Жaднocть Maтepu

— Нет у меня дочери! – Елена Артемовна швырнула деньги в лицо Миле. — Убирайся отсюда, чтобы духу твоего не было!

— Прощай мамочка! Жди мигрантов – я им продам свою долю в доме! – Мила развернулась и вышла из дома, а мать осталась хлопать глазами, как испорченная игрушка.

***

Утро воскресенья началось с телефонного звонка. «Ха-ра-шо! Все будет хорошо, все будет хорошо, я это знаю!» бодро надрывался телефон, и у Никиты, подскочившего от мелодии, тут же перекосилось лицо как от зубной боли. Звонила теща.

— Мила… Мать твоя звонит, — процедил он.

— Да слышу, — застонала Мила. – Сейчас…

Растрепанная, со съехавшей на спину цепочкой с кулончиком, Мила взяла телефон и поволочилась на кухню. Дальше Никита слышал только обрывки разговора.

— Да, мама… Зачем так рано звонишь?.. Нет, постой, сегодня воскресенье, у нас единственный выходной… Какое «солнце встало»? Оно летом в 4 утра встает!.. Ах, на часах уже семь?! Мама!.. Что?.. – тон Милы сменился с возмущенного на удивленный. Голос теперь не звенел, а звучал глухо. – Ты серьезно?.. Когда?.. Хорошо, мы сегодня заедем.

Мила вернулась в спальню. Она успела причесаться, поправила цепочку и накинула на ночнушку халатик. Девушка выглядела растерянной, и ей явно хотелось что-то рассказать Никите. Мужчина впервые видел жену такой странной.

— Что, у Елены Артемовны умер котик? – с сарказмом спросил он.

— Нет, там такое дело…

— Неужели она сломала ноготок и поэтому позвонила в семь утра?

— Никит…

— Милаш, мы ж миллион раз ей говорили, что воскресенье – единственный выходной, мы оба отсыпаемся. Почему она не может этого понять!

— Любимый, она согласилась.

— В смысле?.. – Никита даже боялся поверить в то, о чем подумал, услышав слова супруги.

— Она согласилась, чтобы мы к ней переехали. Предложила сегодня встретиться, обсудить. У нас через неделю как раз аренда квартиры заканчивается. Можем не продлевать еще на полгода, а сразу переехать, — предложила Мила.

— А ты, пожалуй, права…

Сон как рукой сняло. Мила и Никита принялись считать, сколько они смогут сэкономить на аренде квартиры и как быстро накопят нужную сумму на покупку своего жилья. Они были женаты два года, до этого, еще в институте, два года жили вместе. У Никиты были золотые руки. Он работал на заводе, а вечерами и по субботам шабашил. Клиенты передавали его телефон друзьям, и список тех, кто в любой сложной ситуации звонил Никите, стремительно рос. Мила тоже работала, но ей, как молодому специалисту, платили пока мало. Хобби – мыловарение, скрапбукинг, декоративные свечи, букеты – приносило доход, но не такой большой, как хотелось бы. Тем более, что аренда съедала все больше и больше.

— Мила, мы два месяца ничего почти не положили в шкатулку, но теперь-то она быстро наполнится! – Никита держал в руках красивую резкую шкатулку в виде домика – там хранились деньги на квартиру. Вторая шкатулка (в виде машины) опустела полгода назад, когда у Никиты появился старенький, но бодрый автомобиль.

— Да, Никит, мы быстро накопим! Хотя бы на первый взнос. Года два-три еще – и можно будет купить однушку.

— А может, сразу двушку или трешку? Разница не сильно большая, зато можно будет о ребенке подумать, — размечтался Никита.

— Давай пока не станем загадывать. Еще ж с мамой надо поговорить!

— Она уже предложила переезжать к ней. Я согласен на любые условия!

***

Никита немного лукавил: любые условия им не подходили. Например, его родители и рады были бы принять сына со снохой, но молодые не хотели к ним переезжать. Самый тяжелый разговор про жилье состоялся между ними еще до свадьбы.

