«Жень, я так не хочу!» — сердилась Лена, почувствовав нарастающее давление свекрови в свою жизнь

«Ты говоришь какие-то глупости! — Женя нахмурился, — Лен, ну пора уже взрослеть, а не придумывать вечно себе повод для обид!»​

​»Повод? — удивилась Лена — Придумывать? Нет, ты правда так думаешь? Слушай, ну вот почему мои родители в нашу жизнь не лезут? Ты думаешь моей маме очень нравилось, что мы с тобой два года просто так жили, прежде чем пожениться? Думаешь, ей не хотелось спросить, когда мы поженимся? Но ведь не спрашивала же! И на тебя не давила! И папа молчал! А Ангелина Владимировна при каждой встрече, при каждом разговоре спрашивает, когда мы планируем детей и требует «не затягивать». Жень, мне это не слишком приятно!»​

​»Да почему? Что в этом обидного?» — «Да просто это только наше с тобой дело! Затягивать или нет. Ну вот мы с тобой знаем, что у нас со здоровьем все хорошо. А если бы проблемы были? А она вот так — про детей постоянно. Да и потом — это будет наш ребенок. И это мы должны решать, когда и сколько. Понимаешь, вот если сейчас выяснится, что я беременна, то будет выглядеть так, что мы выполнили распоряжение твоей мамы, а не сами решение приняли.»​

​»Ты такая глупенькая обижулька! — рассмеялся Женя, но тут же снова стал серьезным. — Я понимаю тебя. Но и ты пойми мою маму. Она очень хотела второго ребенка, но мой отец был категорически против. Говорил, что «и с одним замучился», хотя, по словам мамы, вообще ни разу меня маленького на руки не взял. Вообще ей не помогал. Но вот против второго был категорически — вплоть до развода. А потом все равно ушел. Когда я уже в институте учился, а маме было сорок пять. Замуж мама больше не вышла. А у него там дочка родилась…» — «И все равно!» — не сдавалась Лена. — «Нет, солнышко, не все равно. Ты у меня добрая и понимающая девочка. Сделай шаг навстречу. Поверь, мама умеет быть благодарной!»​

​Через две недели выяснилось, что Лена, и в самом деле, ждет ребенка. Новость была радостной, потому что молодые, действительно, это планировали. Поцеловав жену, Женя тут же бросился звонить маме: нужно было сообщить ей радостную новость.

«Какой ты молодец! — Леня сидела рядом, слышимость была прекрасная, поэтому она, не напрягаясь, слышала ответы свекрови. — Поздравляю тебя сынок! Как ты себя чувствуешь?..»​

​»Странно, — после завершения разговора удивилась Лена, — а Ангелина Владимировна только тебя поздравила? Не спросила, как, собственно, чувсвую себя я? Это, вроде бы, мне ребенка вынашивать, нет?» — «Ты снова себя накручиваешь. Вот увидишь — все будет!»​

​И Женя оказался прав. Буквально на следующий день свекровь начала атаковать Лену сообщениями и звонками, выясняя, встала ли невестка на учет, какие анализы уже сдала и какие надо сдать в ближайшее время.

Как зовут лечащего врача и когда первое УЗИ. Лена ответила, что пока еще рановато, срок совсем небольшой — и тут же получила нотацию на тему «ты не думаешь о будущем ребенке»​

​»Я все поняла, — резюмировала свекровь, — Придется все брать в свои руки!» — и с этого момента развила бурную деятельность.

Она сопровождала Лену во всех походах к докторам, отпрашиваясь с работы. В кабинет ее, конечно, не пускали, но Лена очень сильно подозревала, что Ангелина Владимирована подслушивает под дверью. Анализ крови, ЭКГ, даже консультация терапевта — одну Лену никуда не отпускали. Когда же настало время первого УЗИ, свекровь заявила, что «договорится» о том, чтобы ее пустили в кабинет.​

​»Жень, я так не хочу! — сердилась Лена. — Почему, вообще, не ты со мной пойдешь, если уж на то пошло, а она? И я разве недееспосбна, что меня надо везде сопровождать? Я заблужусь? Или со своим высшим медицинским образованием не состоянии понять, что мне доктора скажут?» — «Лена, — устало отвечал Женя, — Я работаю. Так что ты должна моей маме спасибо говорить, что она так с тобой носится. А у тебя опять детские обиды!» — «Да не надо со мной носиться! Мне почти тридцать лет!» — и спор разговрался с новой силой.​

​Подошло время родов, и тут произошло то, что в народе называют «не было бы счастья да несчастье помогло»: Ангелина Владимировна свалилась с приступом радикулита и не смогла поехать с Леной в роддом для заключения договора на роды.​

​»Понимаете, — Лена не выдержала и расплакалась, — она хочет присутствовать на родах. А я категорически против! Мне это не нужно! Вообще! Муж на ее стороне, вроде как, я должна ее понять, войти в ее положение и вообще быть ей благодарной за ее заботу.

А меня эта забота душит! Я буквально вздохнуть не могу без ее контроля! Я уже себя какой-то сурмамой чувствую, инкубатором…» — администратор и доктор переглянулись, синхронно вздохнули с заверили Лену в том, что найдут причину, как запретить Ангелине Владимировне присутствовать на родах.​

​Врачи свое слово сдержали, расстроенной Ангелине Владимировне в последний момент сказали, что не хватает одной справки, поэтому пустить ее в родзал они никак не могут. Она долго кричала и скандалила, но в итоге смирилась.

