную захватывающих…
Специалисты рассказали, что принесет этот период представителям трех созвездий. Год Зелёной Деревянной Змеи, начавшийся еще…
Иногда нужно врезаться в чью-то машину, чтобы понять, кто ты для своей семьи на самом…
Известный астролог Тамара Глоба поделилась своим прогнозом на 30 марта, особо отметив четыре знака зодиака,…