— Милочка, дочка, — Светлана Сергеевна гладила девушку по руке. – Я бы очень хотела, чтобы вы с Никитушкой пожили с нами. Но вам самим не захочется.

— Почему? – удивилась Мила. Она была девушкой неконфликтной, легко сходилась с людьми, и Светлана Сергеевна ей нравилась.

— Пока Никита учился, мы забрали к себе бабушку. Она очень тяжело болеет, не в себе – никому бы не пожелала такую старость! С бабушкой очень тяжело находиться рядом. Ее квартиру сдаем, а деньги уходят на сиделку и лекарства. Еще на клининг, — Светлана Сергеевна вздохнула: клининг приходилось заказывать раз в две недели, иначе от тяжелого запаха не избавиться.

— Я бы помогала вам!

— Солнышко, ты просто зайди к нам в гости – и сама все поймешь, — грустно покачала головой Светлана Сергеевна.

Родная мать Милы, Елена Артемовна, категорически отказалась принимать у себя дочь.

— Ты сдурела? Я только-только начала жить в свое удовольствие, а вы уже хотите мне на шею сесть? Нет уж! Не дай бог еще бабушкой сделаете!

— Мама, у нас огромные суммы уходят на аренду, — попыталась объяснить Мила.

— Ну так снимите не квартиру, а комнату – так и накопите быстрее, — равнодушно ответила тогда Елена Артемовна.

— Мама, у тебя же свой дом, мансарда, вода, электричество, газ – все есть! Мы бы тебе помогали по хозяйству!..

— Нет, и речи не может быть, — как отрезала Елена Артемовна.

И тут, спустя два года, мать вдруг сама позвала их к себе. Первое, что бросилось в глаза Никите – покосившаяся калитка. Он быстро прикинул, что в благодарность мог бы поправить ее. Да и забор давно просил небольшого обновления. Его сейчас скрывала высокая трава, но было очевидно, что баночку-другую краски купить будет не лишним.

— Доченька, я тут подумала: ну ведь и правда: вы маетесь, живете на отшибе, на дорогу время тратите, квартирка так себе. Лучше уж копить на свою, чем чужих людей кормить.

— Мама, спасибо! – Мила засияла и победно посмотрела на мужа: мол, я ж говорила, что теща – нормальный человек, а ты ее жадиной называл.

— Только знаешь, у меня есть несколько условий.

— Каких? – немного озадаченно спросила Мила.

— Всю коммуналку оплачиваете вы.

— Хорошо.

— И питаетесь отдельно.

— Договорились.

— На кухне есть место – можете там поставить свой холодильник. Мне вашего ничего не надо. Все, что нужно , сама могу себе купить.

— Ладно. Что-то еще?

— Нет, доченька, только это. Ну, еще гостей не водите.

— Мамочка, спасибо! Нас все устраивает! – завизжала от радости Мила.

В следующее воскресенье Никита погрузил сумки с вещами в машину, и они поехали к Елене Артемовне. Та суетилась возле калитки, демонстративно придерживая ее.

— Вот, горе мое, покосилась… Нет мужчины-то в доме, поправить некому! – жалостливо протянула она.

— Не беда, я сегодня же отремонтирую! – весело ответил Никита.

— Буду благодарна… Стой, Мила, куда вещи несешь?

— Мам, в нашу комнату, на мансарде, где я раньше жила…

— Нет-нет, не туда, — заторопилась Елена Артемовна. – У меня сейчас там зона релакса. Неси вот сюда.

— Мама, но это же самая маленькая и холодная комната, — удивилась Мила.

— Дочь, я все переделала, теперь это единственная свободная комната. Но если не нравится – вы ж вещи еще не распаковали, не поздно вернуться обратно, — поджала губы Елена Артемовна.