Зато на следующий день первой прибежала навестить новорожденную внучку — и закатила скандал, что ребенка маме приносят только на кормление.

«Роды были сложные, Елене надо немного прийти в себя, завтра девочка будет уже с ней, — попытались успокоить ее, но женщина продолжала ругаться и угрожать, что напишет жалобу. Ругань продолжилась и в палате Лены — ее обозвали «кукушкой» и «эгоисткой». С огромным трудом разбушевавшуюся бабушку удалось вывести из палаты.​

​»Ты ее пойми, — успокаивал Лену муж по телефону, — она на нервах. Первая внучка, сложные роды…» — «Ты в себе? — переспросила Лена. — Сложные роды были У МЕНЯ, а не у твоей мамы. Это мне плохо и тревожно, а не ей. Закатит еще раз такой скандал, я попрошу, чтобы ее вообще не пускали.» — и снова Женя объяснял супруге, что она не права. Надо быть помягче. И войти в положение.​

​На пятый день Лену с дочкой выписали. Конечно, встречать ее приехали и Женя, и ее родители, и Ангелина Владимировна. Все радостные, улыбающиеся, с огромными букетами цветов.

Едва Лена в сопровождении медсестры вышла в холл, свекровь вручила букет Жене, крепко обняла его и поздравила с рождением дочери. «А я? — тихонько спросила Лена. — Я в процессе вообще не участвовала?» — но ее, конечно, ни Женя, ни Ангелина Владимировна не услышали.​

​А дальше, когда мама с дочкой прибыли домой, началось и вовсе что-то невообразимое. Ангелина Владимировна порадовала молодых родителей новостью, что она вышла на пенсию и теперь сможет им помогать с ребенком.

Женя обрадовался, а Лена только поджала губы и покачала головой — ничего хорошего она от этого не ожидала. И не ошиблась.​

​Свекровь приходила каждый день, стоило Жене уйти на работу. И начинала помогать Лене.​

​Первым пунктом была обязательная прогулка с ребенком. Никаких отговорок, вроде плохой погоды, бессонной ночи или отвратительного самочувствия, не принималось. Лена шла с колской и не понимала, то ли она везет коляску, то ли держится за нее, чтобы не упасть.

Свекровь шла рядом и объясняла, что такие прогулки — это двойная польза: и ребенок воздухом дышит, и мама быстрее лишнй вес сбрасывает. «Я глупая была, на скамеечке сидела или коляску на балкон вытаскивала, — вздыхала она, — не повторяй моих ошибок!»​

​Потом Ангелина Владимировна строго контроливала, как проходит кормление, смена подгузников и укладывание ребенка для сна. Выходило, что Лена все делала неправильно, и свекрови приходилось в сотый раз объяснять, как надо. А детское белье? Невестка наотрез отказывалась стирать руками и гладить с двух сторон!​

​А диета кормящей мамы? Невестка уверила, что не планирует сидеть целый год на одних кашах и отварной говядине — если у ребенка нет аллергии, то постепенно можно вводить самые разные продукты. И чай с молоком не пила! Говорила, что для нее это лютая гадость, и если ее постоянно будет тошнить, малышке это точно на пользу не пойдет.​

​Ангелина Владимировна выговаривала невестке, объясняла, что та загубит ребенка, что она даже представления не имеет, как нужно ухаживать за малышкой. А вечером все то же самое повторяла по телефону сыну.

Женя извинялся за жену и устраивал скандалы Лене, обвиняя ее в неблагодарности. «Другие бы радовались, что у ребенка заботливая бабушка! Каждый день приходит помогать! А ты только капризничать и обижаться умеешь!»​

​»Нет, — примерно через полтора месяца заявила Лена, — Не только. Еще я умею думать и анализировать. Если вы с Ангелиной Владимировной лучше меня знаете, как именно ухаживать за ребенком — флаг вам в руки. Я устала. Поживу пока у родителей и подумаю, нужно ли мне вообще все это…» — «Но… но… куда ты с ребенком на ночь глядя?..» — «Почему с ребенком? Одна. Эвелину я оставляю вам с мамой. Я плохая мать, а она хорошая бабушка, которая знает, как правильно,» — и Лена начала собирать вещи в большую сумку.​

​Малышка проснулась и начала хныкать. «Лен… — Женя растерянно смотрел на жену, — Ребенок проснулся.» — «Я слышу. Займись ей.» — «Но… как?» — «У мамы спроси…» — Лена закинула сумку на плечо и, не обращая внимания на громкий рёв дочки, шагнула в коридор.​

​»Лена! — Женя бросился следом с сдернул сумку с ее плеча. — Все. Я понял. Да. Прости. Только не уходи….»​

​Ангелина Владимировна, конечно, была в ярости, но изменить ничего не могла — сын тактично, но твердо объяснил маме, что она неправа.

Общаться с внучкой ей никто не запрещает, но в несколько ином формате. Как бабушка, а не как надзиратель и контролер.​​

Источник