— Нет-нет, нас все устраивает! – вступил в разговор Никита. – В конце концов, у нас столько работы, что дома только ночуем.

Как только вещи занесли в дом и Мила принялась обустраиваться на новом месте, Никита вышел во двор, чтобы починить калитку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что просто выровнять петли не получится: требовался более серьезный ремонт. Чтобы потом не гонять в строительный магазин дважды, Никита осмотрел забор. И тут же присвистнул: тронь – и рассыплется. Значит, нужно менять полностью. Прошелся с рулеткой и блокнотом по двору, а потом подошел к Миле.

— Солнышко, такая проблема. Там калитка заваливается, и забор. Ремонтировать нет смысла. Давай забор разберем и на дрова пустим. Возьмем денег из «квартиры» и поставим маме новый забор.

— Но это же наши накопления…

— Милая, мы бы на аренду больше потратили. Будем просто считать, что продлили ее еще на месяц, хорошо? А с зарплаты вложим побольше.

— Ладно…

Пока Мила возилась с обедом, Никита съездил в магазин, закупил материалы и начал убирать забор. Потом быстро перекусил – и опять взялся за работу. А там и брат Никиты, Антон, приехал помочь. Вдвоем они уже к вечеру почти все закончили. Елена Артемовна даже согласилась на то, чтобы Антон переночевал у них. Ужинали все вместе, и Елена Артемовна без устали нахваливала стряпню Милы.

— Ох, доченька, я уже и забыла, как ты у меня замечательно готовишь!

— Да, за это я Милашу особенно люблю! – ласково погладил по руке супругу Никита.

— Эх, братик, если б я раньше попробовал все вот это, — Антон широким жестом показал на стол и подмигнул Никите. – Я бы сам на Миле женился!

— Да-да, Милочка у меня завидная невеста, такую только на руках носить, баловать и подарками задаривать. А не копить на ипотеку, — Елена Артемовна недолюбливала Никиту и называла его нищебродом. Его брат, Антон, ей нравился: он был предпринимателем и, если честно, жил небедно.

— Мамочка, я уже давно жена Никиты. И другого мужчину мне не надо, — Мила влюбленно посмотрела на мужа: тот знал об истинном отношении тещи.

— Ну да, любовь зла…

***

Недели две жили так, как договорились. У Милы и Никиты был свой холодильник, они готовили только для себя, а Елена Артемовна – для себя. Но потом молодые решили отметить повышение Никиты на работе и пригласили тещу за стол. Та не уставала нахваливать стряпню. Миле в детстве мало перепадало внимания и похвалы со стороны матери, поэтому она сейчас буквально купалась в лучах любви, не замечая, что это – самая обычная лесть. А уже на следующий день состоялся другой разговор.

— Доченька, как вкусно пахнет! Что готовишь?

— Рагу, будешь с нами ужинать? – из вежливости предложила Мила.

— Не откажусь. Сегодня тяжелый день был, не успела ничего приготовить.

— Бывает. Минут через 15-20 садимся, и тебя ждем.

И с того вечера повелось: теща то не успела приготовить, то под предлогом шикарного запаха от десерта за стол напросится. Постепенно совместные ужины стали традицией. На стол теперь накрывали на троих.

— Никитушка, ты такой забор поставил – все соседи завидуют! Такой же хотят! – завела разговор однажды Елена Артемовна.

— Да знаю, тетя Ира подходила, мы уже договорились, — с улыбкой начал Никита. На самом деле, он уже успел помочь по мелочам нескольким соседям. Не бесплатно, разумеется.

— О чем это договорились?! – изменилась в лице теща. – Эта змеюка хочет, чтобы ты и ей забор поставил?

— Ну да, она тоже женщина одинокая, тем более, заплатит неплохо.

— Зятек, ну как можно посторонним людям помогать, когда у тебя у самого дома бардак творится? – вкрадчиво начала Елена Артемовна.

— Какой бардак? – недоуменно уточнил Никита.

— Ну как «какой». Посмотри: на кухне гарнитур рассыпается, плитка отходит. Надо бы подремонтировать.

— Ну хорошо, сейчас посмотрю, что можно сделать.

— Только это, зятек… У меня сейчас с деньками напряженка, можно в долг?

— Елена Артемовна, мы живем у вас, тоже пользуемся всем этим. Так что не надо денег.

Никита не видел, как довольно улыбнулась теща. Зато резная шкатулка в виде домика на той неделе облегчилась почти на 200 000. Мила ходила мрачнее тучи: она надеялась, что с переездом к матери расходы сократятся, но пока ничего не изменилось. Более того, все деньги от шабашек плавно стали уходить не в шкатулку, а в ремонт дома матери.

— Зятек, в зале обои выцвели, может, поможешь новые купить и наклеить? – снова завела разговор Елена Артемовна.

— Хорошо, помогу, — уже с меньшим оптимизмом ответил Никита.

— Я присмотрела уже, заказала. Ты съезди в магазин, забери.

Когда Никита приехал в магазин, оказалось, что заказ собран, но не оплачен. Причем обои были далеко не бюджетные. Хорошо, хоть вовремя заметил, что теща заказала на два рулона больше, чем требовалось. Вся следующая неделя ушла на ремонт зала. Пришлось даже от части шабашек отказаться.

Вскоре ремонта потребовала спальня, мансарда, прихожая. Вместе с обоями меняли линолеум, в ванной Никита сделал теплый пол, в зале уложил ламинат, в прихожей часть выложил хорошей плиткой.

— Вот, посмотрите, какой ремонт дочка с зятем сделали! – хвасталась Елена Артемовна, когда к ней пришли очередные гости – подруга Инна с мужем Алексеем.

— Как красиво! Чувствуется стиль, — завистливо отметила подруга.

— Ой, сколько ж это стоит… — присвистнул супруг подруги. Елена Артемовна назвала цифры: она привыкла, что, услышав их, гости обычно удивлялись.

— Недорого мастер берет. А за материалы сколько? – Алексей тоже удивился. Но не дороговизне, а бюджетности и качеству работы.

— Это как раз за материалы. Никита ж сам все делал. Так что бесплатно. Тем более, они тут живут.

— Повезло тебе с зятем, — задумчиво проговорил Алексей.

Тут как раз вернулся с работы Никита, и Алексей не упустил возможности восхититься мастерством. А Инна все нахваливала кулинарные способности Милы.

— Никита, разговор есть, — начал Алексей, когда мужчины вышли на улицу покурить.

— Вам тоже нужен ремонт? – грустно усмехнулся Никита.

— Нет, но разговор будет о ремонте. Скажи, зачем ты это делаешь?

— Это мать Милы, мы тут живем. Она предложила пожить с ней, чтобы мы смогли накопить на свое жилье.

— И как, скопили? — рассмеялся Алексей. – Я хорошо знал отца Милы. Мировой был мужик. Пока с Ленкой не связался. Она баба жадная, своей выгоды не упустит. Это ж он дом сам построил. И как догадался свою треть дома Милке переписать – уж не знаю. Ленка хотела быть единственной хозяйкой. Ей все время мало было – вот отец Милы и рвал жилы. И сейчас вы ей нужны не потому, что добрая, а потому что ремонта захотелось.

— Вы не правы, никто бы не стал так со своей дочерью поступать…

— Никит, я ж вижу, ты мужик здравый, но немного наивный. Если я не прав – хорошо. Но в любом случае: потребуется помощь юриста – звоните мне. И – да, я готов нанять тебя: мне тоже нужен классный ремонт. Заплачу больше, чем ценник по рынку.

***

Этот разговор не давал Никите покоя всю следующую неделю. Когда мужчина в очередной раз открыл шкатулку, он обнаружил: в ней почти ничего не осталось. Сбережения за два года незаметно испарились – на ремонт, на новые сапоги теще, на еду. Теща совсем перестала покупать продукты – даже отключила свой холодильник за ненадобностью. Все, что ей было нужно, покупала Мила. И если раньше молодые люди брали продукты попроще, то теперь приходилось и колбаски дорогие покупать, и говядину вместо курятины. Иначе Елена Артемовна начинала дуть губы и жаловаться: дочь добра не помнит, живет на всем готовом и матери кусок хлеба жалеет.

А спустя еще пару недель Никита приболел. Все утро он провалялся в постели, а когда, наконец, проснулся, услышал болтовню тещи с соседкой на кухне. Елена Артемовна не знала, что зять дома, поэтому и в выражениях не стеснялась.

— Нет, Кать, ты только подумай: я попросила у Милы, чтобы она купила мне шубу, так этот Никита услышал и тут же отговорил ее. Связалась же дочь с нищебродом.

— Да ладно, Лен, зато рукастый мужик, — немного растерянно ответила подруга.

— И что? Нет, надо дочку кому-то другому пристроить. Сейчас Никита мне закончит ремонт – и пусть убирается на все четыре стороны, — злобно рассмеялась Елена Артемовна.

— Да он и так тебе почти новый дом построил!

— Еще крышу надо перекрыть, лестницу на мансарду заменить, — принялась перечислять теща.

— Ох, Лен, хорошо же ты устроилась! – завистливо ответила ей подруга

— А что: с паршивой овцы – хоть шерсти клок!

Никита негодовал: так, оказывается, теща продумала подлый план! Он уже хотел было выйти из комнаты, как вдруг раздался телефонный звонок.

— Ой, Мила звонит. Подожди, я поговорю с ней, — заявила Елена Артемовна и нажала кнопку вызова и поставила громкую связь. – Да, доченька.

— Мам, я с работы выхожу, ты просила позвонить, как освобожусь.

— Да, зайди в магазин, купи продукты. И еще на пункт выдачи зайди.

— Ты что-то заказала?

— Да, салфеточку. Мой домик так преобразился благодаря вам с Никитой! Хочется украшать его!

— Да, мам, дома стало очень уютно, стильно, красиво. Мне жаль говорить, но мы поживем у тебя еще год. Хорошо?

— Год? Мы ж с вами на полгода только договорились!

— Так мы надеялись, что накопим на квартиру, а в итоге потратили все сбережения на ремонт у тебя.

— Дурочка! Это тебе твой Никита наплел? – мать засмеялась. – Он, нищеброд, сам вытащил все деньги из шкатулки и на девок потратил.

— Не смей так говорить о моем муже! Он каждую копейку в дом несет! А ты все тратишь – то на лосося, то на шубы, то на салфетки!

— А, так тебе твой Никита дороже матери родной?! Тогда собирайте вещи и чтобы завтра вас не было на моей жилплощади!

Елена Артемовна отключила вызов и тут же рассмеялась, глядя на подругу.

— Ну вот, все самой собой разрешилось!

— Ох, и хитрая же ты баба, Ленка…

— Ну а что тянуть? Деньги у них закончились, взять с них больше нечего.

***

Никита задумался: Алексей-то был прав, предупреждал его… Но денег теперь не вернуть: теща готова родную дочь выгнать из дома. И тогда он принялся собирать вещи – без суеты и лишнего шума. Шум устроила Мила. Через полчаса она разъяренной фурией влетела в дом и с порога накинулась на мать.

— Как тебе не стыдно?! Ты ведь знала, что мы копим на квартиру, знала, что во всем себе отказываем… И ты знаешь, что идти нам сейчас некуда!

— Ой, тоже мне… нашлась тут! Яйца курицу не учат! Молодая, заработаешь еще. И вообще, бросай своего нищеброда, я найду тебе мужчину подостойнее.

— Не найдете, — Никита вышел из комнаты. – Мила, я собрал вещи. Мои – в этих сумках. Твои – в этих. Ты можешь остаться с матерью, найти более богатого. Можешь уйти со мной. Но я здесь ни на секунду не останусь.

— А ты откуда взялся?! – глаза Елены Артемовны едва не выпали из орбит от удивления.

— Я сегодня весь день дома провел. Все слышал. Так что – прощайте.

— Никита, я с тобой, — Мила схватила его за рукав и преданно посмотрела в глаза. – Подожди только минутку.

Мила сходила на кухню, взяла нож, сковырнула на стыке кусочек обоев, а потом стала срывать то, что они с Никитой наклеили. Хотела еще разбить молотком плитку в прихожей и в уборной, а заодно и новенькие пластиковые окна, но Никита ее остановил.

— Это не стоит того, милая, идем.

— Катитесь колбаской по Малой Спасской! – захлопнула за ними дверь Елена Артемовна.

***

А через два месяца Мила сама приехала к Елене Артемовне. С собой она привезла конверт с деньгами.

— Мама, это деньги за обои. Я погорячилась, хочу, чтобы ты новые наклеила.

— То-то же! – мать с хищной улыбкой взяла конверт. – Нового хахаля нашла?

— Нет, это Никита дал. Обои нужно наклеить к концу недели.

— А что это ты мне сроки ставишь? Пусть Никита и клеит, раз у него жена-истеричка.

— Никита занят. А во вторник сюда въезжают новые жильцы.

— Ка-какие жильцы? – начала заикаться Елена Артемовна.

— Ну как – какие. Две трети дома – мои. Я и сама уже забыла об этом. Спасибо, дядя Леша напомнил. Жить с тобой я не хочу, а деньги на съем нам нужны. Так что я решила сдать свою часть дома. Если жильцам все понравится, через полгода они выкупят мою долю.

— Выкупят?

— Ну да. У них в ауле многие так делают: сначала осмотрятся, а потом всю родню перевозят.

Елена Артемовна выронила конверт с деньгами. Недоумение на ее лице сменилось гневом, потом – обидой, решимостью, досадой, страхом.

— А как же я?! Ты не посмеешь! Родную мать из дома выгонять!

— Да никто тебя не выгоняет! Живи на своей трети. Завтра, кстати, придет юрист, чтобы выделить доли. Ну, или продай мне свою треть. Или купи у меня две трети. Сейчас, после ремонта дом стоит вот столько, — и Мила показала листочек с цифрами. У матери закружилась голова.

— Доченька, но у меня нет таких денег!

— Хорошо, есть другой вариант. Верни половину стоимости ремонта и начиная с этого месяца плати мне аренду за то, что живешь на МОЕЙ жилплощади. Но сначала – наклей обои, — и Мила снова протянула женщине конверт.

— Нет у меня больше дочери! – Елена Артемовна швырнула деньги в лицо Миле. – Убирайся отсюда, чтобы духу твоего не было!

— Прощай мамочка! Жди мигрантов – я им продам свою долю в доме! – Мила развернулась и вышла из дома, а мать осталась хлопать глазами, как испорченная игрушка.

***

В конце недели Елена Артемовна сама позвонила дочери, попросила приехать «на разговор».

— Дочь, не надо мигрантов из аула. Я не смогу с ними. Продай мне долю в доме.

— Так ты ж говорила, что денег нет?

— Я скопила немного, — жалобной собачонкой глядела в глаза дочери мать

— Ладно, во вторник подпишем документы. Но это не значит, что я тебя простила. Ты поступила подло.

Мать продала Миле свою долю в квартире. Никита вместе с братом вплотную занялись дизайном и ремонтов домов и квартир – клиенты заранее записывались к ним. Так и свое жилье удалось быстро накопить.

Никита нередко говорил, что если бы не жадная теща, не было б у них с Милой сейчас ни квартиры, ни бизнеса. Мила всегда улыбалась на этих словах и повторяла:

— Не было бы счастья, да несчастье помогло!

Источник